Виктор Жагала - Расчищая путь пехоте...

— Вот что, Жагала, ваши артиллеристы уже достаточно возмужали, прилично стреляют, умеют маневрировать огнем. Так что и задания вам будут теперь усложняться. Сейчас ставлю полку задачу покончить с немецким бронепоездом, который досаждает нашей матушке-пехоте.

Я знал этот бронепоезд. Он состоял из бронированного паровоза, трех бронеплощадок для стрельбы по наземным и одной — по воздушным и наземным целям, каждая трех-, четырехорудийного состава. Бронепоезд курсировал в каких-нибудь 6–7 километрах от огневых позиций полка, почти параллельно линии фронта по железнодорожной ветке Гумрак — Самофаловка. Эта ветка проходила но балкам и высотам, скрывавшим ее от нас.

Наблюдая за бронепоездом, я убеждался, что командовал им опытный офицер-артиллерист, умевший организовать точный, прицельный огонь в разное время суток, и не только по видимым целям, но и с закрытых позиций. Не исключалось также, что у гитлеровцев был где-то рядом и наземный наблюдательный пункт, с которого по радио корректировался огонь орудийных башен. Во всяком случае, удары 105-миллиметровых пушек по боевым порядкам наших передовых частей наносили, как правило, немалый урон.

За день до получения задачи от начальника артиллерии армии мы с комиссаром Горошко и начальником штаба Кудрявцевым сами попали под огневой налет, произведенный бронепоездом с открытой позиции по району наблюдательных пунктов поддерживаемой нами стрелковой дивизии.

Бронепоезд выполз из-за высоты Длинная, остановился и мгновенно дал залп из всех своих орудий, в том число и зенитных. Нам показалось, что земля сдвинулась с места. Довольно крепкий блиндаж в несколько накатов командира стрелковой дивизии, где находились и мы, заскрипел всеми своими бревнами, с потолка, посыпался песок.

Мы с Кудрявцевым обратили внимание на одно обстоятельство: остановка бронепоезда была настолько кратковременной, что ни разведать, ни подготовить данные для стрельбы по цели, а тем более отстреляться за такое короткое время не смог бы ни один, даже самый опытный офицер-артиллерист.

Это свидетельствовало о том, что точка, с которой велся огонь, была привязана заблаговременно, заранее были подготовлены и исходные данные, причем, видимо, на полной топографической основе.

На следующий день мы получили задачу уничтожить бронепоезд и разрешение израсходовать на ее выполнение 60 выстрелов. Стрельбу я решил произвести силами одного дивизиона. Двенадцать 152-миллиметровых гаубиц-пушек, каждый снаряд которых весит около трех пудов и имеет огромную разрушительную силу, вполне могли подавить такую цель. Выполнить эту задачу я приказал 1-му дивизиону капитана Н. Г. Посохина.

Прежде всего Николай Григорьевич организовал тщательное наблюдение за режимом боевой работы вражеской цели. В течение светлой части суток он вместе со своими разведчиками точно установил точки, с которых бронепоезд вел огонь, пристрелял вблизи них два репера, [Репер (в артиллерии) специально избранная в районе целей вспомогательная точка, по которой ведется пристрелка орудий с последующим переносом огня для поражения цели. Пристрелка по реперу применяется, когда она непосредственно по цели невозможна (например, по ненаблюдаемым целям) или, как в данном случае, когда необходимо обеспечить внезапность поражения.] произвел перерасчет данных для переноса огня по этим точкам.

Бронепоезд — цель широкая. Поэтому Посохин рассчитал и построил веер по ее ширине с таким расчетом, чтобы в первую очередь были поражены бронированный паровоз и бронеплощадки по обеим его сторонам (спереди и сзади). Когда все данные были собраны и несколько раз проверены, командир дивизиона провел тренировку и только после этого доложил о готовности к выполнению поставленной задачи.

Утром следующего дня я сидел у стереотрубы на наблюдательном пункте и с нетерпением ждал появления бронепоезда. Телефонисты потихоньку скороговоркой проверяли связь. Все были начеку, каждый делал свое дело, а цель не появлялась. Напряжение на НП и огневых позициях росло.

Наконец в 11.30 утра из-за высоты Длинная появилась первая контрольная платформа бронепоезда.

— К бою! — подал команду капитан Посохши.

Бронепоезд, как по заказу, не остановился у спасительной высотки, а прополз дальше и… встал у другого рассчитанного нами места, метрах в пятистах от нее.

И тут же мы увидели всполох всех его 12 пушек. Но это был их последний залп. Рядом с бронепоездом, спереди и сзади него, по всей длине состава, взмыли ввысь огромные столбы огня, земли и дыма. Заднюю контрольную площадку разворотило начисто, а затем, после второго попадания, опрокинуло взрывной волной прямо на полотно дороги. Путь к отступлению был отрезан.

Батареи, согласно команде стреляющего, после залпа перешли на режим методического огня с темпом в 15 секунд один выстрел. Не прошло и полминуты, как на бронеплощадках и в центре бронепоезда, где размещался паровоз, все мы отчетливо увидели оранжевые блики разрывов. Несколькими прямыми попаданиями боевые части бронированной цели были изуродованы, из паровоза к небу потянулись черные клубы дыма и языки пламени.

Бронепоезд перестал существовать. В разные стороны от него разбегались солдаты. Как и было задумано, разгром бронепоезда завершили артиллеристы стрелковых соединений.

Капитану Посохину и его подчиненным я объявил благодарность и представил отличившихся к правительственным наградам. Пехотинцы же, на глазах которых артиллеристы в считанные минуты расправились с бронепоездом противника, выразили нам свое восхищение.

Как-то вечером, когда на степь опустились сумерки, ко мне подошел командир полковой батареи управления старший лейтенант И. Семенов и попросил:

— Товарищ подполковник, я только что был на передовой. Там противотанкисты немецкий танк подбили, и он остался на нейтральной полосе. Разрешите приспособить его под наблюдательный пункт. Ночи сейчас темные, добраться до танка можно. Пехотинцы обещали прикрыть в случае чего…

Утром старший лейтенант Семенов был уже в тапке и корректировал огонь батарей. На другой день немцы, видимо, догадались, в чем причина высокой точности наших артиллерийских налетов, и к вечеру открыли по танку, одиноко застывшему на склоне небольшого холма, огонь из противотанковых орудий. Несколько снарядов попали в цель. К изуродованной машине поползли гитлеровцы. Но им наперерез поднялись наши пехотинцы. В короткой схватке они расправились с фашистами и вернулись вместе с Семеновым. Отважный наблюдатель был тяжело ранен. Ему оказали первую помощь и отправили в госпиталь.

Командир батареи управления выбыл из строя надолго. Зато дивизионы, огонь которых он корректировал, в тот день разрушили два наблюдательных пункта противника, уничтожили около сотни гитлеровцев, вывели из строя два танка, разбили мост через небольшую речушку — приток Дона.