Алексей Лампе - Мой дневник. 1919. Пути верных

Все надежды до крайнего изнеможения усталого фронта были направлены на успехи южной армии генерала Деникина, которая к этому времени находилась в полном отступлении! Таким образом, наступала неизбежная катастрофа, которая на Восточном фронте присутствием чехов и их, и социалистов предательством была доведена до крайних пределов… Эти два фактора довели пути русских верных на Восточном фронте до ужасающих трудностей и страданий.

Армия отступала на восток, при чем естественно, при бедности дорогами Сибири, придерживалась железнодорожного пути. А железнодорожная линия была плотно закрыта «охраняющими» ее чехами. Поезда Верховного Правителя, вагоны с женщинами, детьми и стариками, которые должны были спасаться от красных банд, не могли пробиться на восток, так как дорога была забита чехами. Таким образом, создавалась колоссальная пробка, пробить которую несчастные русские не имели никакой взможности, и они попали между молотом, т. е. Красной армией, и наковальней – чешскими легионами. По сторонам дороги развертывалась деятельность социалистов, которые в полном согласии с чехами организовывали непрестанные восстания.

Адмирал Колчак стоял перед неразрешимой задачей: каким образом мог бы он понудить чехов либо пропустить отступающую армию, либо ускорить их уход на Владивосток, чтобы оттуда направить морем в новосозданную версальскими победителями Чехословацкую республику?

В сущности говоря, целью чехов было тоже достигнуть Владивостока и погрузиться на суда… но при единстве идей являлась одна трудность: чешская добыча, награбленное ими достояние русского народа, забранное чехами с собой и которое белое правительство, естественно, должно было охранять от расхищения… Именно этим награбленным имуществом были наполнены 20 000 вагонов, не занятых, как это само собой понятно, 50 000 чешских легионеров.

Добыча была удивительной не только своим количеством, но и своим разнообразием. Чего только не имели чехи! Их склады ломились не только от массы русского обмундирования, оружия, материй, продовольствия и кож. Не удовлетворившись захватом государственных складов, чехи брали все, что попадалось им в руки, невзирая на то, кому данное имущество принадлежало. Металлы, все виды сырья, дорогие машины, породистые лошади – были объявлены чехами военной добычей. Одних только медицинских средств тащили с собой чехи более, чем на 3 000 000 золотых рублей. Резины на 40 миллионов рублей, в окрестностях Тюмени была награблена масса меди и т. д. Чехи не постыдились объявить военной добычей даже библиотеку и лаборатории Пермского университета. Точный учет стоимости награбленного был совершенно невозможен. По самому скромнейшему подсчету, обошлась эта своеобразная «контрибуция» русскому народу во много сотен миллионов рублей. Часть этой добычи открыто продавалась, другая часть была погружена и предназначена для транспортирования в Чехию. Знаменитый «гений» чешских торговцев расцвел в Сибири пышным цветом. Во всяком случае этот вид торговли подходит очень близко к понятию об открытом грабеже, но чехи, как народ практичный, не были склонны считаться с подобного рода «предрассудками». Вдоль этих обильных складов на колесах шла своим тернистым путем Белая армия раздетых, верных своей родине русских… они шли пешком и на санях, теряли своих командиров, своих родных и друзей, оставляя их замерзшими вдоль дороги. Адмирал Колчак наконец решил положить конец этому возмутительному образу действий чехов и приказал принять ряд мер, чтобы задержать их поезда за Байкалом в том случае, если они не поймут своей обязанности восстановить нормальное движение на железнодорожной линии. И он отдал еще второе приказание, и это было решающим – он приказал учредить комиссию (в которой должны были принять участие иностранные представители) и возложил на нее контроль всего того имущества, которое чехи должны были привезти с собою в своих бесчисленных вагонах во Владивосток. Это решение было смертным приговором, который адмирал подписал не только для себя, но и для всего Белого движения в Сибири. Чтобы сохранить все награбленное, чехи были вынуждены свергнуть ненавистное им правительство, хотя бы во имя сохранения ими добычи. Для того чтобы этого достичь, они сделали все. Забегая вперед, надо отметить, что первым распоряжением красных, захвативших у белых Иркутск, была телеграмма таможенному управлению во Владивосток: «Без препятствий и без всякой проверки пропустить для погрузки на пароходы все, что чехи пожелают взять с собою, как признание их заслуг перед Россией». Это и была плата за их очередное предательство.

Белые армии отступали на восток, красные продолжали свое преследование. Далеко растянулись санитарные поезда с ранеными и поезда с беженцами. Много беззащитных стариков, женщин и детей было уничтожено красными, когда они настигали поезда, не имевшие никакой возможности пробить чешскую пробку. Еще более людей замерзало в неотапливаемых вагонах, умирало от простуды или же делалось жертвой неистовавшего при таких обстоятельствах тифа. На железнодорожной линии стояли настоящие поезда смерти – сытые чехи ехали медленно и осторожно на восток – они никого не брали в свои вагоны и никого не пропускали вперед… царило неописуемое отчаяние, виновниками которого были, главным образом, чехи.

Так предали они Белое дело. Точно так же предали они ненавистного и страшного для них Верховного Правителя – адмирала Колчака.

Адмирал, который также следовал на восток, отказался оставить поезд и уйти с своим окружением в Китай. К сожалению, он доверился чести французского генерала Жанена, главнокомандующего всеми иностранными войсками, которые находились в Сибири. Уже на полпути было уменьшено количество поездов, которые были предоставлены адмиралу, его штабу и запасам (которые тоже частично были ограблены чешскими «охранителями»). Число поездов было ограничено двумя. 18-го ноября, по прибытии на станцию Нижнеудинск, адмирал получил телеграмму от генерала Жанена, в которой последний предлагал Верховному Правителю перейти в один вагон и довериться чешской охране. В качестве «гарантии», на окнах вагона, который был предоставлен в распоряжение Верховного Правителя, по приказанию генерала Жанена было повешено пять флагов: английский, японский, Соединенных Штатов Северной Америки, чешский и французский. Но эта многообещающая «охрана» не спасла ни жизни адмирала, ни… чести его «союзников». Когда поезд, к которому был прицеплен вагон адмирала, прибыл в Иркутск, к нему явился чешский офицер и сообщил ему, что чехи решили выдать его новому «революционному» правительству, образовавшемуся в городе Иркутске.