Юрий Рубцов - Сталинские маршалы в жерновах политики

Сталинская опала ушла лишь со смертью диктатора. В начале марта 1953 г. Жуков был отозван в Москву и на пленуме ЦК КПСС утвержден в должности первого заместителя министра обороны Булганина. По собственному признанию Георгия Константиновича, это стало для него полной неожиданностью. Как ему стало известно позднее, против его назначения возражал Булганин, говоря, что «ему трудно будет работать с Жуковым. Жуков не признает меня, как военного деятеля». Но реально обладавшие властью в тот переломный момент, можно предполагать, что это были Маленков, Берия, Хрущев, Молотов, не стали входить в суть возражений министра, предложив ему самому отрегулировать отношения с Жуковым.

Георгий Константинович вспоминал: «Перед вступлением в должность первого заместителя министра у меня состоялся большой разговор с Булганиным. Он начал с того, что «в прошлом между нами не все было гладко», но в этом лично он якобы не был виноват. Над прошлым надо поставить крест и начать работу на здоровых дружеских началах, этого, мол, требуют интересы обороны страны, что якобы он первый предлагал мою кандидатуру.

Я сказал Булганину, что «вы, Николай Александрович, сделали много неприятностей для меня, подставляя под удары Сталина, но я в интересах дела все хочу предать забвению и, если вы искренне хотите дружной работы, давайте забудем о прошлых неприятностях» [234] Георгий Жуков. С. 620–621. .

Главное, что сделал Жуков в 1953 г., вошло в анналы истории — он обеспечил арест Берии. В очерке о зловещем Лаврентии автор сознательно опустил детали ареста, чтобы именно здесь рассказать о них устами самого Жукова.

Вот что вспоминал о том незаурядном даже для его по-особенному насыщенной жизни событии Георгий Константинович: «Меня вызвал Булганин — тогда он был министром обороны…

— Поедем в Кремль, есть срочное дело.

Поехали. Вошли в зал, где обычно проходят заседания Президиума ЦК партии. Потом я узнал, что в тот день было назначено заседание Совета министров. И министры действительно были в сборе. На заседании информацию должен был делать Берия. И он готовился.

Я оглянулся. В зале находились Маленков, Молотов, Микоян, другие члены Президиума. Берии не было. Первым заговорил Маленков — о том, что Берия хочет захватить власть, что мне поручается вместе со своими товарищами арестовать его.

Потом стал говорить Хрущев, Микоян лишь подавал реплики. Говорили об угрозе, которую создает Берия, пытаясь захватить власть в свои руки.

— Сможешь выполнить эту рискованную операцию?

— Смогу, — отвечаю я.

Знали, что у меня к Берии давняя неприязнь, перешедшая во вражду. У нас еще при Сталине не раз были стычки. Достаточно сказать, что Абакумов и Берия хотели в свое время меня арестовать. Уже подбирали ключи. Однажды, возвращаясь из командировки, я обнаружил, что мой личный архив — дневники, записи, фотоальбомы — все куда-то исчезло. Как ни искал — не нашел. Только позже, года три-четыре назад, звонит мне Малиновский и говорит:

— Георгий Константинович, найдены в архиве МВД какие-то два альбома. Фотографии твои, где ты сфотографирован с американскими, французскими н другими видными персонами. Не передали тебе?

Вот по этим альбомам, которые тоже хранились в моем домашнем архиве на даче и тогда же исчезли, я понял, что это дело рук Абакумова и Берии. Обложки и подбор самих фото были переделаны так, чтобы меня скомпрометировать в глазах Сталина. Кстати, мне Сталин прямо однажды сказал, что они хотели меня арестовать. Берия нашептывал Сталину, но последний ему прямо сказал: «Не верю. Мужественный полководец, патриот и — предатель. Не верю. Кончайте с этой грязной затеей». Поймите после этого, что я охотно взялся его арестовать. За дело.

Решено было так. Лица из личной охраны членов Президиума находились в Кремле, недалеко от кабинета, где собрались члены Президиума. Арестовать личную охрану самого Берии поручили Серову. А мне нужно было арестовать Берию.

Маленков сказал, как это будет сделано. Заседание Совета министров будет отменено, министры отпущены по домам. Вместо этого он откроет заседание Президиума.

Я вместе с Москаленко, Неделиным, Батицким и адъютантом Москаленко должен сидеть в отдельной комнате и ждать, пока раздадутся два звонка из зала заседания в эту комнату.

Меня предупредили, что Берия физически сильный, знает приемы «джиу-джитсу» (рукопашной схватки).

— Ничего, справлюсь, нам тоже силы не занимать.

Уходим. Сидим в этой комнате. Проходит час. Никаких звонков. Я уже встревожился. Уж не произошло ли там что без нас, не перехитрил ли всех Берия, этот изощренный интриган, пользовавшийся доверием Сталина?

Немного погодя (было это в первом часу дня) раздается один звонок, второй. Я поднимаюсь первым…

Идем в зал. Берия сидит за столом в центре. Мои генералы обходят стол, как бы намереваясь сесть у стены. Я подхожу к Берии сзади, командую:

— Встать! Вы арестованы.

Не успел Берия встать, как я заломил ему руки назад и, приподняв, эдак встряхнул. Гляжу на него — бледный-пребледный. И онемел.

Ведем его через комнату отдыха в другую, что ведет через запасной ход. Тут сделали ему генеральный обыск.

Да, забыл. В момент, когда Берия поднялся и я заломил ему руки, тут же скользнул по бедрам, чтобы проверить, нет ли пистолета. У нас на всех был только один пистолет. Второй взяли уж не помню у кого. Нам же не говорили, зачем вызывают в Кремль. Поэтому приехали невооруженными. Но и Берия, оказывается, не взял пистолета. Когда Берия встал, я смахнул его набитый бумагами портфель, и он покатился по длинному полированному столу.

Итак, посадили в эту комнату.

Держали до 10 часов вечера, а потом на ЗИСе положили сзади, в ногах сиденья, укутали ковром и вывезли из Кремля. Это затем сделали, чтобы охрана, находившаяся в его руках, не заподозрила, кто в машине» [235] Берия: конец карьеры. М., 1991. С. 281–283. .

Арест Берии был пусть очень важным, но все же эпизодом в жизни маршала. Главное же содержание его деятельности составляли дела армейские. Впервые после окончания войны он мог развернуться во всю ширь своего таланта военачальника. Что, заметим, было особенно важно для Вооруженных Сил, если учесть, что министром в то время был явно некомпетентный Булганин. Можно сказать даже больше: когда Георгий Константинович в 1955 г. занял пост министра обороны СССР, он стал лишь вторым после маршала С.К. Тимошенко профессиональным военным — руководителем военного ведомства. В нашей стране этот пост традиционно отдавался политикам: власть явно боялась или не доверяла карьерным военным.

Любопытное наблюдение, относящееся к этой поре, сделала известная оперная певица Г.П. Вишневская. 11 июня 1955 г. в связи с 60-летием главы советского правительства Н.А. Булганина у него на даче давался прием. Среди приглашенных оказалась и Вишневская. На приеме она впервые увидела Жукова, ставшего незадолго до этого министром обороны. Мемуаристке не откажешь в наблюдательности и убедительности оценок: «Подняла голову и встретила пристальный взгляд — Жуков… Он сидел недалеко от меня и, видно, давно уже наблюдал за мной. В генеральском мундире, без орденов. Средних лет, коренастый, крепко скроенный. Сильное лицо с упрямым, выдающимся вперед подбородком… Наверное, он единственный за весь вечер не проронил ни слова, я так и не услышала его голоса — все сидел и молча всех оглядывал (и было что ему вспомнить!) (Г.П. Вишневская имеет в виду недавнюю опалу маршала. — Ю.Р.). Вдруг сорвался с места, схватил меня и вытащил на середину комнаты — плясать «русскую». Ну и плясал!