Виктор Прудников - Катуков против Гудериана

— Давненько не виделись с тобой, Михаил Ефимович. Помнится, на границе расстались. Говорят, крепко потрепала твоя бригада Гудериана под Орлом и Мценском, надолго запомнит он удары наших танкистов. Однако у меня есть к тебе дело, идем потолкуем. Надеюсь, чайком угостишь?

Пока вестовой собирал на стол, Рокоссовский, склонившись над картой, рассказывал об обстановке, сложившейся на оборонительных рубежах под Москвой.

— Противник, располагая крупными силами, стремится любой ценой реализовать свои планы. Против наших трех фронтов — Западного, Резервного и Брянского — действуют 77 дивизий. Ни много ни мало около 1 миллиона солдат и офицеров, 1700 танков и штурмовых орудий, свыше 14 тысяч орудий и минометов, до 950 самолетов. У нас — меньше живой силы и техники, правда, к фронту спешат военные эшелоны, так что в ближайшее время на фронте 16–й армии должны появиться резервы из Сибири и Дальнего Востока. А пока — задача прежняя. Нам надо связать руки фашистам на волоколамском направлении, не пропустить их танковые клинья. И вот тут 4–я танковая бригада, имеющая богатый опыт танковых боев, может сделать многое. Кстати, об опыте, Михаил Ефимович. Хорошо бы им поделиться с другими танковыми соединениями. Как смотришь на это?

— С радостью можем передать все, чему научились. В бригаде много мастеров танкового боя. А для себя мы уже кое—что сделали, написали вот такую вещь. — Катуков передал командарму «Инструкцию танкистам по борьбе с танками, артиллерией и пехотой противника».

Рокоссовский почитал ее тут же, одобрил, многими положениями заинтересовался, особенно теми, в которых речь шла о разведке, о танковых засадах, об атаках на больших скоростях.

— Но это только инструкция для танкистов 4–й танковой бригады, — заметил командарм. — А если развить ее отдельные положения, порекомендовать Воениздату выпустить отдельной брошюрой, вот и получится пособие для всех командиров—танкистов.

— Я подумаю об этом, — согласился комбриг.

Свой боевой опыт Катуков обобщил позже, а пока слушал задачу на ближайшие дни. 4–я танковая бригада должна была нанести удар по Скирманову, небольшому населенному пункту, превращенному врагом в свой плацдарм. Отсюда, со Скирманова, а также из Марьина и Козлова гитлеровцы обстреливали шоссе Истра — Волоколамск, стремились перерезать эту магистраль и закрыть пути от столицы к нашим войскам.

— Готовьтесь основательно, — посоветовал Рокоссовский, прощаясь с комбригом, — Скирманово — орешек крепкий. С планом атаки обязательно познакомьте меня или моего начальника штаба Малинина. Москва ждет от нас решительных действий. Завтра праздник — годовщина Великого Октября. И мы должны встретить его так, как велит нам солдатский долг.

Шумный, насыщенный хлопотами день заканчивался. По заведенному правилу, оставшись наедине, Катуков мысленно подводил его итоги. Они устраивали комбрига. Бригада боеспособна, бойцы немного отдохнули, от общения с москвичами получили заряд бодрости. Делегаты, наверно, уже добрались до столицы. Как она там, наша столица, накануне праздника?

Москва, Москва… Вспомнились пушкинские строки:

Москва, как много

В этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!

Противник, захватив в начале ноября 1941 года Скирманово, Козлово и Марьино, вклинился в расположение обороны 16–й армии К.К. Рокоссовского. Против нее действовали немецкие 46–й и 40–й моторизованные корпуса 4–й танковой группы и 5–й армейский корпус 9–й армии. В их составе на истринско—солнечногорском направлении находились 2, 11,5, 10–я танковые дивизии и моторизованная дивизия СС «Рейх». [55] Телегин К.Ф. Не отдали Москвы. М., 1975. С. 290.

Катуков с полным основанием считал: если удастся срезать клин, вбитый противником в нашу оборону в районе Скирманова, то будет значительно облегчено положение 16–й армии, она получит возможность свободного маневра как огневыми средствами, так и людскими резервами. Как осуществить эту задачу? Предстояло подумать.

В бригаде шла подготовка к боям. Каждый вечер в тыл гитлеровцам уходили разведывательные группы, рейдировали по селам танковые экипажи Капотова, Коровянского и других. Постепенно в штабе накапливались сведения о противнике, о его обороне. Разведчики сообщили, что в самом Скирманове сосредоточено 35 танков, на высоте 264,3 занимает оборону батальон пехоты, подступы к селу прикрывают несколько танков и автоматчики. На скирмановском кладбище гитлеровцы устроили сложную систему дотов и блиндажей. Укреплено было и Козлово, где также созданы дерево—земляные сооружения, находилась рота пехоты и 10 танков. Беспокоило и то, что гитлеровское командование сосредоточивало недалеко от Ново—Петровского крупные резервы, которые могли быть быстро переброшены к местам вспыхнувших боев.

Обдумывая план атаки, Катуков пришел к выводу, что Скирманово придется брать в лоб. Иного выхода не видел. Начальник штаба Кульвинский, зная комбрига как мастера фланговых ударов, недоумевал:

— Атака в лоб? Уж очень рискованно. И вряд ли эту идею поддержит штаб армии.

Комбриг стал подробно объяснять, почему пришел к такому решению. Оказывается, он принял во внимание не только наличие сил у противника, его резервов, но и рельеф местности, который в бою мог сыграть не последнюю роль. Справа и слева от села — овраги, открытое пространство только впереди. Значит, маневрировать по флангам практически невозможно. Остается маневр по глубине атаки. К тому же удар должен быть произведен всеми силами и средствами, по мере приближения к линии вражеской обороны он должен постоянно наращиваться.

Только теперь Кульвинский понял, что замысел Катукова, если его реализовать в полной мере, может обеспечить полный успех. Но понравится ли он Рокоссовскому?

В ночь с 9 на 10 ноября комбриг занят был проработкой плана предстоящей боевой операции. Позвонил комиссар Бойко:

— Михаил Ефимович, корреспонденты «Комсомольской правды» Дмитрий Черненко и Юрий Жуков прибыли в Чисмену. Просят организовать встречу с комбригом.

— Если не надолго, пусть подходят, — согласился Катуков. Встреча с журналистами заняла чуть больше часа. Интересовало их многое: как воевала бригада под Орлом и Мценском, кто из танкистов особенно отличился и при каких обстоятельствах, какую задачу будет выполнять бригада в ближайшее время. На вопросы Катуков отвечал неторопливо, не вдаваясь в детали боевых операций, с юмором, что позволило впоследствии Юрию Жукову написать: «…полковник Катуков — кадровый офицер, немного ироничный, спокойный, хорошо умеющий скрывать от посторонних то, что его тревожит». [56] Жуков Ю. Крутые ступени. М., 1983. С. 290.