Виктория Балашова - Ванга

История, которую пересказывает Петров, схожа с теми, что обычно излагает лагерь скептиков, переубеждённых Вангой при помощи её таланта видеть невидимое. Обычно сначала они не собираются у неё про себя ничего узнавать. Почему они к ней приходят? Так, из любопытства поглазеть на известную провидицу. Но в какой-то момент Ванга их «подкарауливает» и начинает вещать. Скептики отбрасывают скептицизм. «Она не могла знать этого, — говорят они, — она рассказала такие детали моей биографии, которые никаким путём не могла выведать, кроме как использовав своей дар ясновидения». «Я оказался в Петриче по чистой случайности, — пишет в журнальной статье критик. — Решил дать себе небольшую передышку и остался там на несколько дней (мы помним, что для посещения Петрича требовалась специальная разрешительная бумага — просто так там остаться было сложновато. — В. Б.)... В сущности, я вовсе не собирался подвергаться никаким сеансам. Судя по всему, Ванга ощутила это моё состояние ещё в первые часы пребывания в Петриче, потому что впоследствии сказала моему другу, адвокату: “Он приехал не для того, чтобы я ему что-то рассказывала, но я ему всё же сказала”».

У Ванги огромная очередь, люди записываются к ней заблаговременно, однако всё равно не попадают к ней сразу — им приходится ждать по несколько дней, чтобы попасть к провидице, несмотря на запись. И тут человек, которому ничего от Ванги не нужно, случайно, проходя мимо, оказывается у неё дома. Не очень правдоподобная история. Очевидно, Петрова попросили съездить к Ванге и написать статью, в которой уже не наука, но гегелевская философия, а также личность самого автора становились «пиарщиками» ясновидящей. Критик называет её «шестидесятилетней женщиной из народа, наделённой даром пророчества и недюжинным чувством юмора», — вполне в духе того времени. Вот, мол, вам пример ещё одного народного таланта, женщины, которая выжила в трудных условиях, не растеряла оптимизма, к тому же «ясно видит» прошлое, настоящее и будущее. «Для неё время существовало не в отрывочном виде — прошлое, настоящее, будущее, — а как однородный поток». Подобную мысль также высказывали и другие высокообразованные собеседники Ванги: она не может разделить свои видения, поэтому порой то, что кажется будущим, на деле является её видением о прошлом. Ванга не претендует на истину, она лишь проводник, передатчик того, что всплыло в её мозге. Когда Наталья Бехтерева сравнивала процессы, происходящие в мозге писателя, сочиняющего сюжеты для своей книги, и экстрасенса, она имела в виду похожие идеи. Мы не можем отрицать, что некоторые высказывания провидца сбываются, но мы не можем их однозначно интерпретировать до того момента, как они сбылись.

Не избежал литературный критик и советов, касавшихся здоровья. Ванга посоветовала ему «почаще бывать на солнце», хотя он не любил сильного солнца и старался его избегать. Иначе, предупредила Ванга, ему «придётся ковылять, опираясь на палку». Весьма противоречивый совет: многим людям, действительно, противопоказано находиться на солнце, а пожилые люди нередко опираются на палку, совершенно вне зависимости от того, сколько времени они проводили под светилом. Похожие странные советы Ванга давала многим. И как тут с ней поспоришь: если не делал так доселе, то, может, подействует во благо совет, а делал — так, молодец, на правильном пути стоишь, ещё добавит: надо же, угадала, каков мой образ жизни.

Ярким примером является советский писатель Валентин Сидоров. Ему Ванга с места в карьер посоветовала писать до десяти утра. «Лучше, чтоб работал вне комнаты, в роще, в саду, близ реки. И должен быть обязательно в лёгкой обуви. Объяснила, почему именно в лёгкой: тяжёлая — мешает небу... начинать работать ты должен натощак. Вставай из-за письменного стола лишь когда почувствуешь голод. Работа должна продолжаться, с перерывом на завтрак, до двенадцати часов, не более. После этого упорствовать и напрягаться не стоит. В порядке исключения можно работать и после двенадцати, но только в дневное время. Вечером же — ни в коем случае ! (По словам Ванги, вечером сверху не помогают или помогают очень мало, а без такой помощи ничего путного получиться не может). А вот рукопись, над которой трудишься, Ванга советовала на ночь оставлять открытой. Зачем? Затем, чтоб вбирала в себя небесные излучения и небесные силы. Назавтра это может обернуться непредвиденной удачей» (видимо, современному писателю надо распечатывать написанное. — В. Б.).

Надо отметить, что и Валентин Сидоров появился в гостях у Ванги в 1979 году не случайно. Писатель с 1974 года был знаком со Святославом Рерихом, в 1977 году написал творческую биографию его отца и ещё несколько книг об Индии и Рерихе. Также Сидоров являлся составителем сборника стихотворений и прозы Николая Рериха, возглавлял литературную комиссию, занимавшуюся его творческим наследием. Более того, в 1978 году писатель защитил кандидатскую диссертацию «Литературно-эстетические взгляды и поэзия Николая Рериха». Он любил беседовать с Вангой на самые разные темы, поражаясь её воображению. Встречи всегда происходили в Софии, вместо Любки переводила сама Людмила.

Один из визитов, как и все остальные, организованные Людмилой Живковой, Сидоров описывает следующим образом. Ванга сказала, что писатель воспримет некое учение. Тот сразу не понял, о чём речь, но Людмила Живкова тут же всё объяснила.

«— Учение Белого братства, — сказала Людмила, но переадресовала мой вопрос Ванге. Та отвечала, это буквальные её слова, что речь идёт о древнем индийском Учении. Напечатанное в новых книгах, оно завоюет весь мир». Но далее разговор шёл сложно, так как писатель не задавал никаких вопросов, и Ванге «самой пришлось проявлять инициативу, искать что-то на ощупь, спрашивать и получать ответы, не всегда ей понятные. Немудрено, что она почувствовала усталость. Прервала беседу. Сказала, что ей необходима передышка. Ушла на кухню, чтоб подкрепиться молоком, побыть в одиночестве. Людмила высказала предположение, что мы застали Вангу как бы врасплох. Она оказалась неподготовленной к восприятию тех новых вибраций, что пришли вместе с нами».

Таким образом, «мудрёно» объясняется растерянность Ванги: «вибрации» были новыми, и она не смогла сразу справиться с этой информацией. Странное сочетание ясновидения, буддизма, терминологии Людмилу вообще не смущало. Во время другой встречи Ванга упорно задавала Сидорову вопросы о Ленинграде. В том числе спросила, почему город переименовали. Тот объяснил. Ванга ответила: «Заслуженная перемена. Царь Пётр радуется этой перемене», — вот поди тут узнай, так это или не так. Петра уж не спросишь. Валентин Сидоров удивился, когда Ванга объявила ему, что его родители не в Воронеже на момент беседы, а в Москве — писатель был уверен, что они находятся по месту жительства. И пишет по этому поводу: «Поездка не планировалась, я ничего о ней не знал и потому никакой информации на этот счёт ни в моём сознании, ни в моём подсознании не имелось». В подсознании не имелось, а люди в Москве были в курсе: Ванге вполне могли сообщить данную информацию, чтобы поразить важного для Людмилы гостя.