Виктория Балашова - Ванга

Ванга, по воспоминаниям сестры, страдала в тот период, не понимая, как справиться с алкоголем. Незрячая женщина на ощупь искала путь к счастью. Он оказался тернистым. Простая фраза «ты будешь моим мужем» не обеспечила провидице ничего, кроме самого факта замужества. Некому было ей задать вопросы, никто не мог навести на нужные ответы. В гораздо более поздние годы Ванга будет страдать от того, что никого никогда толком не интересовало её собственное состояние: устала ли она, как себя чувствует. Нет, все несли к ней свою боль, свои проблемы, даже самые близкие люди. Однако как бы сложилась её жизнь, если бы не переезд в Петрич к Димитру? Никто не знает. Возможно, это действительно стало счастливым поворотом для Ванги, коротавшей в одиночестве дни в Струмице.

Прежде чем перейти к следующему яркому предсказанию Ванги, хотелось бы сделать небольшое лингвистическое отступление. С рождения ясновидящая жила в Струмице, на территории Македонии. Македонский язык, рассматривавшийся до середины XX века как диалект болгарского, тем не менее имеет целый ряд только ему присущих свойств, которые заметно отличают его от соседа. Когда переезжаешь границу двух стран, то разница сразу становится заметна. Например, македонцы не мотают головой отрицательно при положительном ответе, а кивают, как привычно делает большинство народов. Учёные, проводившие исследования, продемонстрировали, что даже слепые с рождения люди в знак согласия кивают. Почему же болгары делают наоборот: кивают — «да», не соглашаясь, а мотают головой отрицательно — «нет», выражая согласие? Ответ кроется в старинной легенде: «Предание, бережно хранимое у болгар, гласит, что во времена османского владычества болгары специально поменяли жесты согласия и отрицания, чтобы обманывать турок. Когда турки требовали от болгар отречься от Христа, они приставляли к шее острый кинжал. Отрицательные движения головой приводили к перерезанию горла. Чтобы избежать смерти и не отречься от Христа, болгары и поменяли жесты местами». «Направо» у болгар означает «прямо», а «прятаться» — «потеряться» («Я постоянно пряталась в этом городе», — говорила хозяйка гостиницы в Петриче, имея в виду «терялась», потому что в городе запутанная система улочек). Есть и другие примеры различий, с которыми люди не сталкиваются в Македонии.

Те, кто общался с Вангой, признают: она говорила на македонском диалекте. С годами она могла начать говорить более «по-болгарски», на болгарский лад. Но женщина была слепа, она не читала и не видела жестов, которыми обмениваются люди. Значит, принципиально переучиться для неё было невозможно. Интересен и другой факт: в школе для слепых Вангу обучали чтению по азбуке Брайля. Школа находилась на территории Сербии, её основатель Велько Рамаданович имел русские корни, обучался в Санкт-Петербурге и прекрасно знал русский язык. Он активно внедрял обучение на русском, а также составил азбуку Брайля на русском языке (изначально француз Брайль составлял её на своём родном языке, и она быстро была адаптирована именно под латинские буквы). Не исключено, что в школе для слепых читать детей учили даже не на сербском, а на... русском языке. В любом случае, не-грамотная Ванга только там имела возможность хоть как-то читать. До бури в поле она по отдельным воспоминаниям школу посещала совсем недолгое время, если этот факт вообще соответствует истине (об учёбе вскользь упоминает сама Ванга в одной из бесед, но нигде более подробно деталь не упоминается), потом училась по азбуке Брайля явно не на своём родном наречении, затем вообще не имела никакой возможности читать.

Даже сейчас печать книг по системе Брайля — дело трудоёмкое, ведь основано чтение на тактильных ощущениях, буквы должны быть рельефными. Далеко не все типографии способны справиться с подобной работой, и обычно этим занимаются специализированные издательства. До Второй мировой войны Ванга была одной из первых, кого учили читать кириллицу по системе Брайля. За то короткое время, что она провела в школе, девочка могла усвоить эту систему, но начать читать книги в большом количестве было невозможно, просто потому что их не существовало.

В Петриче с книгами, напечатанными для слепых, дело обстояло ещё хуже. Таким образом, мы имеем следующую картину: слепая, необразованная женщина, которая говорит не совсем так, как принято в данной области. Её понимают в обыденной жизни, но когда дело касается чуть более абстрактных материй, догадаться, что она имеет в виду, возможно не всегда. Именно поэтому и говорят об иносказательности Ванги, по-разному передают её слова, по-разному их интерпретируют. А воспоминания, датируемые 1940-ми, 1950-ми и даже 1960-ми годами, явно требуют большой доли коррекции, вызывают скептицизм по меньшей мере. Обычно во время приёма страждущих сестра Любка переводила для Ванги и затем переводила слова Ванги посетителю. Представьте, насколько приблизительно передавался смысл высказываний, когда они становились хоть чуть более витиеватыми. На редких документальных записях видно, что Ванга с трудом подбирает слова, порой говорит фразу, но не заканчивает её, просто хлопая по столу или по колену ладонью. Она часто простыми жестами завершала недосказанное. Посетителям задавала вопросы резким голосом (Сколько тебе лет? Ты с кем сюда пришёл? А где твой ребёнок?), люди испуганно отвечали, не осознавая, что по логике ясновидящая должна всё знать и без их ответов...

«Она говорила на македонском диалекте, — подтверждают те, кто стал свидетелем её бесед с посетителями, — что затрудняло диалог — не каждый её понимал, а только самые близкие. Кроме того, что она говорила на диалекте, Ванга выражалась символически... Каждый, кто находился перед ней, испытывал волнение: невозможно было понять и запомнить всё, что она говорила... Немногие понимали её сразу же. Говорила она быстро, понижая голос в конце предложения». Таким образом, мы понимаем, что цитируемые предсказания Ванги (или её собственные интерпретации сказанного ею когда-то) нельзя трактовать однозначно — это сродни ребусам, оставленным нам Нострадамусом, но он-то хоть зафиксировал их в письменном виде.

Первым царём, якобы посетившим Вангу, как мы помним, стал болгарский царь Борис. То ли сказала она ему точную дату смерти, то ли нет (про год никто не говорит, только иногда цитируют дату). А вот про пресловутую «ореховую скорлупку» упоминают все подряд — мол, имелся в виду гроб. Как вы расшифруете данный лингвистический ребус? Если царь не умирает, легко трактовать скорлупу, как защитную крепость, каркас, оберегавший Бориса от внешнего врага, предположим Гитлера. Красные ленты, которые Ванга вроде советовала родственницам царя положить на его ложе или гроб, должны символизировать коммунистов, пришедших после к власти. Но красный цвет — это и цвет победы, и цвет радости, счастья (в некоторых странах, например в Хорватии, невесты замуж по сей день выходят в красном платье), красный — это красивый. Слепая Ванга представляла в своём воображении что угодно и в последнюю очередь коммунистов.