Вячеслав Бондаренко - Отец Иоанн (Крестьянкин)

Другим ближайшим к батюшке человеком был его помощник игумен (ныне архимандрит) Филарет (Кольцов). Их отношения были похожи на отношения обожавших друг друга отца и сына. О. Филарет мог шутя ущипнуть батюшку, пощекотать его, а о. Иоанн ласково звал помощника «деточкой». Были и другие шутливые прозвища — «Граф» (или «Графчик», «Граф Пупкин»), «Кот в сапогах». Как и в 80-х, и в 90-х, о. Филарет обеспечивал хозяйственную сторону жизни батюшки, помогал во всём, своей энергичностью и чувством юмора придавал старцу сил.

Немногочисленными вопрошавшими, стремившимися в эти годы в келию батюшки, были насельники монастыря — от отца наместника до послушников и трудников. Если раньше, когда его осаждали толпы приезжих, братия могла месяцами видеть о. Иоанна разве что на службе — ведь в первую очередь нужно было помочь приезжим, а «свои зайти ещё успеют», — то теперь иноки навёрстывали упущенное. Заходили в келию № 18 по разным поводам — то занести благословенный хлеб, то взять дароносицу, а то и просто без повода: взглянуть на любимого человека, просто посидеть с ним рядом, ни о чём не спрашивая. Многие из братии говорили потом, что о. Иоанн отвечал даже на те невысказанные вопросы и сомнения, которые накопились в душе находившегося рядом.

Очень редко, но отвечал батюшка и на письма, которые продолжали приходить в монастырь на его имя. Ответы эти ценны тем, что доносят до нас живой голос о. Иоанна тех лет, когда его круг общения был ограничен лишь самыми близкими:

«Вот дожили мы с Вами до блаженной поры, когда нива жизни нашей побелела и полновесный колос её уже клонится к земле. И сердце страшится, но сердце и радуется. Господь близ. <...> Так будем продолжать жить, радуясь за прожитое и пережитое; за то, что жизнь ещё продолжается; и за то, что Заря Вечности уже стучится в неё».

«Стал безнадёжно стар. И сам удивляюсь своей старости и немощи. Всё хочется на погоду посетовать, но сам-то знаю, что моей старости уже ни мороз, ни солнце не помогут».

«Насчёт аудиенции нет ни приглашения, ни отказа от меня, ибо своё время и состояние я планирую уже не сам. Сейчас хожу, а через пять минут лежу и когда встану — не ведаю».

«Мои старческие немощи стали сильнее моего бодрого духа, и в этом тоже немало печали. Я люблю радоваться и радовать, а теперь чаще получается первое».

«Мне вот уже 90, а и с меня всё ещё безжалостно требуют, чтобы и я был опорой».

«В молитве никому не отказываю, ну а в духовные отцы не гожусь. Старый, слабый, а теперь вот ещё и больной совсем. То ли даст Господь ещё пожить на земле, то ли пришла пора домой собираться? Бог весть. Всему радуюсь и за всё благодарю».

«Мне 91 год, и я теперь свидетельствую и себе, и другим, что Господь знает наше сокровенное, а по вере нашей и стремлению к истине правит нашу жизнь, часто врачуя и исправляя то, что по неведению и непониманию может препятствовать исполнению воли Божией в нашей жизни».

«Я, всю жизнь прожив в народной молве, сейчас благодарю Бога, что хоть в последний час жизни Он даровал мне сладость уединения и молитвы неразвлекательной».

На некоторые письма батюшка отвечал уже современным способом, по электронной почте. И даже утешал корреспондентов, печалившихся о том, что дух времени безвозвратно изменился и «всё уже не то»: «Вот и Вы не свиток, запечатанный сургучом, мне прислали, да и адрес свой пишете электронный, и я спешу ответить Вам быстрее по монастырской электронной почте. Я в этом ничего не понимаю, но, слава Богу, есть люди, которые мне в этом помогают. А ведь и это всё дух времени». А некоторых корреспондентов о. Иоанн откровенно просил: «Меня простите великодушно, и писем мне больше не пишите. Я стар и немощен, и мне уже не по силам расплетать казуистику современных противоречий в людях». Или: «Как и куда вам лучше вложить ваши капиталы и приобретения, меня не спрашивай. Я в нынешней неразберихе ничего не понимаю».

Своеобразной заменой письмам стали многочисленные книги о. Иоанна, которые выходили в издательствах Псково-Печерского монастыря и московского Сретенского монастыря. На смену перепечатанным от руки и распространяемым подпольно проповедям пришли хорошо оформленные, удобные для чтения издания. Так, в 1993-м был впервые издан в России «Опыт построения исповеди», в 1995-м — «Проповеди Архимандрита Иоанна», в 1998-м была подготовлена к печати «Настольная книга для монашествующих и мирян», куда вошли очерки по истории монашества, заветы инокам и две работы особенно ценимого о. Иоанном духовного писателя, святителя Феофана Затворника — «Последние заветы» и «Старчество». В 1998-м вышли сборник Рождественских и Пасхальных поздравлений «Мир Вам и благоволение Божие» и переиздание «Опыта построения исповеди»; в 1999-м тиражом 7000 экземпляров вышла книга «Размышления о бессмертной душе», издан сборник Пасхальных и Рождественских проповедей «Мир вам и благоволение Божие», а «Опыт построения исповеди» переиздан в количестве 50 000 экземпляров. Такой гигантский тираж, сопоставимый с самыми громкими бестселлерами, свидетельствовал об одном — книги о. Иоанна Крестьянкина были необходимой духовной пищей для множества людей по всему миру. И неудивительно, что уже в начале следующего столетия переводы трудов старца начали выходить по всему миру, от Болгарии до Китая. А отклики благодарных читателей не переставали иссякать:

«Ваши письма дали ответы на многие мои вопросы и недоумения, но не только содержание этих писем, само чтение этой неожиданной книги что-то сделало с моей душой, но я не сумею это объяснить».

«Большое спасибо святой обители, издавшей письма отца Иоанна. Берегите, радуйте драгоценное сокровище вашего святого монастыря — отца Иоанна. Подвиг его молитвенного труда и письменного общения с людьми поразителен. Каждое его письмо — это спасательный круг, брошенный ко всем нам, почти уже совсем погибшим в море смут и бед».

«Дорогой батюшка, за книгу Ваших писем большое спасибо! Она всегда со мной. И каждый раз, когда мне надо разобраться в чём-то, кого-то понять, я ищу в ней ответ. Только почему-то без слёз читать не могу, съедает мою душу чувство горячего стыда за жизнь свою непутёвую».

В 2004 году тиражом 7000 экземпляров увидел свет биографический альбом «Видевше свет вечерний», содержавший множество уникальных фотоматериалов о жизни о. Иоанна. Самым близким батюшка посылал экземпляры с дарственными надписями. Например, Алексею и Марине Ветвицким, которых он венчал летом 1962-го, написал так: «Дорогие мои Алексей и Марина. К концу преклонился день моей жизни. И благодарю Господа за дар жизни и бесценный дар Веры, ибо ею только и переплыл я бурное житейское море, ею и стою сейчас при вратах Вечности, радуясь и утешаясь надеждой на Милость Божию и Его отеческую любовь. И Вам, моим родным и близким, завещаю жить Верой и ничего в жизни не бояться, кроме греха. А альбом сей дарю Вам на молитвенную память о нашем духовном общении и обо мне. 30/13 июля 2004 г.».