Евгений Новицкий - Георгий Данелия

Роль Гедевана почти сразу досталась сыну Реваза Габриадзе Левану. А высокого — по контрасту с Леоновым — пацака Би должен был, по задумке Данелии, сыграть Алексей Петренко. Однако, ознакомившись с готовым сценарием, Петренко отказался сниматься. После премьеры «Кин-дза-дза!» в Доме кино артист подошел к Данелии и сказал, что был неправ, поскольку фильм получился замечательный.

Сыграть Би согласился Валентин Гафт. Но по какой-то причине и он пошел на попятную, причем в самый последний момент. Данелия срочно подыскал Гафту замену в лице блистательного Юрия Яковлева, и об этом окончательном кастинге опять-таки ни на секунду не приходится жалеть.

В мемуарах «Между прошлым и будущим» Яковлев писал:

«Я лежал в Кунцевской больнице, и вдруг раздался звонок по телефону:

“Здравствуйте, это говорит Данелия”.

Я даже переспросил: “Какой Данелия?”

“Кинорежиссер. Когда вы выходите из больницы? Я хочу предложить вам роль в моей новой картине”.

Это было неожиданно, так как до той поры я не входил в круг “его” актеров. К сожалению, потому что мне всегда нравились его фильмы.

Выходил я из больницы через день, мы встретились, и он рассказал мне про то, что хочет снимать, потому что сценария фактически не было.

Занят я был в театре тогда много, но отказаться от предложения Данелии, да еще с такими великолепными партнерами, как Евгений Леонов (неизменный “талисман” режиссера) и Станислав Любшин, я не мог. Съемки были трудными — мы три часа летели до Алма-Аты, потом два часа ехали на машине по пустыне до Небит-Дага. Там в гостинице была наша база. Рано утром, часов в шесть, мы выезжали в глубь пустыни, в пески, где и “была” планета Плюк. Снимать можно было до 10–11 утра, потом наступало пекло немыслимое. Затем перерыв до вечера — и еще можно было снимать часа два до темноты. Ночью мы отдыхали, а Данелия с автором сценария Резо Габриадзе запирались в номере и писали, писали, и переписывали текст. Зачастую мы не знали, что будем завтра делать и говорить».

Самый яркий женский образ в картине — весьма «эмансипированную» плюканку Цан — воплотила красотка Ирина Шмелева, до этого уже мелькнувшая в бессловесной роли в «Слезы капали»:

«Через четыре года после эпизода в фильме Данелии “Слезы капали” Георгий Николаевич позвал меня сниматься в нашумевшей картине “Кин-дза-дза!”.

Это были необычные съемки и необычный фильм. Данелия хотел, чтобы герои выглядели как-то фантасмагорически.

Усилия костюмеров его не удовлетворяли, он рыскал по помойкам, копался в мусоре и находил детали к костюмам для персонажей. Однажды притащил древнее пальто — такое страшное, что в руки взять противно. Долго топтал его ногами, потом надел на одного из актеров и кивнул: мол, вот теперь хорошо.

Я за свой вид в кадре не беспокоилась, для моей героини сшили шикарный кожаный комбинезон. Выглядела в нем роскошно и была уверена, что мастеру понравится.

“Плохо, — мрачно произнес Данелия, — не то. Пошли в костюмерную, поищем что-нибудь другое”.

Но что бы я ни надела, режиссер хмурился и бормотал: “Нет, не годится. Все не так”. С расстройства — не сниматься мне в кожаном костюме! — я накинула на себя кусок холстины, которую обычно использовали для мытья полов. И тут Георгий Николаевич щелкнул пальцами: “А вот это — то! Ну-ка, улыбнись”.

Я послушно улыбнулась.

“Не то, — опять помрачнел Данелия. — Принесите мне железку какую-нибудь”.

Реквизитор принес кучу железок, скобочек, металлических деталек, благо на этом фильме подобного реквизита было хоть отбавляй. Данелия нашел ржавую пружинку и вставил мне в рот: “Ну-ка, еще раз”.

Я снова растянула губы в улыбке.

“Вот! Наконец-то”.

И мы начали снимать».

Оператором на фильме стал постоянный соратник Никиты Михалкова Павел Лебешев, который поразил Данелию своим мастерством и профессионализмом не меньше, чем в свое время Вадим Юсов (Лебешев снимет и первую постсоветскую картину Данелии «Настя»). Композитором был назначен Гия Канчели, как и во всех фильмах, сценарии к которым Данелия писал вместе с Габриадзе. Художниками-постановщиками выступили Александр Самулекин и Теодор Тэжик.

«Поначалу художники не понимали, чего хочет Данелия, — делился воспоминаниями о съемках директор фильма Николай Гаро. — В тот год как раз вышла очередная часть “Звездных войн”, и все предлагали ему сделать что-нибудь вроде этого. Наконец мы нашли художника Теодора Тэжика, и он за один день слепил модели космических кораблей из пластилина. Георгий Николаевич ткнул в одну из них: “Вот это мне нужно!”

По дороге на съемки один наш пепелац заблудился и уехал на Дальний Восток вместо Туркмении. Георгию Николаевичу пришлось звонить министру транспорта, чтобы тот помог вернуть его. В Каракумах, прямо в пустыне, Данелия нашел какие-то ржавые детали от автомобилей. Мы собирали эти детали в песках, а Георгий Николаевич разбрасывал их по кадрам.

Как-то мы с Данелия обсуждали декорации, и тут к нему подбежал ассистент: “Георгий Николаевич, Ролан Быков приедет на съемки только через месяц! Кто будет играть Господина ПЖ?” Он недолго подумал и указал на меня: “Колька будет сниматься!” Так я стал актером.

Георгий Николаевич — производственный человек, он быстро ориентировался на площадке и быстро снимал. Обычно режиссеры тянут резину, а он готовил план фильма за месяц-два — и делал гениальное кино. Но “Кин-дза-дза!” — это особенный случай. Мы неоднократно откладывали сдачу фильма, и последний срок нам устанавливал аж Совет министров».

С Тэжиком Данелия в конечном счете не поладил — и свидетельства этому проскальзывают в любом интервью того или другого относительно «Кин-дза-дза!».

«Так получилось, что во время работы над “Кин-дза-дзой” Данелия пережил не один кризис, — распространялся Теодор Тэжик. — И однажды он зашел к нам в мосфильмовские мастерские. Постоял, посмотрел. И вдруг через мою голову говорит моим мастерам:

— Вот эту хрень уберите и эту к чертовой матери выкиньте!

Все замерли. А я, извините, не работник “Мосфильма” и вообще по натуре человек свободный. И спокойно отвечаю:

— Мальчики, поставьте, пожалуйста, все на место. Выяснять, что и как дальше делать, буду я сам…

Данелия, конечно, такого поворота событий не ожидал и молча вышел из павильона».

Конечно, Данелии не могли понравиться и советы Тэжика относительно сценария.

«Я придумал финал, — хвалился Теодор, — я ему говорил:

— Вот ты помнишь градирни в Москве, откуда идет пар? Они вот такой формы, они огромные! Разве они не напоминают тебе летательный аппарат, пепелац этот чертов? Это же одно и то же!

Георгий Николаевич замер, сосредоточился и понял, что это слишком драматично. И вот тут мы дошли до самого главного — излишний драматизм, мне-то он свойственен, а ему — вот чтобы “Мимино” было».