Вера Васильева - Жизнь, похожая на сказку

Начала писать о бытовой жизни, а невольно опять в мыслях театр, сцена, роли, моя дальнейшая судьба… Но остановлюсь… Возраст диктует свои условия.

Пришло время, и мы с мужем оставили свою квартиру на Новом Арбате, где прожили тридцать лет, и переехали в тихий переулок, в новый дом, тоже в двухкомнатную квартиру, но чуть более просторную и комфортабельную.

Инициатором всех переездов всегда был мой муж, и всякий раз, переезжая, он вдохновенно создавал нам новое гнездо. Никогда вдохновение и страсть к красоте и уюту не оставляли его. Ему мало нашей квартиры, он обустраивает весь этаж: вешает шторы, ставит диван, и кресла, и столик с цветами в общем холле. Наверное, люди, живущие в доме, удивляются, а может быть, радуются такому уюту в общественных местах. Если бы жизнь у нас сложилась, как в сказке или как в других странах, где известные артисты имеют свои дома, у нас был бы очень красивый дом, цветы и животные: лошади, собаки, кошки, птицы – и мы бы всех любили. В общем, рай на земле.

Но и то, что имеем, для нас – наш маленький рай, уголок, где отдыхает душа.

Конечно, по сравнению с очень обеспеченными людьми это предельно скромно, да и люди, думающие, что у всех известных артистов всего так много, наверное, были бы разочарованы той скромностью обстановки, которая есть у нас. Но нам хорошо.

У нас, к счастью, нет своей дачи. «К счастью» потому, что мы не умеем на ней трудиться, а на своей даче надо трудиться, надо всегда что-то в ней подправлять, беспокоиться о ней, в нашем возрасте это уже трудно. Поэтому мы снимаем дачу в Серебряном Бору и очень любим свои две маленькие комнатки и веселую солнечную террасу, увитую зеленью. В окно нам сияет своей красотой роскошная сирень, а потом благоухает дивный жасмин.

Ранней весной, когда чуть набухают почки, мы едем в свой промерзший за зиму домик, приводим его в порядок, вешаем занавески, наводим чистоту, проверяем, в целости ли наша посуда, наши картины и фотографии (на них мы в театральных ролях), которые висят на стенах… Украсив любовно чистотой наш домик, мы покидаем его, чтобы через неделю, когда буйная весна окончательно вступит в свои права и наполнит воздух всеми запахами земли и прорезающейся зелени, приехать с легкой закуской и чаем и радостно наблюдать, как расцветает жизнь, поют птицы. Большую душевную радость приносят нам прогулки по чистым тропинкам Серебряного Бора. Посидев на скамеечке возле пруда, полюбовавшись на ребятишек, мы идем на нашу солнечную террасу и наслаждаемся чаепитием. Из глубины сада к нам мчатся две чудесные соседские собаки и изъявляют такой неуемный восторг, что мы сразу чувствуем себя обласканными и солнцем, и зеленью, и всем живым… А потом, ближе к лету, мы уже останемся здесь ночевать, жить среди этой природы. По утрам под веселое щебетанье в ласковых лучах солнца я иду купаться в нашем Бездонном озере… А вечерами, когда золотое солнце уже уходит за горизонт, снова прогулки, снова купанье… И счастливая, помолодевшая, накрыв все к чаю, я сижу в саду у сиреневого куста за круглым столом… Господи, как хорошо!

Весна для меня с каждым годом все желаннее. Я иногда чуть не плачу, если пропускаю и не вижу, как набухают почки, как потом прорезаются, словно птенцы, нежные клейкие листочки, как пахнет земля. Все это вызывает у меня восторг. Я очень люблю природу и с каждым годом все больше и больше. И когда приходят грустные мысли (а они приходят), я всегда нахожу утешение в природе.

Мои воспоминания охватывают большой период жизни, и я постараюсь коротко, по возможности оторвавшись от театра, от профессии, рассказать о своей женской судьбе.

Детство. Мечтательная, скромная девочка в общей, почти нищей квартире со всей бытовой гадостью, которую я не замечала, потому что ничего другого не видела, не знала. Но и в этой скудности была своя прелесть. Например, печка в комнате, которая так весело трещала, и мы сидели возле нее и смотрели на огонь. Дружная семья, где не было ссор, пьянок, где каждый был предоставлен самому себе.

Юность. Страшная война; я в Москве с папой; бомбежки, холод в квартире, почти голод, но вера в справедливость, в победу, отсюда терпение, труд, который всем помогал выжить, взаимная помощь, дружба с моей Катюшей, страсть к театру, книги о театре.

Счастье! Я – студентка Театрального училища!

Учеба. Дружба, скромные надежды на профессию и – о чудо! – картина «Сказание о земле Сибирской». Знаменитый режиссер Пырьев, звезды советского кино – и я с ними, среди них. Поездка в Прагу, влюбленность в меня довольно известных талантливых людей. Я впервые осознаю себя девушкой, в которую влюбляются. Возвращаюсь из заграницы прекрасно одетая, окруженная вниманием, любимая зрителями, получаю правительственную награду. И сразу же приглашение в Театр сатиры на главную роль.

Жизнь все в той же комнатушке со своей семьей вскоре закончилась. Театр дает мне маленькую девятиметровую комнату на улице Горького. Обстановка у меня там более чем бедная: шкаф, матрац на ножках вместо кровати, два стула и стол. В этой комнате я была несказанно счастлива своей первой любовью и еще более несчастлива, расставшись с ней. Но и сейчас, когда я проезжаю мимо места, где стоял мой дом (его теперь уже нет, там новое роскошное здание), я вспоминаю свою комнатенку под крышей, где всегда протекал потолок и я подставляла тазики под капающую с потолка воду.

Я благословляю свою каморку за ту силу эмоций, которые потом питали меня в моих лучших ролях.

Мое замужество и жизнь в семиметровой комнатке в общежитии Театра сатиры.

Мой муж, Володя Ушаков, после войны три года работал в Германии актером в Потсдаме. Там в бывшем прифронтовом театре его творческая жизнь сложилась очень удачно. Он играл разных героев и особенно любил роль Незнамова в спектакле «Без вины виноватые». Там он женился на красавице актрисе их театра Нине Гарской. Вероятно, жизнь в благополучной стране, материальный достаток, характер жены, умеющей создать уют и красоту дома, положительно повлияли на моего мужа. Приехав в Москву, они производили впечатление киногероев, которых мы видели в кинофильмах тех лет. Оба красивые, молодые, роскошно одетые… Когда Ушаков поступил к нам в театр, он был единственным человеком, который имел свою машину. «Победу». Именно на этой машине он привозил мне охапки цветов в период влюбленности и борьбы за меня… Со своей женой он расстался до знакомства со мной – она увлеклась талантливым композитором Николаем Каретниковым, но я никогда не слышала от него ни одного дурного слова о Нине Гарской. Вообще по отношению к людям, работающим в искусстве, он всегда очень доброжелателен, умеет радоваться чужим успехам и скромен в оценке самого себя, что в театральной среде бывает крайне редко. Может быть, поэтому и Андрей Миронов, придя к нам в театр, почувствовал его любовь к себе, радость от расцветающего рядом таланта и до последних дней относился к моему мужу как к старшему другу. И сейчас, когда прошло уже много лет со смерти Андрея, в его актерской уборной, где до сих пор гримируется Юрий Васильев и где когда-то гримировался мой муж, всегда около портрета Андрея в роли Фигаро стоят живые цветы и бережно сохраняется все, что было при его жизни.