Северцев - Как изгибали сталь

Приходим. Заявление о том, что советская сторона незаконно удерживает седьмого члена семьи. Это несмотря на то, что китайцам были переданы копии документов расследования самоубийства, чего на советско-китайской границе никогда не было. Вероятно, готовилась какая-то пропагандистская акция против нас. Заявление заканчивалось решительным требованием вернуть седьмого члена семьи. По-китайски оно звучит дословно: "мы оставляем за собой право требовать возвращения седьмого члена семьи".

Пытаемся объяснить суть дела, а натыкаемся на "оставление за собой права". Пришлось воспользоваться игрой слов. Отвечаю: "Можете оставлять за собой свое право. Это ваше право, что хотите, то и делайте с ним". По-китайски полное несоответствие значений, хотя слова применяются одни и те же. Снова "оставляют за собой право". Я им - на здоровье, ваше право, что хотите, то и делайте с ним. И так до бесконечности, пока я не сказал, что мы обменялись мнениями по обсуждаемому вопросу, и предложил закончить встречу.

На следующий день точно такая же встреча. Они оставляют за собой право, а я им не препятствую оставлять свое право себе. И так в течение десяти дней. Мне даже на пограничной заставе пришлось жить, чтобы не гонять машину туда-сюда. В конце концов, моя тавтология показала, что мы не собираемся втягиваться в дискуссию по этому вопросу и большего результата им не добиться. Вместе с тем, и в китайской печати не было материалов по этому вопросу.

Кстати, этот цикл встреч объясняет и такое понятие, как "400-е китайское предупреждение". Для нас предупреждение есть предупреждение. Китайцы для того, чтобы подчеркнуть важность этого предупреждения, будут заявлять о нем бесконечное число раз, уточняя, что они уже в пятьдесят шестой раз напоминают советской стороне о том или ином факте.

В период обострения ситуации на границе в конце 70-х годов было очень много заявлений по фактам фотографирования сопредельной территории. На той и на другой стороне служат ровесники из СССР и из

Китая. Каждый гордится тем, что он пограничник. И каждому нужно дома рассказать и доказать, что он служил на китайской (на советской) границе. Естественно, доказать можно только фотографиями. И также естественно, что факты фотосъемок фиксируются пограничными нарядами с наблюдательных вышек, которых очень много понастроено на границе.

Факт зафиксирован, и пограничные уполномоченные делают соответствующее заявление своим коллегам. Особенно активно такие заявления на нашем участке делала китайская сторона. Мы на такие заявления обычно отвечали, что разберемся, но затем и сами стали делать такие же заявления. На наши заявления китайцы, хитро улыбаясь, обычно отвечали, что советские наблюдатели ошиблись, приняв обычный бинокль за фотоаппарат. При следующем заявлении по факту фотографирования советскими военнослужащими китайской территории я сразу ответил, что китайские наблюдатели ошиблись, приняв обычный бинокль за фотоаппарат. На моих коллег стоило посмотреть. Они не знали, что ответить на мое заявление. Потом вдруг начали убеждать меня, что я не имею права отвечать на заявление в таком стиле, так как я европеец (?). Фу-ты ну-ты. Азиату можно дурить европейца, а европейцу никак нельзя отвечать по-азиатски.

Мне, правда, опять досталось за то, что я использовал китайскую формулу ответа на китайское заявление.

Почему-то наши руководители никак не хотят понять то, что русская поговорка "с волками жить - по волчьи выть", испытана веками и является народной мудростью. На бандитские действия надо отвечать адекватно. Варвары погубили Рим тем, что они применяли не цивилизованные способы борьбы. Сейчас жесткие меры к террористам и их пособникам вызывают возмущение среди пособнической базы террористов (в эту пособническую базу входит очень много внешне положительных и грамотных людей, не понимающих, что террор это как бациллы чумы - если не обезвредить, то начнется эпидемия), а спецслужбы заявляют, что террористов нельзя найти. В трудных условиях выживает тот, кто более приспособлен жрать сырое мясо, умеет собирать дикоросы и разделывать добычу. Даже хирургия предполагает копание в стерильных перчатках в человеческой требухе и в том, что не является предметом для застольных бесед. Человека можно облагодетельствовать, но того человека, который кусает руку, дающую благодеяние, обычно изолируют от цивилизованного общества.

Тот, кто быстрее усваивает эту обыкновенную истину, тот скорее привносит в общество понимание ценностей, которые нужно уважать или нужно пресекать.

В другой раз возникла необходимость передачи китайцам сорванного большой водой буя. Буй это такой большой металлический поплавок, указывающий прохождение фарватера. Ехать было очень далеко, поэтому мы полетели на вертолете. В полете видели тихоходный китайский катер, на котором добиралась китайская делегация. Прилетели на заставу, осмотрели буй, отдали распоряжение по подготовке к встрече.

Так как времени до прибытия китайцев оставалось много, пошли на берег реки порыбачить. Карась уссурийский клевал отменно. С наблюдательного поста доложили, что на горизонте появился китайский катер. Сложили удочки и пошли к месту встречи. А китайского буя на месте нет. Есть след, что его кто-то утянул в воду. Что делать? Надо как-то сохранять свое лицо и лицо своих коллег.

Подходит китайский катер, на берег сходят донельзя уставшие китайцы. Давайте, - говорят, - сразу произведем прием-передачу буя, и мы сразу поедем обратно, чтобы засветло прибыть домой. А я им говорю, - понимаете ли, вчера шел сильный дождь, уровень воды поднялся и буй смыло в реку. Е-е-е-е-е-е-е. Ничего не сказали китайцы, лишь головой мотнули, сели в свой катер и поехали обратно.

Мы на вертолет. Летим и ко всем судам приглядываемся. Смотрим, идет наш обстановочный катер (тот, который следит за состоянием знаков судоходной обстановки) и на носу прикреплен китайский буй. Мы этот катер остановили и приказали доставить буй в район напротив места дислокации китайского погранпредставительского аппарата. На следующий день буй мы все-таки передали, как-то загладив возникшее недоразумение.

Китайско-финская баня

День выдался чудесный. Бабье лето было в полном разгаре, и ласковые лучи осеннего солнца грели лицо, душу, нежно отражаясь от гладкой поверхности реки Уссури, не подернутой мелкими морщинками волн.

Катер весело рассекал уссурийскую воду, которая радостно журчала, приветствуя двух офицеров, стоявших на площадке за кабиной водителя.

Время было непонятное: бывшая вражда между двумя социалистическими державами плавно перерастала в отношения сотрудничества на общепринятых принципах международного права, осложняемая то советской антиалкогольной кампанией, то демонстративным снятием с должностей начальников, проявивших усердие в развитии нормальных отношений с Китаем. Социалистическая дурь, ясно видимая даже сегодня, в то время цвела, как конопля на заброшенном поле, или, как красное знамя на ветру, хлеставшее по физиономиям граждан, веривших в идеалы лучшего.