Роберт Хайнлайн - Ворчание из могилы [сборник litres]

Следующим утром нас дожидалась корзинка с фруктами и адрес с наилучшими пожеланиями от менеджера, к которому прилагался маленький коробок персональных спичек с моим именем, написанным без ошибок. Затем последовал звонок по телефону от менеджера, приглашающего нас выпить с ним после обеда. (Поклонник Хайнлайна? Вовсе нет. Он спросил у меня, какие книги я написал.) Мораль: не останавливайтесь в отелях, где от вас требуют удостоверения личности.

Теперь я должен пояснить, что я не стремился в «Пончартрейн», потому что там живёт Эберард Дойч [адвокат из Нового Орлеана] , и я не хотел туда въезжать, поскольку знал, что его нет в городе. Я уже сообщил в его офис, что мы будем в «Сент-Чарльз», а теперь я должен был звонить снова и говорить им, что мы в «Пончартрейн». Эберард вернулся из Европы самолётом, который прилетел после полудня на следующий день, поэтому вскоре после полудня мне позвонили: «Молодой человек, что Вы делаете внизу? Моя экономка ждёт Вас».

Тогда мы поднялись в пентхаус. Его там не было, но его экономка действительно ожидала нас, и она нас разместила.

На фоне пентхауса люкс Мэри Мартин выглядит как какой-то клоповник… о чём я знал и что было главной причиной, почему я отказался в нём оставаться. Маленькая лесная хижина [183] Маленькая лесная хижина – «little cabin in the pines», строка из песни Л. Армстронга «There’s a Cabin in the Pines». Эберхарда занимает всю крышу отеля; часть крыши, не занятая собственно жильём, покрывают сады, террасы, «пейзажи» и захватывающие водопады (которые обеспечивает водяной насос). И всё это, разумеется, окружено со всех сторон ослепительными видами на город и Миссисипи – и, самое главное, на этой высоте царит тишина, мы могли спать спокойно.

Новый Орлеан – это город утомляющих развлечений и бесконечных деликатесов… в поисках настоящего диксиленд-джаза мы обыскали всю Бурбон-стрит.

Вирджиния Хайнлайн – записки 1983 года

Это – огромный континент, едва изученный, фактически населённый только млекопитающими и птицами, по крайней мере на побережье. Там может быть всё, что угодно, и мы отправились туда, чтобы узнать что-нибудь об этом месте.

Мы экипировались термобельём и наружной водонепроницаемой одеждой. Для холодной погоды, которая нам предстояла, знающие люди рекомендовали многослойный способ одеваться. И тут действительно ХОЛОДНО. В самый худший из дней, с какими мы столкнулись, температура была ниже 45 градусов по Фаренгейту, с учётом коэффициента жёсткости. В другие дни нам удавалось сохранять относительное тепло.

Несколько слов о «зодиаках» [184] См. Комментарии в конце книги. «Зодиаки». , которые ниже будут часто упоминаться. Это резиновые лодки с подвесными моторами, с очень маленькой осадкой, они погружаются в воду на считаные дюймы. «Зодиаки» сделаны из прорезиненной ткани, они – потомки спасательных плотов времён Второй мировой войны. У них лёгкие деревянные полы; места для пассажиров помещаются на трубах поплавков, которые около четырнадцати-шестнадцати дюймов в диаметре. Приходится держаться за верёвки, развешанные по бортам судна.

Мы могли высаживаться на пляжи без всяких пристаней, туда, где можно было пообщаться с местной дикой природой. «Мокрые» высадки означали, что мы должны были идти к берегу по мелководью на скалистых пляжах.

«Lindblad Explorer» был маленьким судном, построенным с ледокольным носом. Пробираясь сквозь паковые льды, мы наблюдали местную фауну. Группы тюленей лежат повсюду на льду, греясь на солнце или просто отдыхая, иногда их слегка беспокоит наше приближение и они предпочитают скользнуть в воду, но многие из них только поднимают голову, уставившись на нас.

Мы сели на «Lindblad Explorer» в Пунта-Аренасе на Магеллановом проливе. Первое, о чём нас предупредили, это экономия воды – души были лимитированы по времени, на которое открывался поток воды, и мы были предупреждены о необходимости беречь воду, так как судно не могло пополнять недостаток пресной воды из солёной, чтобы поддерживать бесперебойно водоснабжение, если мы начнём расходовать слишком много. Вода в душе включалась только на одну минуту, а затем отключалась. В конечном счёте мы догадались, что в душе можно вымыться примерно за две минуты, если делать это в японском стиле, сначала намыливаясь, а затем смывая мыло.

На судне были немного спартанские условия, но после периода адаптации мы нашли их удовлетворительными.

На борту «Lindblad Explorer» было множество лекторов. Это были специалисты в различных дисциплинах и здесь ежедневно читали лекции о различных аспектах тех вещей, которые мы видели или собирались увидеть. Беседы о механике ледников, о морских млекопитающих и птицах, история Антарктиды, от первых исследований до последних – всё это было частью нашего тура.

Влезать во все эти предметы одежды в маленьком пространстве было весьма непросто, но мы научились. Самыми трудными были ботинки, потому что их нужно было надевать после брюк, а объёмы на талии мешали наклоняться, чтобы их зашнуровать. Мы были похожи на плюшевых мишек.

Первый берег, на который мы высадились, кишел пингвинами разновидности «воротниковый». У них имеется отличительный признак, который дал им имя, чёрная полоска перьев, проходящая ниже клюва. Представьте тёмный песчаный пляж, небольшой прибой, разбивающийся о берег, со всех сторон скалы, вокруг разлеглись несколько тюленьих гаремов и десятки, сотни, тысячи, сотни тысяч пингвинов – и Вы увидите всю картину. Пингвины входили в прибой, пингвины возвращались из своих рыбацких экспедиций, прогуливались и едва обращали на нас внимание, когда мы приблизились, чтобы рассмотреть колонию, а то и вовсе игнорировали. Когда мы наклонялись за чем-нибудь на земле, мы становились с ними примерно одного роста (они высотой примерно по колено), они запросто подходили к нам, осматривали, отворачивались и уходили. Они глядели на нас сначала одним глазом, затем другим, потом поворачивались спиной, махали хвостиком и удалялись прочь.

(Я подобралась слишком близко к одной из тюлених и была изгнана владельцем гарема. Должно быть, это было то ещё зрелище, как я пытаюсь убегать в этих тяжеленных ботинках и одежде – очень медленно, потому что в них невозможно передвигаться очень быстро – от преследующего меня тюленя.)

Мы возвращались из экскурсии обратно к колонии через небольшой ручей с очень холодной талой водой, сопровождаемые пингвинами. Эти бедные маленькие существа должны пройти около мили, чтобы половить рыбу, которой они кормят птенцов.

Походка пингвина весьма неуклюжа, но у них есть и другой способ передвижения на снегу. Он плюхается на живот и скользит по снегу довольно быстро.