Федор Раззаков - Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Профессионалам зарплата навалом

Реже, меньше ноют раны

Сижу ли я, пишу ли я

Теперь я не избавлюсь от покоя

Ты думаешь, что мне не по годам — посвящение И. Кохановскому

У дойки, где почетные граждане

Уже не стало таких старух

У меня друзья очень странные — посвящение В. и С. Савичам

У моря, у порта живет одна девчонка — к/ф «Интервенция»

Уходим под воду в нейтральной воде

Что сегодня мне суды и заседанья

Эта ночь для меня вне закона

Я изучил все ноты от и до

Я помню райвоенкомат

1968 год

Аппарат и наметанный глаз — сп. «Последний парад»

Будут и стихи, и математика — посвящение Н. Высоцкому

Была пора — я рвался в первый ряд

Было так: я любил и страдал — к/ф «Опасные гастроли»

Был стол, который мне не описать

Был шторм, канаты рвали кожу с рук — посвящение А. Гарагуле

Вдох глубокий, руки шире («Утренняя гимнастика») — сп. «Последний парад»

В желтой жаркой Африке («Жираф») — сп. «Свой остров»

Видно, острая заноза

Вина налиты, карты розданы

В который раз лечу Москва — Одесса

Вот некролог, словно отговорка — сп. «Последний парад»

Всего один мотив доносит с корабля

В томленье одиноком — к/ф «Опасные гастроли»

В царстве троллей главный тролль — посвящение Ю. Любимову

Высох ты и бесподобно жилист

Где-то там на озере

Грязь сегодня еще непролазней

Давно смолкли залпы орудий — к/ф «Карантин»

Дамы, господа! Других не вижу здесь — к/ф «Опасные гастроли»

Друг в порядке, он, словом, при деле — посвящение И. Кохановскому

Запретили все цари всем царевичам

И сегодня, и намедни только бредни

Их восемь, нас — двое — 24 февраля, сп. «Звезды для лейтенанта»

Как-то вечером патриции

Камнем грусть висит на мне — к/ф «Опасные гастроли»

Красивых любят чаще и прилежней

Кто кончил жизнь трагически

Маринка! Слушай, милая Маринка! — посвящение М. Влади

Может быть, выпив поллитру

На острове необитаемом

На реке ль, на озере — к/ф «Хозяин тайги»

На стол колоду, господа

Нас тянет на дно, как балласты

На судне бунт, над нами чайки реют

Нат Пинкертон — вот с детства мой кумир

Не космос — метры грунта надо мною («Черное золото»)

Не однажды встречал на пути подлецов

Не сгрызть меня — невеста я

Она была чиста, как снег зимой — сп. «Преступление и наказание»

Отгремели раскаты боев

Парад-алле! Не видно кресел, мест!

Понятье «кресло» — интересно — сп. «Последний парад»

При всякой погоде — раз надо, так надо

Протопи ты мне баньку, хозяюшка — между 17 июляи 29 августа

Рвусь из сил из всех сухожилий («Охота на волков») — между 7 июляи 29 августа

Склоны жизни прямые до жути

Сколько чудес за туманами кроется

Служили два товарища — посвящение В. Смехову

Слушай, Ваня, хватит спать

Считать по-нашему, мы выпили немного

Там были генеральши, были жены офицеров

Темнота впереди. Подожди! — к/ф «Сыновья уходят в бой»

Толи в избу и запеть — посвящение М. Влади

У доски, где почетные граждане

У меня долги перед друзьями

Четыре года рыскал в море наш корсар — 4-летие «Таганки», посвящ. Ю. Любимову

Что случилось с пятым «А»?

Я лежу в изоляторе

Я раззудил плечо, трибуны замерли

Я скоро буду дохнуть от тоски

Я скольжу по коричневой пленке

Я счас взорвусь, как триста тонн тротила

Я теперь в дураках, не уйти мне с земли

Я — «Як»-истребитель — посвящение Ю. Любимову

1969 год

Антимиры пять лет подряд — к 5-летию Театра на Таганке

Был развеселый розовый восход — к/ф «Ветер надежды»

Вагоны всякие, для всех пригодные

Вагоны не обедают

В Москву я вылетаю из Одессы — к 60-летию В. Плучека

Вот в набат забили

Даешь пять лет! Ну да! Короткий срок — к 5-летию Театра на Таганке

Жили-были в Индии с самой старины

И не пишется, и не поется

Как-то раз цитаты Мао прочитав

Как счастье зыбко!.. Опять ошибка — к/ф «Один из нас»

Нет рядом никого, как ни дыши — посвящение М. Влади

Нынче в МУРе все в порядке

Один чудак из партии геологов

Она была чиста как снег зимой — к/ф «Один из нас»

Подумаешь, с женой не очень ладно

Пословица звучит витиевато

Посмотришь — сразу скажешь: это кит

Реже, меньше ноют раны

Сколько слухов наши уши поражает

Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал

Сон мне снится: вот те на

Сто сарацинов я убил во славу ей

Ты идешь по кромке ледника — памяти М. Хергиани

Я уверен как ни разу в жизни

Я не волнуюсь и не трушу

Я не люблю фатального исхода

Я самый непьющий из всех мужиков

1970 год

Благодать или благословенье

Боксы и хоккеи — мне на какого черта

Болтаюсь сам в себе, как камень в торбе

В одной державе с населеньем

Вот ведь какая не нервная

Вот и настал этот час опять

Вот послали нас всем миром, мы и плачем

В прекрасном зале Гранд Опера

В тайгу на санях на развалюхах

Долой дебаты об антагонизме — посвящение В. Дунскому и Ю. Фриду

Если болен глобально ты — посвящение Г. Ронинсону

Здравствуй «Юность», это я

Как в селе Большие Вилы

Как спорт поднятье тяжестей не ново

Капитана в тот день называли на «ты»

Когда я спотыкаюсь на стихах

Комментатор из своей кабины

Лошадей 20 тысяч в машинах зажаты — экипажу теплохода «Шота Руставели»

Может быть, моряком по призванию

Надо с кем-то рассорить кого-то — 23 марта

Нараспашку при любой погоде

Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты

Не покупают никакой еды — август

Нет меня, я покинул Расею

Нет острых ощущений — посвящение В. Абдулову

Но боже, как же далеки

Оплавляются свечи на старинный паркет — к/ф «Дела давно минувших дней»

Покидаем теплый край навсегда — зима 1970–1971

Полководец с шеею короткой

Пытаются противники рекорды повторить

Разбег, толчок — и стыдно подниматься

Свет Новый не единожды открыт

Товарищи ученые, доценты с кандидатами

У вас все вместе — и долги и мненье

Целуя знамя в пропыленный шелк

Чтоб не было следов, повсюду подмели («Горизонт»)

Эврика! Ура! Известно точно

Я весь в свету, доступен всем глазам

Я все чаще думаю о судьях

Я несла свою беду («Беда») — к/ф «Жизнь и смерть дворянина Чертопханова»

Я первый смерил жизнь обратным счетом — посвящение Ю. Гагарину

Я скачу, но я скачу иначе

Я скачу позади на полслова

Я склонен думать, гражданин судья

Я стою. Стою спиною к строю

Я твердо на земле стою

1971 год

Будет так: некролог даст «Вечерка»

Видно, острая заноза — сп. «Живой»

Вот в плащах, подобных плащ-палаткам

Вот она, вот она, при свечах тишина