Роберт Хайнлайн - Ворчание из могилы [сборник litres]

Я также подозреваю, что редактор журнала захочет смягчить упоминания секса в романе – это будет совсем просто сделать.

5 января 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Ах да! – Брэдбери [Уолтер Брэдбери, редактор научной фантастики «Doubleday»] написал мне о «Кукловодах»; я ответил ему, согласившись сделать все предложенные сокращения и правки, но всё же выразил некоторое расхождение во мнениях относительно целесообразности правок. По моему мнению, роман ужасов – а это он и есть – не улучшится в коммерческом плане, если разбавить его водой. Эдгар Аллан По написал очень много вещей; я собрал и прочитал все его произведения. Ему принесли известность приблизительно 5 % опубликованных им работ, все они – откровенные стопроцентные ужастики, большая часть которых намного более ужасна, чем мой роман. Но я собираюсь в точности выполнить всё, что сказал Брэдбери – он готов за это платить, а я нуждаюсь в деньгах.

23 марта 1951: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Правки в «Кукловодах» удовлетворили «Doubleday». Послал письмо Голду [147] См. Комментарии в конце книги. Гораций Голд. .

3 апреля 1951: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Говорил с Голдом сегодня. Журнал претерпевает изменения в политике, потому придётся подождать с продажей. Он управляется из-за границы – Франции и Италии, – ЛБ сообщат, когда будет какая-то определённость.

21 апреля 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Вы помните, как Вы сообщали мне, что первоначальные требования Голда по исправлениям для журнальной публикации выглядят нелепо, в свете того, что он собирался заплатить – около 2000$.

3 июня 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Гранки «Кукловодов» прибыли; гранки «Между планетами» ожидаются на этой неделе; Голд хочет аннотацию для «Кукловодов». Я тут сильно закрутился, но позабочусь об этих вещах без неуместной задержки. Я узнал по слухам (но не от ***), что «Зелёные холмы» вот-вот будут опубликованы.

20 августа 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Всю прошлую неделю бил себя по рукам, чтобы удержаться от написания жёсткого письма Голду. Он послал мне сигнальный экземпляр сентябрьской «Galaxy» с первым выпуском «Кукловодов». Голд, оказывается, накосячил с моей рукописью, вряд ли в ней остался хоть один абзац, который он не «улучшил» – я чуть с ума не сошёл.

Сегодня «Galaxy» – превосходный рынок сбыта для рукописей, и я не хотел бы осложнять Вам жизнь, разругавшись с редактором, которому Вы, возможно, будете предлагать другие рукописи – но если бы я был фрилансером без литагента, то я бы вполне был готов рискнуть навсегда потерять этот рынок, но разрешить этот вопрос. Я бы сказал ему: «Послушай, ты, придурок, когда мы оба были внештатными авторами, мой рейтинг был намного выше твоего. За всю свою жизнь ты ни разу не написал ни одного классного научно-фантастического рассказа, так какого же чёрта ты решил, что можешь «улучшить» мою рукопись!»

Понятно, я ему этого не сказал и не собираюсь – но именно это я ощущаю, и всё это истинная правда. Голд выпускает хороший журнал, но как писатель он никогда не был ничем иным, кроме заурядного бумагомараки. Вся эта история, без сомнения, похожа на бурю в стакане воды, особенно поскольку Голд не изменял сюжетной линии истории, а просто побаловался в диалогах, перефразировал предложения и тому подобное, короче говоря, отредактировал стиль. Слушайте, Лертон, мои сюжеты никогда не были новы, я не создатель совершенно новых и замечательных идей, каким был Г. Дж. Уэллс; моя репутация опирается почти исключительно на то, как я рассказываю историю… на мой индивидуальный стиль. И в этом – практически весь мой арсенал писателя.

Не исказив сколько-нибудь сюжет, он изменил рукопись таким образом, что это можно обнаружить лишь построчным сравнением. Голд модифицировал рукопись в сотнях мест, заменив мой стиль своим собственным. Было бы очень трудно показать, как именно он повредил истории, но, на мой взгляд, он заменил забавно рассказанную историю-с-траченным-молью-сюжетом на скверно рассказанную историю-с-траченным-молью-сюжетом. Это – моя первая журнальная публикация за долгий период времени. Её правка не поспособствует получению высших тарифов за мою следующую подобную публикацию. Покупатели не будут знать, что в ней не так, но они будут чувствовать себя обманутыми, что им подсунули не совсем «первоклассного Хайнлайна».

Я процитирую только один пример из сотен. В одном эпизоде медсестра говорит: «Ешьте, или я размажу это по Вашим волосам».

Голд заменяет это на «Ешьте, или Вы получите это через трубку».

Чувствуете разницу? Моя формулировка мягко (очень мягко) юмористическая. Она вызывает в воображении образ медсестры, которая поддерживает дисциплину лестью, лёгким контактом, шутливыми замечаниями. Формулировка Голда страдает плоскостопием и лишена какого-либо намёка на улыбку, словно приказ от бесчувственного старшего сержанта.

Согласен, существуют оба вида медсестёр. Но все характеристики данной медсестры (Дорис Марден) последовательно раскрывали её как человека, который перешучивается с пациентами ради сотрудничества (прототипом послужила медсестра, которая ухаживала за мной в Джефферсоновском медицинском центре). Одной фразой Голд исковеркал её образ и превратил в нечто наподобие старшего сержанта.

В другом месте я описываю героиню как «худую», Голд заменяет это на «стройную» – о господи, героини всегда были «стройными»! Это же клише. Я использовал «худой» нарочно, чтобы придать ей немного реальности, добавить ей особую отличительную черту.

Вы видите? Всё мелочи, но их сотни. Я не смогу доказать, что история испорчена. Возможно, это не так, но я вижу, что теперь она заполнена стилистическими оборотами, которые никогда бы не вышли из моей пишущей машинки. Вы можете сами просмотреть журнальный вариант, не для того, чтобы найти правки, а просто чтобы сверить свои впечатления с тем, что Вы испытывали при первом чтении.

Обсуждать это – всё равно что дуть на пролитое молоко, за исключением:

(a) возможно, последний номер журнала ещё не ушёл в набор,

(b) быть может, удастся не допустить, чтобы подобное случилось в будущем.

По первому пункту: общее впечатление от истории в значительной степени зависит от ощущений читателя, которые он испытывает, когда дочитывает историю. Если можно вынудить Голда вернуться в третьем выпуске к тому варианту, который он изначально приобрёл, ущерб, нанесённый первой и второй частям, не будет иметь слишком большого значения. Вы не могли бы поговорить с ним жёстко, указав, что судами неоднократно признавалось, что простое приобретение прав на издание не даёт ему права вносить изменения в подписанную мной рукопись и что он должен печатать её в том виде, в каком она написана, либо он рискует оказаться на судебном процессе? Или Вы могли бы с шуточками убедить его, что он должен это сделать, чтобы угодить моим капризам примадонны? По пункту (b) Вы можете либо достичь взаимопонимания сейчас, либо поднимать этот вопрос всякий раз, когда мы снова будем представлять ему рукопись, но он должен ясно понимать и (мне кажется) подтверждать в письменном виде, что все изменения должны быть сделаны до завершения продажи, после продажи вся рукопись становится «stet» [148] stet – корректурный знак «не исправлять!». и должна таковой оставаться.