Юрий Рубцов - Сталинские маршалы в жерновах политики

Специальный военный суд для рассмотрения дела Тухачевского и других был создан по инициативе Сталина с целью «поднять этим авторитет суда и убеждение в правильности приговора». Вождь повязывал новоявленных «судей» кровью боевых друзей, чтобы, породив в народе глубокое подозрение к высшим военным, через непродолжительное время с еще большей легкостью и их самих послать на эшафот. Из восьми членов присутствия 1937 год пережили трое. Причем первые показания на самих судей — Каширина, Дыбенко и Шапошникова были получены от Примакова еще до начала суда.

А он носил, мягко сказать, скоропалительный характер. Специальное судебное присутствие рассмотрело дело в течение одного дня — 11 июня 1937 г., при этом заседание носило закрытый характер. Как говорилось в определении Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 января 1957 г., следствие, не располагая никакими объективными доказательствами о «заговоре» в Красной армии, сфабриковало пять противоречащих друг другу предположений об обстоятельствах возникновения «заговора». По делу получалось, что «заговор» возник: 1) по инициативе Тухачевского, в его бонапартистских целях; 2) по директиве Троцкого; 3) по указанию центра «правых»; 4) по решению блока троцкистско-зиновьевской и правой организаций; 5) по установкам, исходившим от Генштаба

Германии. Обстоятельства «дела» в суде не исследовались (иного и нельзя было ожидать), вопросы, задававшиеся подсудимым, носили тенденциозный и наводящий характер.

Суд не только не устранил существенных противоречий в показаниях подсудимых, но фактически замаскировал эти противоречия. Он не истребовал никаких объективных документальных доказательств и свидетельств, необходимых для оценки правильности тех или иных обвинений, не вызвал никаких свидетелей и не привлек к рассмотрению дела экспертов. Все, по существу, свелось к личному признанию подсудимых.

Вдова командарма 1-го ранга Белова рассказывала писателю Ю. Семенову, каким вернулся с заседания суда ее муж. Не закусывая, он буквально залпом проглотил бутылку коньяка и прошептал ей: «Они все сидели как мертвые… В крахмальных рубашках и галстуках, тщательно выбритые, но совершенно нежизненные, понимаешь? Я даже усомнился — они ли это? А Ежов бегал за кулисами, все время подгонял: «Все и так ясно, скорее кончайте, чего тянете…» [143] Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937–1938. С. 235.

Волей подсудимых наркомвнудел и его подручные продолжали манипулировать, как им заблагорассудиться. Но иногда возникало некое подобие сопротивления. Так, на вопрос Ульриха, адресованный Тухачевскому: «Вы утверждаете, что к антисоветской деятельности примкнули с 1932 года, а ваша шпионская деятельность, ее вы считаете антисоветской, она началась гораздо раньше?» — последовал ответ: «Я не знаю, можно ли было считать ее шпионской…»

Судьба подсудимых была предрешена заранее. Как сообщил в 1962 г. секретарь суда И.М. Зарянов, Ульрих непрерывно информировал Сталина о ходе судебного процесса. Имелось прямое указание вождя о применении ко всем подсудимым расстрела. Что это так, подтверждается и его телеграммой, направленной в день суда в партийные комитеты республик, краев и областей. Судебное заседание еще не состоялось, а генеральный секретарь ЦК уже отлично знает, как долго (точнее — недолго) оно продлится, каков будет исход, и дает указания: «В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно, и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, т. е. двенадцатого июня».

Ульрих, выслуживаясь, даже превзошел ожидания вождя. Расстрельный приговор он огласил в 23 часа 35 минут 11 июня 1937 г., а привели его в исполнение уже на следующий день.

Характерно, что не только в СССР, но и на Западе многие поверили в существование военного заговора в СССР. Французская газета «Эко де Пари» 30 августа 1937 г. так и назвала статью — «Измена Родине Тухачевского». Но такими легковерными оказались не все. Многими расправа над маршалом была расценена как акт личной мести, затаенной Сталиным еще с польской кампании. Суда не было, — прямо заявлял журнал «0–3—Экут» 19 июня 1937 г. и пояснял: «Теперь известно, что со времени ареста Тухачевский сильно протестовал и хотел видеть Сталина. Сталин отказался от встречи и просто сообщил маршалу, что «одного слова — предатель — достаточно, чтобы лишить его жизни».

Маршал Тухачевский, — говорилось далее в статье, — не был — те, кто его знал, в этом не сомневаются — ни шпионом, ни предателем. Скорее сторонник русско-германского сближения, он принял франко-советский договор, но, однако, думал о континентальном соглашении, направленном против Англии. Он, может быть, думал о том, чтобы взять власть. Во всяком случае Сталин его ненавидел. Это был советник, которого он больше всего боялся» [144] Цит. по: Прокопенко А.С. Чего хотел Тухачевский И Военно-исторический журнал. 1990. № 8. С. 62. .

А вот белая эмиграция, когда-то в 1920-е гг. почему-то рассчитывавшая на Тухачевского как могильщика советской власти, теперь откровенно злорадствовала. Бывший однополчанин Михаила Николаевича по лейб-гвардии Семеновскому полку А.А. фон Лям-пе писал по горячим следам московского процесса: «Тухачевский был типичный карьерист революционного времени. Большевиком он, вероятно, не был, но и национальная Россия ему была совершенно безразлична. Ему нужна была власть, и за пять минут до ее достижения он закончил свое существование» [145] Цит. по: Щетинов Ю.А., Старков Б.А. Красный маршал. С. 5. .

Спор о том, существовал ли заговор или нет, не завершен и сегодня. Одни историки отрицают его, обоснованно ссылаясь на отсутствие хотя бы одного достоверного факта реальной подготовки армейской верхушкой антисталинского военного переворота. Более того, «с уверенностью можно сказать, что и практической возможности для осуществления такого переворота в стране не было» [146] Щетинов Ю.А., Старков Б.А. Красный маршал. С. 270. .

Другие, наоборот, заявляют: «И все же «заговор» Тухачевского, видимо, действительно возник в 1936 г. и был в 1937–1938 гг. жесточайшим образом раздавлен Сталиным (не без сговора с Гитлером, получившим от этого колоссальную выгоду)» [147] Плимак Е.Г, Антонов В.С. Тайна «заговора Тухачевского» // Отечественная история. 1998. № 4. С. 129. .

Заявляющие об этом историки Е.Г. Плимак и В.С. Антонов опираются на сообщение бывшего советского разведчика А. Орлова, еще в 1930-е гг. ушедшего на Запад, о том, что Тухачевскому и его сподвижникам стало известно о прошлом Сталина как агента царской охранки. «Ради спасения страны и избавления ее от вознесенного на трон агента-провокатора», как писал Орлов, высшими военными и был организован заговор. Узнавший об этом Сталин нанес удар первым.