Коллектив авторов Филология - Вокруг Чехова. Том 2. Творчество и наследие

— Да как же, ведь ваш племянник женился, — ответили ей.

— Какой племянник?

— Да Михаил Александрович!

— На ком же он женился?

— Да на вашей племяннице, Ольге Константиновне.

Не помня себя, Ольга Леонардовна бросилась домой. Так как дома Оли не оказалось, она помчалась к Мише. Оля сама открыла ей дверь. Ольга Леонардовна была так взволнована, что при виде племянницы ей стало дурно, и она упала тут же на площадке лестницы. Оля, испугавшись за тетку, свалилась рядом с нею. Прибежавшая на шум Наталья Александровна, очень слабая и нервная женщина, упала тоже. И новобрачный Миша должен был перетаскивать всех трех дам в квартиру и оказывать им помощь один, так как Володя, бывший шафером на этой свадьбе, уже уехал домой.

Положение Ольги Леонардовны действительно выглядело очень неловким: родители доверили ей дочь, а она не усмотрела за ней. По понятиям того времени, уход девушки из дому тайком, брак без согласия родителей, даже без их предварительного знакомства с женихом, считались верхом предосудительности. Кроме того, отец Оли занимал довольно важный пост в Петрограде, а Миша тогда был всего лишь маленьким актером «на выходах». Такой «мезальянс», конечно, был не по вкусу ни родителям, ни тетке. Именно это понятие «мезальянс», вероятно, и сыграло решающую роль в происшедшем инциденте. Безусловно, и Миша, и Оля вполне отдавали себе отчет в том, что ее родители ни за что не согласятся на этот брак. Поэтому они и предпочли поставить всех родных перед свершившимся фактом. Вот что пишет по этому поводу Марии Павловне в Ялту сам Михаил Александрович: «Машечка, хочу поделиться с тобой происшедшими за последние дни в моей жизни событиями. Дело в том, что я, Маша, женился на Оле, никому предварительно не сказав. Когда мы с Олей шли на это, то были готовы к разного рода неприятным последствиям, но того, что произошло, мы все-таки не ждали. Всех подробностей дела не опишешь, и я ограничусь пока главными событиями… Итак: женились. В вечер свадьбы, узнав о происшедшем, приехала ко мне Ольга Леонардовна и… требовала, чтобы Оля сейчас же вернулась к ней. Затем приезжал от нее Сулер 27с просьбой отпустить Олю к О. Л. на короткий срок поговорить. Взяв с Сулера слово, что он привезет мне Олю назад, я отпустил. Спустя час Оля вернулась, и Сулер стал настаивать, чтобы я отпустил Олю до приезда Луизы Юльевны жить к О. Л. Оля отказалась исполнить это. О. Л. звонила по телефону, и наконец в 4 часа ночи приезжает Владимир Леонардович и просит ради О. Л. вернуться Олю домой. Я предоставил решить это самой Оле, и та наконец решила поехать к тетке, чтобы успокоить ее… Теперь я решил отпустить Олю с ее матерью в Петербург, чтобы там приготовить отца и объявить ему о случившемся. Вот в общих чертах главнейшие моменты истории.

Теперь несколько слов о себе. Прости, Маша, если нескладно пишу, но я в таком состоянии, что трудно требовать от меня складной речи. Я не говорю о той массе оскорблений и волнений, которые мне пришлось и, вероятно, придется еще перенести… Прости же, Маша, что пишу тебе такое, собой заполненное, письмо, но что делать? — переживаю острый момент».

Но все на свете забывается, стала сглаживаться и память об этом инциденте. Уже весной, когда Миша вместе с театром приехал на гастроли в Петроград, состоялось полное примирение молодоженов с родителями. Оля пишет Марии Павловне в Ялту: «Вот уже целую неделю, как мы в Петрограде, Миша играл уже раза три. Успех у него небывалый. Впрочем, ты, верно, сама знаешь из газет. Живем мы у моих родителей. Папа к Мише очень и очень хорошо относится. Мир полный». Письмо Миши подтверждает это: «Прекрасная Машечка, твой гениальный племянник приветствует тебя и желает сказать, что принят он здесь, у Олиных родных, чудесно… Сегодня

Олины идут на „Сверчка“. Стремлюсь домой к маме, и если бы мне не было так хорошо у Олиных, то я давно погиб бы от тоски… В ожидании Вашего сиятельного ответа. Граф Михаил Чехов».

Этой же весной я была приглашена на семейный обед к родителям Оли. Помню, как поразилась я, увидя Мишу в пиджаке и при воротничке, правда, мягком. Он и Оля сидели за столом рядом, поминутно целовались и подкладывали друг другу лакомые кусочки.

Как читатель мог уже понять, Миша и Володя очень дружили, хотя дружба их всегда была окрашена духом соперничества, полушутливого состязания. Об этом свидетельствуют и письма Миши к Марии Павловне: «Ты, конечно, сердита на меня за то, что долго не писал тебе. Веришь ли, Маша, как хорошо ничего не делать! Сидим мы все трое хотя и в городе, но все же в отдохновенном состоянии. Капсульке моей не особо приятно сидеть в городе, ибо она мечтала о набросках где-нибудь этак в полях и лесах, но что делать, было бы ей не выходить за меня. Вышла бы хоть за Володьку (ведь он за ней ухаживал и предложение приезжал делать ейным родителям), но она предпочла разделить со мной мою славу, нежели быть „мировой судьихой“». Еще письмо: «Дорогая моя Машечка, я тебя люблю, но умоляю — гони от себя этого вредного паразита Володьку!.. Мне известно, что он, сидя у тебя в Ялте, пишет московским девкам письма, в которых говорит, что ты, Маша, будто бы даешь за ним в приданое: Мисхор, Аутку, Алупку и Алушту. Он, конечно, может писать, что ему угодно, но мне жалко девок, да и честь твоя что-нибудь да значит. Конечно, не мое это дело, но все же я бы посоветовал тебе посадить его около Евочки, и чтобы они доглядали друг за другом. Все же!»

В этом же письме три рисунка: на первом — автопортрет Миши и подпись: «Я», на втором — большое солнце с лучами во все стороны и подпись: «Ты». На третьем — куча мусора, над которой вьются мухи, и подпись: «Володька».

В августе 1915 года у Оли и Миши родилась дочь. Пишет Оля: «Дорогая тетя Маша! Думаю, что ты не обиделась на нас, не получая так долго от нас известий. Спасибо большое за поздравление. Вот уже месяц, как на свете существует еще Ольга Чехова, но уже настоящая».

Мария Павловна называла Мишину дочь «Ольга Чехова четвертая», имея в виду, что было уже три Ольги Чеховых: Ольга Леонардовна, моя мать Ольга Германовна и Ольга Константиновна. Но эти три Ольги носили фамилию Чеховых по мужьям, а маленькая Ольга Михайловна — рожденная Чехова.

Однако брак Миши и Оли оказался недолговечным. В 1917 году они разошлись, и Оля уехала в Германию.

Случилось так, что встретилась я с Мишей только в 1922 году, когда он уже стал известным актером. Я смотрела его во всех спектаклях и не переставала удивляться, как отлично удаются ему старики: и Калеб, и Муромский, и Мальволио, и Аблеухов. И наряду с этими стариками — блестящий Хлестаков, глубоко несчастный, трагичный Эрик XIV и особенно Гамлет — эта вершина актерского мастерства Михаила Александровича Чехова. «Гамлета» забыть невозможно. Помню, как по окончании спектакля я вместе с другими восторженно аплодировавшими зрителями стояла у рампы. Он вышел на аплодисменты. Раскланиваясь, увидел и узнал меня и улыбнулся мне сквозь грим Гамлета своей милой, Мишиной улыбкой.