Сергей Крамаренко - Против «мессеров» и «сейбров»

Через несколько дней, вылетев парой с Титаренко, Кожедуб встречает незнакомый летящий на большой скорости самолет. Все попытки догнать его сначала не удаются, но, когда «незнакомец» начал разворот, Кожедубу удалось сблизиться с ним и открыть огонь. Снаряды прошили немецкий самолет, и он начал разваливаться. Так был сбит первый немецкий реактивный самолет Ме-262.

Со мной, когда был неисправен самолет Куманичкина, Кожедуб сделал несколько вылетов. Летать с ним было труднее, так как обычно он держал почти максимальную скорость и необходимо было мгновенно реагировать на все его маневры. При обнаружении других самолетов он стремился снизиться немного ниже: это давало возможность лучше рассмотреть их, а самому оставаться на фоне земли незамеченным. Обычно это оказывались наши самолеты: штурмовики Ил-2 или истребители «Як». Но в последнем вылете нам попалась пара «фокке-вульфов». На их атаку потребовалось всего несколько десятков секунд, и ведущий самолет после попадания нескольких снарядов вспыхнул. Летчик выпрыгнул с парашютом, приземлился на краю нашего аэродрома и был взят в плен; второй самолет сразу скрылся в облаках.

Всего Кожедуб за полгода сбил в нашем полку 17 самолетов и, доведя счет сбитых до 62, стал самым результативным летчиком-истребителем. Мы считали, что он родился в рубашке, оставаясь целым и невредимым, хотя немецкие пули и снаряды пронизывали его самолет, – и каждый раз в четырех-пяти метрах сзади кабины, не задевая ни летчика, ни жизненно важных частей самолета. Незадолго до конца войны Кожедуб был отозван с фронта в Москву, где был награжден третьей медалью «Золотая Звезда».

В 1949 году он окончил ВВА и в том же году был назначен заместителем, а затем и командиром 324-й иад: в этой дивизии мне посчастливилось служить под его началом. В числе первых наша дивизия была вооружена истребителями МиГ-15 и МиГ-15бис. В конце 1950 года дивизия приняла самое активное участие в воздушных боях на территории Северной Кореи.

Летчики нашей дивизии, сражавшиеся в составе 2 полков (176-го гиап и 193-го иап) одержали в воздухе 215 побед, потеряв 23 самолета и 10 летчиков. Этот исключительный в истории войн результат был достигнут под командованием полковника И.Н. Кожедуба.

Сам Иван Никитович в Корее не дрался: это было запрещено ему строго-настрого. Но его тактическая грамотность, неутомимость, исключительная природная одаренность и великолепное чувство юмора внесли неоценимый вклад в боевую работу дивизии.

Дружба связывала нас до его последних дней. Мы дружили семьями, вместе встречали праздники, отмечали дни рождения, бывали на официальных приемах. Мастер меткого и остроумного слова, нас с моей женой Юлией Алексеевной он, к нашему удовольствию, называл «слетанной парочкой».

Вернувшись в полк после ранения, я чаще всего летал ведомым в паре с Куманичкиным, и он сбил со мной 12 немецких самолетов. Считаю своим долгом подробнее рассказать об этом талантливейшем летчике и командире.

Куманичкин был старше меня на три года, но самым главным сейчас представляется то, что аэроклуб Пролетарского района Москвы он окончил за 3 года до войны, в 1938 году. Через год он закончил Борисоглебское авиационное училище летчиков-истребителей и в числе лучших был оставлен в училище инструктором. Почти два года он обучал курсантов полетам, приобрел большой летный и методический опыт и к июню 1941 года был назначен командиром эскадрильи 943-го истребительного авиаполка.

Полк отражал попытки немецкой авиации прорваться к Москве, и за первые месяцы войны Куманичкин приобрел опыт ведения воздушных боев с немецкими самолетами на новейших истребителях МиГ-3. После успешного участия в Московской битве полк был переброшен на юг, где выполнял самые разные боевые задачи: прикрывал наши войска, сопровождал бомбардировщики, вел разведку и штурмовку неприятельских войск. В результате в полку осталось 5—6 самолетов МиГ-3, и зимой 1942 года он оказался почти у самого Каспийского моря, откуда двинулся на запад вместе с наступающими частями Красной армии.

Недостаток самолетов и летчиков вынудил командование вывести полк на переформирование. Полк был выведен в тыл, где пополнился молодыми летчиками и новейшими тогда самолетами Ла-5. Прибывшие на пополнение из училищ молодые летчики были прикреплены ведомыми к старым летчикам полка. К этому времени в полку уже отказались от полетов в составе трехсамолетных звеньев и перешли к полетам парами.

Закончив получение новой авиатехники и пройдя небольшую летную тренировку, полк в апреле 1943 года вылетел в район города Белгорода, где вошел в состав 8-й гвардейской истребительной авиадивизии 2-й воздушной армии. В течение трех месяцев полк прикрывал войска и выполнял различные боевые задания. Решением командующего 2-й ВА Куманичкин был переведен в 41-й гиап командиром эскадрильи. Там его застало начало величайшего сражения в Великой Отечественной войне – битвы на Курской дуге.

В первый же день битвы Куманичкин, совершавший вылет во главе своей эскадрильи в составе семи самолетов, встретил 17 немецких самолетов: 9 бомбардировщиков Ю-87 и 6 истребителей Me-109. В завязавшемся бою эскадрилья Куманичкина сбила 10 вражеских самолетов: 8 бомбардировщиков Ю-87 и 2 истребителя Me-109. Сам Куманичкин сбил 2 Ю-87. Бой проходил над командным пунктом фронта, и его наблюдали командующий фронтом генерал Ватутин и представитель Ставки маршал Жуков.

За героизм и мастерство все летчики были награждены орденами Красного Знамени. Тогда, в первые два года войны, героизм оценивался высоко, впоследствии награды стало получать гораздо сложнее.

В один из следующих дней боев Куманичкин во главе шестерки «лавочкиных» вступил в бой с 36 бомбардировщиками Ю-87, прикрытыми двумя десятками «мессершмиттов». В бою были сбиты 8 бомбардировщиков, но и сам Куманичкин был сбит. На своем буквально изрешеченном «лавочкине», с остановившимся двигателем он совершил вынужденную посадку в расположении своих войск. К вечеру на попутных машинах он вернулся в свой полк. Радости соратников не было предела. Летчики чувствовали свою вину в потере командира, и вот он вернулся: осунувшийся, но живой и такой же веселый.

В один из дней Куманичкин шестеркой вылетел на прикрытие наступления наших войск в районе Ахтырки. Шестерка набрала высоту 3000 метров и вышла в заданный район, когда внезапно на горизонте показалась целая туча вражеских самолетов. Около двух сотен неприятельских машин направлялись бомбить наши наступающие части! Впереди шли шесть девяток бомбардировщиков «Хенкель-111», за ними вторая группа – еще пять девяток «хенкелей». Сзади них – две группы бомбардировщиков «Юнкерс-88» в составе еще около 60—70 машин. А над бомбардировщиками и сзади их носились десятки «Мессершмиттов-109». Шесть против двухсот самолетов противника!