Наталья Богуненко - Музруков

Далее Борис Глебович посетил электрорадиомонтажный участок цеха, где не только интересовался ходом работ, но и расспрашивал рабочих, чем они питаются, где спят и т. д. Запомнились его отцовская забота, тактичность, глубокие знания. Борис Глебович интересовался, чем занимается цех, нацеливал нас на своевременное и качественное завершение изготовления узлов и систем автоматики. Это государственное задание, и его надо выполнить в установленный срок».

П. Д. Ишков: «Прибыл я на объект в 1951 году. В то время начальником там был А. С. Александров, но прошло некоторое время, и на смену ему назначили Музрукова Бориса Глебовича. В те времена режимная служба работала с большой строгостью, но тем не менее в массах пошли разговоры, что Б. Г. Музруков прибыл с Урала, с объекта, подобного нашему, а в годы войны он был директором Уралмаша. Уже одно это обстоятельство говорило о том, что к нам направили весьма серьезного руководителя.

Одна из первых встреч с Борисом Глебовичем произошла в 1956 году. В то время мы решали задачу разработки первого ядерного заряда для артиллерии. Был найден ряд совершенно новых конструктивных решений, которые успешно воплотились в металл на заводе № 1. И вот однажды к нам на объект должен был приехать из Москвы начальник нашего Пятого Главного управления Павлов Николай Иванович, который захотел ознакомиться с ходом дел и посмотреть на месте, что же собой представляет новое конструктивное решение. В это время я работал уже руководителем группы. Раздался телефонный звонок. На проводе был Музруков, который просил приготовить эти оригинальные детали для осмотра их Павловым. Мне пришлось пояснить, что имеющиеся в наличии детали оклеены шелковым полотном и поэтому вся оригинальность скрыта и ее нельзя увидеть, не сняв оклейку. Для этого необходим спирт, а в то время, вследствие строгостей по учету и выдаче спирта, у нас его в наличии не имелось. Об этом я и сообщил Борису Глебовичу. Он сказал: “Хорошо! Подготовьте требование на получение спирта, я заеду, посмотрю детали и подпишу вам это требование”.

Я с лаборантом Фирстовым А. С. подготовил детали, он оформил требование на спирт, при этом (учитывая, что спирт был в дефиците) выписал 10 литров. Долго ждать Бориса Глебовича не пришлось. При встрече он все осмотрел, говорил с нами очень просто, но, подписывая требование, зачеркнул “10 л” и написал: “Выдать 6 л”. Стало ясно, что Борис Глебович не подписывает документов, не читая их, а вникает в существо дела и только потом ставит подпись. От этой первой встречи остались впечатления, что у нас очень толковый начальник объекта — простой в обращении, спокойный, внимательный, быстро схватывающий суть, принимающий решения по существу и требующий их быстрого и неукоснительного выполнения».

Особое внимание Борис Глебович уделял производству в период интенсивной подготовки испытаний на внешних полигонах. Он прекрасно знал, что такое сорвать сроки и не отправить изделия вовремя. Это означало, что очень напряженный график работ, объединяющий усилия многих тысяч людей, будет нарушен самым непредсказуемым образом, а высокий авторитет КБ-11 может быть серьезно подорван. Поэтому, когда готовились большие испытательные сессии, Борис Глебович чаще обычного появлялся в цехах, беседовал с исполнителями, на месте выясняя, как идут дела и в чем нужна помощь. Иногда ему приходилось решать вопросы подготовки испытаний непосредственно с представителями главка, отстаивая, если это требовали интересы дела, идеи разработчиков.

Вспоминает лауреат Ленинской и Государственной премий, доктор наук конструктор В. Н. Лобанов: «Я приехал работать во ВНИИЭФ молодым специалистом в 1955 году, после окончания учебы в институте. В этом же году на саровской земле в качестве директора института появился Б. Г. Музруков.

Мои первые воспоминания о Б. Г. Музрукове относятся к началу 1960-х годов. Мне, начальнику группы газодинамического сектора, предложили участвовать в “летучем” совещании по проблеме изготовления безопасного детонатора Д-22 на заводах ВНИИЭФ.

Если ранее я ходил один по заводу и цехам, то сейчас шел в большой группе сотрудников ВНИИЭФ во главе с Б. Г. Музруковым и Е. Г. Шелатонем (директором завода № 1). Борис Глебович обернулся и предложил мне идти рядом с ним. Мы зашли в цех, подошли к рабочим местам, и он стал спрашивать мастера и рабочих о проблемах, а меня попросил прокомментировать их объяснения, вопросы и пожелания. Сам он говорил негромко, спокойно, кратко, четко и доброжелательно. Большая часть вопросов решалась на месте, так как в обсуждении участвовали директор завода, начальник цеха, мастер, технолог и рабочие. Такое же совещание состоялось и на заводе № 2, у директора Б. М. Глазкова. Мне очень понравился организованный таким образом совещательный процесс, а главное, быстрое решение вопросов на месте.

Следующая запомнившаяся встреча состоялась в конце 1962 года. Борис Глебович сказал, что мне нужно срочно присоединиться к экспедиции, которая уже находится в Мурманской области (г. Оленегорск). Основная задача, которая была поставлена передо мной, состояла в проверке детонаторов Д-22, снаряжении ими очередного серийного изделия, а затем, по возможности, мне предстояло принять участие в проверке системы подрыва, проводимой представителями ВНИИА. “Работайте вместе с представителями заказчика, — напутствовал Борис Глебович. — Самолет с изделием вылетает завтра с Арзамасского аэродрома. Подробные инструкции на месте. Командировку, предписание и деньги получите у секретаря. Счастливого пути и удачи”.

Все было сказано без лишних слов, четко и ясно. Я вышел из кабинета, волнение постепенно охватывало меня. Ранее, будучи в Москве в министерстве, я стал невольным участником разговора заместителя министра П. М. Зернова с Г. А. Цырковым, когда Павел Михайлович сказал, что одновременно проводить испытание новой системы инициирования с Д-22 и нового изделия — то же самое, что путать божий дар с яичницей. Такое мнение вроде бы подкреплялось результатом неудачного испытания на Семипалатинском полигоне.

На следующий день я вместе с изделием прилетел в Оленегорск, где встретился и работал с Чистовым, сотрудником ВНИИА, и Всеволодом Баториным, сотрудником нашего испытательного отделения. Завершающую операцию снаряжения заряда детонатором Д-22 я проводил при участии Е. А. Негина и представителя заказчика. Испытание изделия прошло успешно, о чем я по прибытии доложил Б. Г. Музрукову».

Г. Г. Савкин: «Во многих организациях у руководителей существовала практика проводить усиленный разнос своим подчиненным за какие-либо неудачи, порой без учета объективных обстоятельств, на грани оскорблений личности. Эта практика морально травмировала сотрудников, лишала их уверенности в своих возможностях и вместо пользы зачастую оказывала лишь негативное влияние на производство.