Михаил Бондаренко - Ромул

Что касается наготы луперков, то она, по мнению Гая Ацилия, которого цитирует Плутарх, объясняется тем, «что ещё до основания города у Ромула и Рема однажды пропали стада. Помолившись Фавну, они побежали на поиски совсем нагими, чтобы их не беспокоил стекающий по телу пот; вот почему-де и луперки раздеваются донага» 144.

Луперкалии праздновались ежегодно 15 февраля и посвящены были пастушескому богу Луперку или богу полей и лесов Фавну, или же богу оплодотворения животных Иную, с которыми отождествлялся греческий бог Пан Ликейский 145. Как полагают большинство учёных, это был пастушеский праздник. Важнейшей его целью было стимулирование плодовитости скота, а также защита животных от волков. Само наименование луперков свидетельствует об этом: слово lupercus складывается из lupus (волк) и аrсеrе (гнать) — «гнать волков».

Со временем жрецы-луперки стали собираться в уже упоминавшейся пещере Луперкал на склоне Палатинского холма, посвящённой богу Луперку. Здесь они приносили в жертву коз и собак 146. Затем, как пишет Плутарх, к жрецам «подводят двух подростков знатного рода, и одни луперки касаются окровавленным мечом их лба, а другие немедленно стирают кровь шерстью, смоченной в молоке. После этого мальчики должны рассмеяться» 147. Эти два подростка, скорее всего, отождествлялись с Ромулом и Ремом, которым в детстве грозила смерть (их лба символически касаются окровавленным мечом), но они счастливо спаслись и были вскормлены молоком волчицы (кровь вытирают шерстью, смоченной в молоке). Их смех, очевидно, символизирует окончательную победу над злом. Далее, продолжает Плутарх, «располосовав козьи шкуры, луперки пускаются бежать, обнажённые, в одной лишь повязке вокруг бёдер, и своими ремнями бьют всех, кто попадается им на пути. Молодые женщины не стараются увернуться от ударов, веря, что они способствуют лёгким родам и вынашиванию плода» 148.

Разбившись на две группы (Фабии и Квинтилии), луперки начинали свой бег от Луперкала, с того самого места, где некогда лежали спасшиеся Ромул и Рем. Затем они, соревнуясь, бежали вокруг Палатинского холма 149. Поскольку Луперкалии проводились в феврале — месяце, в течение которого обычно совершали жертвоприношения мёртвым и очистительные обряды, считается, что они также являлись праздником очищения, в данном случае очищения скота. А сам бег луперков символизировал религиозное очищение городской территории и всех её жителей 150.

Итак, когда Ромул и Рем в очередной раз собирались праздновать Луперкалии, пастухи Нумитора устроили им засаду, «подгаданную ко времени, когда полагалось, чтобы живущие вокруг Паллантия юноши, принеся жертву и выйдя из Луперкала, нагими обежали селение, прикрыв стыд свежими шкурами жертвенных животных. Эта церемония служила неким очищением поселян, и оно совершается и поныне. Вот тогда-то пастухи и сделали в теснине засаду юношам, отправлявшим священные обряды; когда же появился перед ними первый отряд во главе с Ромом (Ремом. — М. Б.) — остальные же, которые были с Ромулом, а также третьи, запаздывали (они были разделены на три отряда и бежали на расстоянии друг от друга), — то не дожидаясь этих отставших, пастухи двинулись против первых, с дружным кличем окружив их, и забросали их кто дротиками, кто камнями — что у кого оказалось под рукой» 151. Ромулу удалось отбиться, а Рем был схвачен.

По иной версии, нападение на Рема совершили не люди Нумитора, а местные разбойники, от налётов которых близнецы защищали стада и у которых некогда отбили богатую добычу. Разбойники намеревались захватить Ромула и Рема для того, чтобы передать их в руки царя Амулия и ложно обвинить в воровстве скота у Нумитора 152.

Так или иначе, но Рем был схвачен и отправлен в Альба-Лонгу. Когда Ромул узнал о судьбе брата, он тотчас решил собрать отряд вооружённых пастухов, намереваясь немедленно отправиться в город и освободить Рема 153. От этого опрометчивого шага его удержал Фаустул, который, как пишет Тит Ливий, «с самого начала подозревал, что в его доме воспитывается царское потомство, ибо знал о выброшенных по царскому приказу младенцах, а подобрал он детей как раз в ту самую пору; но он не хотел прежде времени открывать эти обстоятельства — разве что при случае или по необходимости. Необходимость явилась первой, и вот, принуждаемый страхом, он всё открывает Ромулу» 154. После этого Ромул решил отказаться от немедленного нападения и прежде собрать более внушительные силы. Он, как передаёт Дионисий Галикарнасский, «созвал всех поселян и попросил их поспешить изо всех сил в Альбу, но не входить всем вместе в одни и те же ворота, дабы у находящихся в том городе не возникло никакого подозрения, а затем дожидаться на площади и быть готовыми выполнить любое приказание, после чего сам он первым отправился в город» 155.

Тем временем Рема привезли в Альба-Лонгу. По мнению Плутарха, хотя его немедленно «доставили прямо к Нумитору и там изобличили, последний, страшась сурового нрава своего брата, не решился наказать преступника сам, но пошёл к царю и потребовал правосудия, взывая к братским чувствам Амулия и к справедливости государя, чьи слуги нагло его, Нумитора, оскорбили» 156. Дионисий Галикарнасский и другие авторы, напротив, считают, что Рем сразу же предстал перед царём Амулием и был обвинён пастухами Нумитора в насилии над ними и воровстве скота: «Они выставляли свои раны, грозясь покинуть загоны, если не добьются отмщения. Амулий же, возжелав угодить как сошедшейся толпе, так и Нумитору (тот случайно присутствовал там и разделял негодование вместе с клиентами), а также стараясь, чтобы в стране был мир и вместе с тем с подозрением глядя на самонадеянность юноши, в чьих словах сквозила непреклонность, изрекает такой приговор: назначить Нумитора ответственным за наказание Рома, говоря, что лучше всего, чтобы совершивший ужасное деяние претерпел бы за это не от кого иного, как от пострадавшего» 157.

После суда Рем был выдан Нумитору и отведён в его дом. Брат царя оценил то, как юноша держался на суде, отметил его смелость и благородство духа. Поэтому, когда они все вместе прибыли к нему, Нумитор, как пишет Дионисий Галикарнасский, «приказав прочим удалиться, спросил оставшегося с ним наедине Рома, кто он и из каких, так как он способен оказаться не тем человеком, кем был. На это Ром ответствовал, что знает от своего воспитателя лишь то, что он с братом-близнецом ещё младенцем был выброшен в лес сразу после рождения…» 158.

Услышав рассказ Рема, Нумитор начал подозревать, что перед ним его счастливо спасшийся от смерти внук. Всё ещё неуверенный в этом, он сообщил Рему, что готов его избавить от казни и какого-либо наказания, если тот станет его соратником. Далее Нумитор поведал юноше о злодействах Амулия и попросил помочь отомстить за все бедствия, причинённые царём его семье. Рем охотно согласился на это. Затем Нумитор предложил Рему известить обо всём брата, за которым они послали гонца. Тот встретил Ромула недалеко от города и сообщил ему добрые вести. Юноша сразу же отправился к Нумитору и Рему, заключил их в объятия, а затем рассказал вновь обретённому деду о том, как его с братом выбросили в Тибр, как воспитали и обо всём остальном, о чём он узнал от Фаустула. После этого Нумитор и близнецы начали разрабатывать план свержения царя Амулия 159.