Роберт Хайнлайн - Ворчание из могилы [сборник litres]

2 января 1950: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Мой метод работы таков, что у меня всегда есть дюжина и более историй, над которыми я работаю.

20 марта 1953: Роберт Э. Хайнлайн – Питеру Гамильтону [101]

Проблема создания убедительного фона в научно-фантастическом рассказе чрезвычайно осложняется, если пытаешься уменьшить его длину. В обычной беллетристике фон может неявно предполагаться или может быть предельно кратко обозначен, но здесь у меня весьма необычная научно-фантастическая идея, которую нельзя без ущерба обработать подобным образом. За все годы, что я писал научную фантастику, я сделал только один рассказ длиной менее 2500 слов, это был рассказ «Колумб был остолопом»…

9 октября 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…тем не менее я баловался с разными экспериментальными методами повествования (ни один из них Вы не видели), и я начинаю думать, что могу разработать новый метод, который может оказаться очень важным приобретением. Это – техника подачи от первого лица с несколькими героями, но не та, что использует Джон Мастерс в «Bowhani Junction» [102]. Мне, как в кино, нужны быстрые переключения на разные ракурсы и перемещение камер; идея в том, чтобы достичь кинематографической скорости, добиться эффекта присутствия и сопереживания, полученного потоком сознания – отличный приём, если я сумею использовать его! Основная сложность, как мне кажется, кроется в задаче перехода от одной точки зрения к другой, чтобы при этом и не смутить читателя, и не растерять его сопереживание герою, пропустив через такой громоздкий механизм. Но я думаю, что я научусь делать подобные вещи.

Я не хочу использовать эту технику для коммерческих текстов, пока не буду уверен, что смогу вынудить читателя согласиться с ней. Джеймс Джойс вводил в литературу важную новую технику, но он сделал это настолько неуклюже, что его так называемые романы фактически нечитабельны; если у меня действительно появится годная к употреблению новая техника, я хочу отладить её до такой степени, чтобы она, появившись на свободном рынке, могла выдержать конкуренцию с обычными средствами, ценность которых подтверждена и всеми признана.

Джинни советует, чтобы я ни в коем случае не использовал её в научной фантастике, а сохранил её для серьёзного романа. Думаю, что она права, потому что эту технику никто не будет серьёзно рассматривать в НФ-романе. Поглядим.

8 ноября 1968: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Уверен, что я подписал контракт «Gollancz» [британский издатель] , и уверен, что не невидимыми чернилами. Тогда я сунул его в файл, а Вам отправил неподписанный экземпляр, думая, что подписал оба. Джинни говорит, что всякий раз, когда она находит мои ботинки в холодильнике, она догадывается, что я засел за историю.

Поэтому – вот, второй, на этот раз подписанный экземпляр.

31 августа 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…тем временем у меня не оказалось ни одной рукописи на продажу. Часть моих проблем из-за того, что я обязался делать то, что не вписывается в мои рабочие привычки, т. е. представлять на согласование план произведения. Планы никогда не были для меня чем-то реальным, в них нет жизни. О, я использую то, что я называю схемами, но они того сорта, который никакой редактор не принял бы; фактически это просто задумки, набросанные на бумаге. В тот момент, когда идея начинает оживать, я сразу начинаю писать саму историю и разрабатываю конфликт и персонажей уже по мере продвижения. Иногда это заводит меня в тупик и приводит к ненужным длиннотам, которые приходится удалять. (В романе «Дверь в лето» какое-то время фигурировали марсиане, примерно полдня, потом я выбросил несколько страниц и снова лёг на правильный курс.) Но когда я погружаюсь в историю, я пишу легко, я слышу героев, вижу их глазами, чувствую их проблемы и вместе с ними ищу из них выход. Как видите, это не тот метод, [который] можно свести к формальной схеме, по которой можно гарантированно написать приемлемую историю. Но это мой метод, я сам ему научился, и он у меня работает.

Попытка заставить себя действовать более традиционным способом не сработала; она просто привела к тому, что несколько месяцев я рычал на свою жену и завалил всю остальную работу. Поэтому следующую неделю я намерен посвятить попытке начать историю, подходящую для «Boys’ Life». Без какой-либо схемы, принципиально. Вероятно, это сработает, и, вероятно, они её купят. Но если за неделю у меня не будет результатов, я должен буду сказать им, что у меня нет ничего, что бы я мог им предложить в настоящий момент – и мне придётся урезать мои расходы и заняться тем, что я умею делать.

13 сентября 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я хотел написать Вам с тех пор, как поговорил с Вами в воскресенье, но я был занят проектом повести для «Boys’ Life». Я закончил её вчера вечером и теперь попытаюсь расчистить завалы, начав с письма к Вам.

Я думаю, что у меня наконец-то есть история, которую можно предложить «Boys’ Life», если, конечно, я смогу её порезать до приемлемой длины и она при этом не истечёт кровью с летальным исходом. Название – «Новичок на Венере», она о бойскауте, его собаке и его кореше из отряда бойскаутов на Венере – никакого секса, никакого огнестрельного оружия, никаких драк между мальчиками, ножи используются только для тех вещей, для каких они официально предназначены у скаутов, и никаких злодеев, только естественные опасности дикой природы. У меня нет никаких реальных сомнений относительно этой вещи: это не нетленка, но вместе с тем это хорошая, добротная, приключенческая история. Я хотел бы, чтобы в финальной версии осталось максимально возможное количество исходного текста. Это вечная проблема создания убедительного детального фона в научно-фантастическом рассказе, где действие происходит в странных местах в будущем. Вы не могли бы позвонить их редактору и попросить у него самый верхний предел по количеству слов? Чем больше у меня будет пространства, тем лучше будет рассказ.

Финальный вариант рукописи должен быть в Нью-Йорке где-то в течение месяца, начиная с этого времени. Они могут на это рассчитывать.

27 августа 1953: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я очень сочувствую её [Пэгги Блассингэйм] эмоциональным проблемам, будучи сам им подвержен, хотя и по другим причинам. Когда я работаю над книгой, исполнение каких-то иных обязательств, кроме самой книги, меня страшно напрягает. Встреча за ужином, назначенная за четыре дня до, встаёт между мной и пишущей машинкой и очень затрудняет работу… очень трудно продолжать и удерживать себя в отрешённых от мира грёзах, которые, как мне кажется, почти непременное условие для литературы сопереживания. Эта моя невротическая особенность весьма неудобна Джинни, поскольку я категорически отказываюсь принимать участие в любом общественном мероприятии, если подготовка к нему начинается до 5 вечера в тот день, когда оно должно произойти. Когда я пишу, я совсем не против общения – если не узнаю о нём заранее, а такое ограничение очень неудобно для хозяйки.