Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Спустя много лет в конце ХХ века, когда в гостинице не было воды, судья в сугробах черпал снег алюминиевой кружкой. В кружке топил снег и варил кашу. Потом варил чай. С помощью кипятильника. Первые дни этой служебной командировки судья испытывал гнетущее чувство и не мог понять, чем оно было вызвано. На третий день, выйдя из помещения на мороз в минус сорок градусов по Цельсию в полдень, — увидел бледное солнце, цеплявшееся за вершины сопок Угрюм-реки. Прилив сил подсказал, что ему не хватало солнечного света. Скоро зимнее солнце спряталось за горами.

Спустя полгода судье для осуществления правосудия понадобился уже не вездеход, а речное судно. В предрассветном тумане малый катер отошёл от правого берега, на котором располагался город и трое в лодке ушли по «большой воде» вниз по течению с неустановившимся ещё движением.

Зашифрованный мир Угрюм-реки таил испытания, особенно когда мужской экипаж стремительно зашёл в ворота и оказался между огромных скал. Свирепая река, ударяясь в каменные стены, сужавшие путь, поднимала волны в разные стороны, подбрасывая судно словно мячик. Бурлящая вода поднималась до верхнего края борта и покрывала катер своими пенными хлопьями и брызгами, превращая его в подводную лодку. Рёв сжатого между скал потока глушил мысли. Река в разы увеличила скорость своего движения, стараясь проскочить ущелье и вырваться на свободу.

В самой лодке каждый занимался своим делом, не мешая друг другу и не отвлекая: уставший от тюрьмы паренёк спал, рулевой рулил, а судья, подняв голову вверх, увидел узкую полоску синего неба, воззвал и Господь услышал его. Не имея выбора, свободная воля раздвигала преграды, сжимавшие сознание. Борьба человека обнаружила смысл жизни в самой жизни, в её духовных основаниях. Наконец, буйство стихии умолкло, когда катер пробкой вылетел на речной простор. Радость, молитва и благодарность расширили сердце человека.

Примерно через восемь часов водного пути по течению реки нос катера упёрся в левый берег, вдоль которого расположился рабочий посёлок. Время было обеденное. Пробудившегося от сна свидетеля судья обязал явкой в суд в конкретный час и отпустил домой к маме. Рулевой предупредил:

— Завтра в 13:00 уйду обратно, ждать никого не буду!

— А где здесь суд?

— Направо.

— А милиция?

— Налево.

Посмотрев по сторонам и не увидев ни того, ни другого, судья пошёл прямо, чтобы выбраться с берега к жилым домам. Там он разглядел в конце улицы одноэтажный деревянный синий дом с решётками на окнах и поспешил туда. Тяжёлая котомка с делами и затёкшие ноги замедляли путь. На улице никого не было, собаки не лаяли, кошки дорогу не перебегали. Над входом в синий дом имелась надпись: «Милиция». Из тамбура кроме подсудимой никого не было видно. Она прошла по коридору с миской, наполненной только что почищенным и порезанным картофелем.

Пока сотрудники районного отдела внутренних дел обедали по расписанию, судья ожидал, сидя на лавке для посетителей при входе в милицию. Наконец, справа в окошке с надписью «Дежурная часть» появилось сытое лицо в форменной рубашке без погон и галстука.

Носитель судебной власти в Восточной Сибири представился, показав через решётку своё служебное удостоверение, подписанное лично Президентом Российской Федерации и вручённое его представителем в Сибирском федеральном округе, спросил:

— Сухая здесь?

— Здесь.

— Доставьте её в суд, — и указал время. — Известите прокурора.

— Он знает.

— Подбросьте до суда.

— Здесь недалеко.

Обременённый делами, которые он не выбирал, но обязан был немедля рассмотреть и принять решение, невзирая на лица и обстоятельства, судья по той же безлюдной улице в направлении, указанном рулевым на берегу, дошёл до здания бывшего районного комитета Коммунистической партии Советского Союза, в котором теперь располагался районный суд.

Судью приветствовал Владимир Ильич Ленин, основатель Советского социалистического государства, стоя на постаменте. Судья несколько раз в семидесятых и начале восьмидесятых годов двадцатого века бывал в мавзолее Ленина, состоял в его партии до её роспуска 6 ноября 1991 года, являясь на тот момент секретарём партийной организации районной прокуратуры и народного суда. Неоднократно избирался коммунистами-сослуживцами МВД СССР делегатом партийных конференций разного уровня. Причиной тому служили его личностные качества, главными из которых, как писала районная газета [140] Газета «Металлист» от 18 ноября 1988 года. , были стремление добраться до истины при раскрытии любого дела и в избытке желание защищать справедливость, чему ничто не могло помешать.

Зайдя внутрь, судья остановился посреди коридора. Откуда-то сверху раздался женский голос, вызвавший эхо в пустом здании и назвавшийся заведующей канцелярией суда. Со второго этажа на него смотрело должностное лицо, сообщившее, что будет секретарем по «его делу». При этом секретарь судебного заседания предупредила председательствующего, что последние двадцать лет она судебный протокол не вела.

Последнее обстоятельство чуть позднее проявилось в том, что в процессе судебного рассмотрения уголовного дела она пыталась дополнительно уточнять исследуемые судом обстоятельства дела для правильного их отражения в протоколе судебного заседания. Тогда председательствующий, как только секретарь намеревалась уточнить что-либо, сам устранял возникающие неясности и неточности в исследовании доказательств, интересуясь при этом, кому и что непонятно, поглядывая на заведующую канцелярией. Как человек опытный она всё поняла и без разрешения председательствующего не вмешивалась в ход событий. Только теперь сама иногда посматривала на профессионального судью, обращая тем самым его внимание на неизбежные промахи, как ей казалось, в разбирательстве «женского» дела. Так достигалось взаимопонимание между участниками судебного заседания в ходе процесса. Судья лично никого не знал и видел всех впервые кроме подсудимой, которую случайно заметил за решёткой в милиции с сырой картошкой в миске и прибывшего с ним в состоянии глубокого сна свидетеля-арестанта.

Оставив поручения по организации уголовного процесса, судья поспешил в магазин-избушку. Закупив продукты, он поторопился на берег и передал пакет с провизией голодному, отчего злому рулевому.

Вернувшись в суд, судья обнаружил отсутствие защитника подсудимой — адвоката, который накануне ушёл в тайгу. Никто не знал, когда он вернётся, связи не было. Другой адвокат оказался братом следователя, расследовавшего уголовное дело. По этой причине он не мог участвовать в суде в качестве защитника Сухой. Других адвокатов в районе не было, кроме общественного защитника, которым оказалась бывший помощник прокурора района, уволенной из органов прокуратуры за физическое насилие 8 марта над мэром посёлка. Брат-адвокат знал тропинку, ведущую в зимовье своего коллеги. Ему пришлось ехать по лесной трущобе на мотоцикле, предварительно отсоединив коляску. Экспедиция по поиску в тайге и доставке в суд адвоката-охотника прошла успешно.