Юрий Фельштинский - Оруэлл

Ко времени, когда Оруэлл завершал работу над «Фикусом», его репутация в издательском мире, по крайней мере в издательстве Голланца, была очень прочной. В начале октября 1935 года Оруэлл писал Муру: «Я получил письмо от Голланца, который торопит меня с романом. Он говорит, что должен получить его до конца года, чтобы он вышел до конца февраля» {279} 279 Indiana University. Lilly Library. George Orwell’s Collection of Letters (далее — IU. LL. Orwell Collection). G. Orwell’s Letter to L. Moore. 1935. Oct. 26. . Издатель был настолько уверен в качестве нового произведения, что собирался выпустить его в рекордный срок — провести всю редакционную, типографскую и корректорскую работу за два месяца.

Желание издателя соответствовало намерениям автора — он завершил роман к указанному сроку. Однако публикация двух романов, привлекших внимание читателей и критики (особенно это касалось книги о Бирме), не обогатила Оруэлла. Тиражи не были значительными, гонорары оставались умеренными. Но имя писателя стало известным. Появлялись новые знакомые в литературных кругах, и совершенно неожиданно восстанавливались старые связи. Среди тех, с кем возобновились контакты, а затем и дружеские отношения, был уже упоминавшийся нами Сирил Коннолли.

Сирил, ставший известным литературным критиком, всячески содействовал популяризации творчества своего школьного товарища. При его содействии было организовано публичное выступление Оруэлла в литературном обществе графства Эссекс. Лекция называлась «Признания того, кто был на дне» и по существу повторяла название его книги о скитаниях в парижских и лондонских трущобах. Оруэлл считал, что едет на встречу с небольшой группой пожилых людей, интересующихся проблемами нищеты, или местных левых политиканов. Но слушать его собрались почти 500 человек. Это было первое публичное выступление Оруэлла перед массовой аудиторией, и он проявил себя с самой лучшей стороны. В отчете местной прессы говорилось: «Господин Оруэлл… заявил, что многие люди склонны рассматривать обездоленного человека как жулика, которого необходимо как можно энергичнее разоблачать. Он не считает, что может быть сделано что-либо существенное, чтобы улучшить положение, до тех пор, пока люди не поймут, что обездоленные, вынужденные силой обстоятельств вести такую отвратительную жизнь, являются такими же людьми, как и все остальные» {280} 280 Woodford Times. 1935. Oct. 25. .

Сам Оруэлл был очень доволен этим опытом: читать лекции оказалось легче, чем писать книги. Он намеревался и в будущем обращаться к публике с живым словом.

В 1936 году произошли события, оказавшие глубочайшее влияние как на жизнь Эрика Блэра, так и на творчество писателя Джорджа Оруэлла. Первым была женитьба. Весной 1935 года на вечеринке у своей квартирной хозяйки Розалинды Обермейер на улице Парламент-хилл, дом 77, Эрик встретился с шатенкой Эйлин О’Шонесси, аспиранткой университетского отделения психологии.

Этому предшествовали изменения, следовавшие одно за другим. Сначала Эрик покинул свою комнату над книжным магазином и снял небольшое отдельное жилье. Затем он оставил работу в магазине, надеясь, что сможет существовать на литературные заработки. Новые квартирные хозяева оказались, однако, не очень гостеприимными, выражали недовольство тем, что до поздней ночи в комнате Оруэлла стучала пишущая машинка, а на ночь иногда оставались дамы.

Эрик снова сменил квартиру. С новой хозяйкой, Розалиндой Обермейер, было договорено, что на стук пишущей машинки она не будет обращать внимания, тем более что сама она работала в университете и понимала, что такое творчество. Муж Розалинды, с которым она разошлась, оставил ей довольно большое жилье, часть которого она сдавала, чтобы не чувствовать себя в одиночестве.

В числе нескольких знакомых Обермейер пригласила в гости коллегу, Эйлин О’Шонесси. Присутствовавшему на вечеринке Эрику девушка понравилась с первого взгляда. Почти весь вечер они провели за разговором, а после он проводил ее до остановки автобуса, а вернувшись, зашел в комнату Розалинды и сказал, что Эйлин как раз такая девушка, на которой он хотел бы жениться {281} 281 См.: Shelden M. Orwell. P. 186. . После второй встречи (или во время ее) Эрик сделал предложение. Эйлин поделилась новостью со своей приятельницей русского происхождения, сокурсницей по университету Лидией Джонсон, позже ставшей известной переводчицей с русского языка (она публиковалась под псевдонимом Елизавета Фен):

«— Что? Уже? Что он сказал?

— Он сказал, что он на самом деле не заслуживает, но…

— И что ты ответила?

— Ничего… Я ждала, пока он выговорится.

— И как ты собираешься поступить?

— Я не знаю… Видишь ли, я сказала себе, что, когда мне исполнится тридцать, я приму первое предложение мужчины, который захочет на мне жениться.

— Ну…

— Мне будет тридцать в следующем году» {282} 282 Fen E. George Orwell’s First Wife // Twentieth Century. 1960. Aug. P. 117. .

Эйлин была младше Эрика на два года. Она родилась 25 сентября 1905-го в шотландской семье сборщика налогов Лоуренса О’Шонесси. Осенью 1924 года она поступила в женский Хью-колледж Оксфордского университета (в то время консервативные традиции в Оксфорде соблюдались свято, женщины и мужчины учились раздельно). В качестве будущей профессии Эйлин избрала филологию.

Успешно окончив университет в 1927 году (она получила диплом с общей оценкой «очень хорошо», что не считалось высшим баллом, но свидетельствовало об успешной сдаче всех экзаменов и выполнении всех промежуточных работ), Эйлин не проявила особой тяги к работе по специальности ни в качестве учителя, ни в качестве редактора. Она часто меняла места работы. Вне какой-либо логики одно за другим следовали служба в девичьей школе-пансионате в городке Таплоу в долине Темзы, обслуживание некоей пожилой богатой дамы в качестве секретаря и чтицы, хозяйственное управление офисом средней руки в Лондоне. Эйлин пробовала свои силы и в журналистике, опубликовав несколько очерков в популярной газете «Ивнинг ньюс».

В начале 1930-х годов Эйлин стала печатать на машинке и редактировать статьи своего старшего брата Лоуренса, успешного хирурга и автора многих исследовательских работ в области отоларингологии, сердечно-сосудистых и легочных заболеваний. Отношения с братом, однако, не были особенно близкими, ибо, как откровенно признавалась Эйлин, ей были совершенно чужды его «профашистские взгляды» {283} 283 The Guardian. 2005. Dec. 10. . На самом деле Лоуренс просто считал, что в Германии пора покончить со следовавшими один за другим правительственными кризисами, ставившими страну на грань анархии. Позже, по мере развертывания нацистской экспансии в центре Европы и установления в Германии гитлеровской диктатуры, Лоуренс кардинально изменил свои воззрения на последовательно антифашистские, и между ним и сестрой произошло сближение.