Леонид Брежнев - Возрождение

«Я вижу в зале многих моих товарищей, бывших соучеников, которые сейчас работают начальниками цехов, начальниками смен, – тт. Левинова, Олейника, Гречкина и других. Им и всем вам хочу прямо сказать, что жилищным строительством областной комитет и горком партии занимались недостаточно. До чего дошло дело, если приходится докладывать конференции, что план по жилью выполнен всего на 11 процентов.

Голос из зала: На 7 процентов!

– Даже на 7. Это же позор! Говорим, что нужно закреплять рабочих, а терпим такое положение. Вновь избранному составу горкома и обкому партии надо положить этому конец. Люди достаточно натерпелись в годы войны, перенесли большие лишения ради нашей победы, и теперь они вправе требовать улучшения бытовых условий. Мы, большевики, дали известный вексель народу, что будем повышать материальный и культурный уровень трудящихся. Мы обязаны выданный вексель оплатить!»

Сложность ситуации заключалась в том, что у местных Советов денег было еще мало, основные средства находились в руках заводских директоров, а они строить города отказывались. В Днепропетровске, по существу, не было центра, проспект Карла Маркса еще лежал в руинах, а на окраинах строились примитивные рабочие поселки. Даже своего рода теорию придумали, что, мол, начальники цехов – доменного, сталеплавильного, прокатного – обязаны жить при заводе. Тогда ведь ни телефона еще не было, ни трамваев, ни машин, в лучшем случае – бедарка с лошадью. (Помню, один из руководителей на вопрос, почему опоздал на планерку, ответил басом: «Машины у меня нет, а кобылу поставил на профилактику».)

Необходимо было заставить заводы строить не дешевые времянки, а благоустроенные дома, не на заставах, а в центре. Дружески беседуя с директорами, я доказывал: их ведомственная строительная политика дает лишь иллюзию экономии средств, рано или поздно она обернется убытком. На бюро обкома шел уже официальный разговор о том, что мы обязаны застроить главные магистрали города, поставить на них красивые дома, заселить их лучшими производственниками, инвалидами Отечественной войны, семьями погибших, чтобы они на деле ощутили заботу партии и правительства об улучшении их жизни. Но дело двигалось медленно.

В конце мая 1948 года я объехал в очередной раз всю область, побывал в Никополе, Павлограде, Кривом Роге, Новомосковске, Марганце, многое увидел и, укрепившись в своих замыслах, собрал директоров крупных заводов и прямо сказал, что кустарщину обком больше терпеть не будет, город должен быть городом – пришло для этого время. Директора держались осторожно, говорили, что они бы всей душой, но средств нет, да и проектов хороших нет, стройбаза слаба и разное другое, что говорится в подобных случаях.

– У меня предложение, – сказал я в конце. – Давайте все вместе посмотрим хорошо организованное скоростное строительство. Решим, что можно перенять. Ехать далеко не придется. Согласны?

– Согласны,– отвечают.

– Что ж, не будем откладывать. Сбор завтра у здания обкома в семь ноль-ноль.

И вот в семь утра мы двинулись цугом на нескольких машинах – директора, руководители строительных трестов, работники горкома и горисполкома. Помню, день был пасмурный, мы миновали Мандрыковку – одну из слобод с домишками, лепившимися по склону, – и двинулись на юг по разбитой дороге. Почти на всем протяжении была она пуста, путников мы почти не встречали, машин – ни одной. Деревья по сторонам были сожжены, поля изрыты окопами, лишь кое-где работали тракторы или трофейные тягачи. Так мы ехали часа два, потом поднялись на взгорок, и внизу открылась панорама Днепрогэса. За ней в котловине лежал большой белый город. Как раз выглянуло солнце, заиграло в окнах, дома казались высокими, светлыми… Теплое чувство охватило меня: ехал в Запорожье как представитель соседней области, но в то же время был тут своим человеком.

Не зря говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Мои экскурсанты увидели асфальтобетон, о котором я не раз им говорил. Заинтересовались кабелькранами, которые уже использовали запорожцы. С особым вниманием смотрели, как укладывался «методом прокалывания» водопровод. Гидравлические домкраты вдавливали 800-миллиметровые трубы в грунт, и таким образом у нас на глазах был пройден чуть ли не целый квартал. Конечно, много было вопросов – о сроках, о стоимости, производительности труда, строительных материалах. Потом мы пообедали в рабочей столовой и поздно ночью вернулись домой. На обратном пути выяснилось, что двое директоров – завода имени Бабушкина и завода имени Либкнехта – уже приглядели подходящие многоэтажные дома и даже договорились о повторном использовании проектов… А через полгода выросли на главном проспекте эти красавцы дома, дав толчок застройке центра. Начало было положено!

Интереснее всего, пожалуй, сложилась судьба набережной. Сейчас это красивейшее место в городе, а тогда фашисты оставили от нее одни развалины. Я представлял себе эту набережную отстроенной. Но хозяйственники, вникая в радужные перспективы, только головами качали:

«Кто же доживет увидеть такую красоту?» Почти все и дожили! Довольно скоро смекнул народ, что обосноваться на берегу совсем не плохо – Днепр есть Днепр, – кинулись просить участки, ан было поздно: их уже раздал под застройку исполком городского Совета.

Разумеется, в трудные послевоенные годы основные силы и средства страна бросала на возрождение промышленности, сельского хозяйства – это было закономерно и правильно. Но иногда под прикрытием этого верного лозунга таились нерасторопность, бесхозяйственность, простое неумение работать. Между тем отставание с жильем, транспортом, бытом, культурой неизбежно сказывалось на производительности труда, а значит, и на росте производства.

Обком партии требовал инициативы от руководителей – партийных, советских, хозяйственных. Как-то я сказал секретарям Днепропетровского горкома КП(б)У К. К. Тарасову, П. Ф. Храпунову и председателю горисполкома Н. Е. Гавриленко:

– Берите большую сумку и езжайте в Москву. Обязательно на прием к министрам. Расскажите о разрушениях, снимки покажите. Чтобы дали средства по долевому участию – на водонапорную башню, на трамвай, на детские сады, на жилье. Скажите, что это нужно для их же рабочих. Входите решительно, требуйте твердо, вы коммунисты, а коммунист должен быть смелым.

Приходилось так действовать, и это давало хорошие результаты. Заводы отливали чугунные решетки для скверов, ставили фонари, опоры для трамвайной линии. Тысячи рабочих и служащих выходили на воскресники – разбирали завалы, сажали цветы и деревья. Тогда заложены были парк Чкалова и парк Шевченко – красивейшие в городе. Большой радостью для ребят было открытие детской железной дороги. Потом мы получили в ВЦСПС деньги на восстановление дворца екатерининских времен. Его решено было передать студентам, и каждый вузовец отработал пятьдесят часов на строительстве. Так появился у нас Дворец культуры студентов – замечательный памятник архитектуры и самый популярный молодежный клуб в Днепропетровске.