Александр Бондаренко - Фитин

Читатель скажет, что мы сейчас нагнетаем обстановку, — и мы незамедлительно с ним согласимся. Да, нам именно это нужно. Зачем? Чтобы подвести читающего эту книгу к тому самому выводу, к которому пришли и мы сами, анализируя всё то, о чём здесь рассказано...

Многие источники утверждают, что Павла Михайловича Фитина отправил в отставку без пенсии Лаврентий Павлович Берия. Не удивительно, такому злодею одним грехом больше или меньше — ровным счётом ничего не изменится! Есть версия, что убрал его с должности Никита Сергеевич Хрущёв, потому как во время войны Фитин представил в ГКО, в ЦК (или куда там ещё) документы, проливающие свет на судьбу Леонида Хрущёва [509] Хрущёв Леонид Никитович (1917—1943) — гвардии старший лейтенант ВВС; погиб в воздушном бою. , сына нынешнего первого секретаря от первого брака — якобы тот попал, если не сам сдался, в плен к гитлеровцам. Ну и «Никита», как обычно именовал своего не очень удачливого вождя весь советский народ, не то решил наказать бывшего начальника разведки, не то заставить его замолчать.

И вот теперь нам совершенно понятно, что все «конспирологические» версии не стоят выеденного яйца. Посмотрите выше, что произошло с теми людьми, кто кому-то мешал или кого-то раздражал! Герои Советского Союза и Социалистического Труда, кавалеры многих орденов, герои Великой Отечественной войны, генералы армии и даже Маршал Советского Союза были расстреляны без всякого сожаления и учёта прежних заслуг! Так что если бы хоть как-то и хоть кому-то мешал генерал-лейтенант, начальник областного управления МВД — то тогда просто-напросто на одного расстрелянного оказалось бы больше, вот и всё. Стёрли бы его в порошок, никто бы потом и не вспомнил! Как говорилось, «нет человека — нет проблемы».

Но так как вся вина Павла Михайловича Фитина заключалась в том, что он просто принадлежал к «другой команде» — хотя и это слишком громко сказано, он только входил в эту «команду», в общем-то, и не принадлежа к ней, — то с ним, на удивление, поступили самым гуманным образом. Не стали расстреливать, даже не посадили — так, как упекли в лагерь Павла Анатольевича Судоплатова на целых пятнадцать лет, но он-то, известно, был «человеком Берии», — а «ничейного» Фитина просто выкинули, ну и всё! Уволили по служебному несоответствию, чтобы как-то мотивировать увольнение... Тоже действовали по принципу — «нет человека — нет проблемы». Но — гуманно. Так что можно считать, что ему очень повезло. По большому счёту, конечно.

«После разоблачения Берии никто не протянул руку помощи незаслуженно униженному бывшему начальнику внешней разведки» [510] Павлов В. Г. Трагедии Советской разведки. М., 2000. С. 354. , — с горечью писал Виталий Григорьевич Павлов.

И это действительно так: когда человека выкидывают, то потом никто уже не заботится о его благополучии и комфорте — о нём просто не вспоминают, несмотря на все его былые заслуги. Поэтому, разумеется, никакой пенсии 46-летнему генерал-лейтенанту, отслужившему всего лишь «четырнадцать календарей», никто не назначил — не выслужил, не положено! Что у нас всегда чётко знают, это кому чего не положено. Насчёт того, кому чего положено, — с этим несколько сложнее...

...Один из генералов Службы внешней разведки сказал нам так:

— Вспоминаются слова покойного Вадима Алексеевича Кирпиченко... Как-то в период моего нытья — не помню, по какому случаю, — он бросил такую фразу: «А кто тебе сказал, что Родина должна признавать своих героев? Хорошо признавать, когда она здоровая, когда у нас всё хорошо... Но любовь бывает не взаимной, и вовсе не обязательно, что если ты любишь Родину — то и она тебя любит». Я задумался над этой фразой. Действительно, в истории так оно и получалось. Люди отдавали себя Родине и не задумывались, чтобы она отвечала им тем же... К сожалению, иногда государство видит своих героев с опозданием.

К ещё большему сожалению, добавим мы, иногда она про них вообще забывает...

Павел Фитин действительно был из тех людей, которые честно и самоотверженно выполняли свой долг, не ожидая в ответ какой-либо «взаимности»...

Вот только человек он был очень честный, из тех, кто, как говорится, душой болеет за своё дело, и не считает, что «брань на вороту не виснет». Если бы он был, как говорится, толстокожим, то сумел бы быстро пережить и забыть все подозрения, допросы и упрёки. Но получилось так, что именно несправедливые обвинения, а не страх возможного наказания серьёзно ударили по здоровью генерала.

Очевидно, страх появился уже позже и долго оставался в его душе — по этой причине длительное время свои боевые награды и парадную генеральскую шашку Павел Михайлович хранил в семье сына Анатолия. Фитин-старший, видимо, боялся, что если вдруг «за ним придут», то могут конфисковать ордена. В конце концов, когда стало ясно, что всё давным-давно успокоилось, он взял свои награды к себе, — а в настоящее время они занимают почётное место на стенде в Зале истории внешней разведки, к сожалению, закрытом для широкой публики...

Конечно же, не без помощи друзей ему подбирались должности достаточно ответственные, но, очевидно, не требующие слишком большой работы и не отнимающие всё время с утра и до вечера — как было раньше... Но потому и материально, опять-таки к сожалению, не самые выгодные. Хотя, вполне возможно, Фитин и сам к таким не стремился. Работал он главным контролёром Министерства госконтроля СССР, старшим контролёром Комиссии советского контроля Совмина СССР. Можно понять, что должности эти требовали кристальной честности и настоящей, как тогда говорилось, «партийной принципиальности».

В августе 1959 года Фитин стал директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. Звучит весьма солидно, но на деле, как нам рассказывали, это было небольшое производство по выпуску передвижных выставок и сувенирной продукции.

При этом Павел Михайлович стиля жизни и привычек своих не менял — он вёл колоссальную общественную работу, активно участвовал в работе партийной организации и всегда, чем только мог, старался помогать людям. Хотя у самого у него здоровье тогда уже крепко «пошаливало» — передряги 1953 года, а может быть и более ранние, даром не прошли...

Насколько нам известно, общался Фитин и с бывшими своими коллегами: так, когда из американского плена возвратился Вильям Генрихович Фишер, отныне и навсегда превратившийся в Рудольфа Ивановича Абеля, они встречались... О встрече своего отца с генералом Фитиным — тогда Павел Михайлович уже не руководил разведкой, но ещё находился на службе, — вспоминал Пётр Васильевич Зарубин. Хотя, приходится признать, такие встречи были не частыми... Людей, пребывающих не у дел, люди очень занятые забывают довольно быстро.