Юрий Сушко - Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

А некоторые, напротив, подозревали в прагматизме как раз Высоцкого. Частный переводчик Давид Карапетян вообще самоуверенно считает, что «жениться на иностранке подвигнул его мой пример. Он видел, что такое жена-француженка, сколько благ это сулит (моя Мишель много раз вытаскивала нас из всяких пьяных историй). И тоже решил попробовать…» [309] Амелькина А. Высоцкий мечтал о многоженстве // Комсомольская правда. 2002. № 133/30 (22838), 26 июля.

У Нины Шацкой были свои причины недолюбливать Влади едва ли не с первых дней знакомства. Ревность, что ли, сказалась? Обида за Люсю? Все вместе, наверное. Своему тогдашнему мужу Золотухину она выговаривала: «Бездарная баба, а вы ее облизываете все, просто противно, а ты больше всех унижался, как ты гнул спину… Я зауважала Высоцкого, он хоть не скрывает своих чувств, а ты все время старался спрятать их и оттого был еще меньше, жалким…» [310] Золотухин В. Секрет Высоцкого. М.: Алгоритм, 2000.

Людмила Абрамова, естественно, не питала никаких теплых чувств по отношению к Влади. Но свою неприязнь проявляла как бы косвенно, говоря, что после шестидесятых «он перестал быть веселым, смешливым, может быть, оттого, что плохо себя чувствовал, или друзья, окружавшие его, уже не располагали к веселью. Рассказывал остроумные истории, но сам не смеялся. Однажды ехал в автобусе с другом и стал читать из газеты беседу Брежнева с журналистом. Сидевшая около публика просила «сделать погромче», думая, что это радиоприемник, а Володя даже не улыбнулся…» [311] Шарунов А., Щуплов А. Струны вещие // Российская газета.2002. 25 июля.

Упоминавшийся ранее альпинист Леонид Елисеев тоже не особо жаловал Марину, то и дело сравнивая ее с Люсей Абрамовой: «Пристегнутый» к Влади Володя не был тем рубахой-парнем с душой нараспашку, готовым первым оказаться там, где трудней и опасней, каким он был в горах. Невольно припомнился и другой характерный случай, когда Володя со Славой (Говорухиным. — Ю.С.) случайно встретили мою жену. Володя отобрал у нее большой чайник и понес, не стесняясь, по улице Горького. И так, с чайником в руках, появился на пороге моего дома на Неждановой. Теперь же словно что-то подломилось… Я… видел в ней причины, вследствие которых Володя не с нами, как раньше. А душевное признание мною Марины я ощущал бы предательством по отношению к матери Володиных детей. Мне ясно, что не было бы Марины — не было бы и застолья. Для всех очевидно, что многие считали за счастье пригласить мировую кинозвезду к себе в дом, на дачу, в ресторан… Прошло несколько лет (после 69-го. — Ю.С.). Мы встречались редко. В основном в Доме кино. Володя всегда приходил с женой, был приветлив, но былой дружеской радости не проявлял — его сдерживали невидимые вожжи Марины, которые я чувствовал…»

Актрису Ларису Лужинутакже многое раздражало в Марине Влади. Например, то, что, когда последнюю спрашивали о песне «Она была в Париже», она, как правило, уклончиво отвечала: «По-моему, эта вещь была написана для кого-то из ваших артисток — кажется, для Тамары Семиной. Хотя, возможно, я ошибаюсь». Если зрители громко уточняли: «Для Лужиной», парижанка, поджав губы, резко закрывала тему: «Возможно» [312] Кунгурцева О. «Лужина Л.: «Я единственная женщина, которая не ответила Высоцкому взаимностью» // Бульвар. Киев,2003. № 3 (377), январь. .

Художник Михаил Шемякин, «друг-товарищ» Высоцкого, считает, что Марина просто ревновала его. «Она была оскорблена, что Володя написал песню «Французские бесы», в которой она отсутствует. Она собрала чемодан — и хлопнула дверью… Не забывайте, кем была Марина в те годы для всех русских ребят! Молодая колдунья! Которая сегодня для меня превращается в ведьму. Колдунья очаровывает, околдовывает Володю. Как мы смотрели на людей из сказочного Парижа! Марина была безумно красивой… У них была большая любовь — страсть…» [313] Резанов Г., Хорошилова Т. Черный волк // Комсомольская правда. 1993. 19 октября. Ранее живописец рассказывал эту же историю примерно так же, но чуть подробнее и подобрее: «Володя вернулся в Москву и здесь написал «Французские бесы». И когда он утром — радостный! — прочитал это Марине, она сказала: «Ах, вот как! Я тут мучилась, а песня посвящена Шемякину?! И обо мне вообще ни слова! Вы негодяи…» Они поскандалили — Марина улетела в Париж. Володя бросился вслед за ней, прилетел — и сразу ко мне. Вот тогда он и спел эту песню…» [314] Шемякин М. «Я уговаривал его не умирать…» // Работница. 1989. № 08.

«Она пыталась перенести на русского мужа свое трезвое — во всех смыслах — отношение к жизни, — анализировал «парижские» отношения Влади и Высоцкого Шемякин. — И считала, что именно рационализм, настойчивость, сильный характер ограждали Высоцкого от более раннего ухода. А он, умом понимая, где и кто его спасение, душой рвался в Большой Каретный»… [315] Дымарский В. «Меня сегодня бес водил по городу Парижу» // Российская газета. 2003. 24 января.

А чуть раньше он говорил: «Я знаю, что Володя всегда был благодарен Марине за то, что она действительно сначала спасала его от алкоголя, а потом, конечно, безуспешно, пыталась бороться… с его пристрастием к морфию. Таким образом он пытался как-то себя поддерживать для того, чтобы работать. Но это, конечно, его убивало. И для Марины, и для всех нас это была большая трагедия. Я в своем первом некрологе сказал, что мы все должны быть благодарны Марине за то, что 12 лет она спасала его для нас, для творчества и для России…» [316] Меркулова И. «Шемякин М.: «Горячие интервью» // Эхо Москвы. 2000. 25 июля.

Жена Шемякина Ревекка также считала, что «Марина… ревновала… Володю только к Мише. А к нам с Дорой (дочь Шемякиных. — Ю.С.) она его отпускала спокойно. Было исключительно уютно: я лепила, стояла у станочка. А Володя лежал на диване… и читал…» [317] Вагант. 1992. № 01 (26).

Эдуард Володарский считал, что «последние два года дело шло к разрыву, он уже изнемогал под ее гнетом. Характер у Марины стальной — недаром все предшествующие мужья, когда о ней заходит речь, крестятся и плюются. Она сама рассказывала, как однажды повела Володьку к психологу, чтобы вылечить от запоев. Побеседовав с Высоцким, врач пригласил ее: «Мадам, дела вашего альянса довольно плохи, в представлении мужа вы являете собой огромную черную тучу». «Мадам» впала в бешенство: «Представляешь, какой идиот? Сказал, что я туча! Какая еще туча?!.» [318] Романова Т. «А я все помню, я был не пьяный…» // Огонек.1999. № 25, 6 сентября.

Упрекая Марину Влади в излишней жесткости характера, «хищности», Володарский как будто и знать не хочет предсмертных слова своего друга: «Я жив, двенадцать лет тобой и Господом храним…» И с усмешкой вспоминает о «молодеческих шалостях»: «…Мы с ним пускались в загул. Чудовищно куролесили по всей Москве. Нас Марина с милицией искала. Сидим, пьем. Вдруг телефонный звонок — вбегает хозяйка квартиры и говорит нам, как революционерам-подпольщикам: «Володя, Эдик, смывайтесь! Сюда Марина едет с милицией!» Мы смывались. Минут через пятнадцать врывалась Марина и громовым голосом спрашивала: «Где он? Где этот мерзавец?!» Но для нее искать его по друзьям было страшно унизительно. Несмотря на то, что она русская, но все-таки французская женщина. Притом артистка, и тогда очень знаменитая… Она с ним какое-то время справлялась, и то в последние года три у них все шло к разрыву. Причем больше рвался он…» [319] Ртищева Н. Морфий для поэта // Московский комсомолец. 1998. 25 января.