Виктор Жагала - Расчищая путь пехоте...

20 апреля в командование дивизией вступил гвардии генерал-майор артиллерии Г. В. Годин, сменивший на этом посту генерала В. Н. Мазура, назначенного командиром артиллерийского корпуса. Новый комдив начал знакомиться с людьми. Много времени он проводил в бригадах и полках, беседовал не только с командирами, но и с бойцами.

В апреле мы провели несколько занятий совместно с командным составом 132-й и 70-й гвардейской стрелковых дивизий, которые мы поддерживали. Прошли они очень интересно, с большой пользой для всех участников.

На одном из этих занятий выступил командарм генерал И. В. Галанин. Он-то и проинформировал нас относительно намерений гитлеровского командования нанести удар по основанию Курского выступа со стороны Орла и Белгорода по сходящимся направлениям на Курск с целью окружить и уничтожить здесь армии Центрального и Воронежского фронтов.

В последних числах июня боеготовность частей 1-й гвардейской артиллерийской дивизии проверял командующий артиллерией Центрального фронта генерал-лейтенант артиллерии В. И. Казаков. Когда его группа закончила работу, он собрал командиров бригад, полков и дивизионов и поставил задачу на предстоящий бой, подчеркнув при этом большую роль нашей дивизии.

В заключение генерал Казаков сообщил печальную весть: бывший командир нашей дивизии гвардия генерал-майор артиллерии Викентий Никитович Мазур трагически погиб в автомобильной катастрофе. Память его почтили минутой молчания, и долго лотом каждый из нас тяжело переживал эту утрату…

С 1 по 5 июля части дивизии были приведены в полную боевую готовность. Все командиры и бойцы безотлучно находились на своих местах.

Боевые порядки бригад 1-й гвардейской артиллерийской дивизии, оседлавшей дорогу Орел — Курск, были развернуты с таким расчетом, чтобы между ними обеспечивалось огневое взаимодействие. Впереди, между первой и второй траншеями главной полосы обороны, за огневыми позициями поддерживаемой 132-й стрелковой дивизии, стояли полки 3-й легкоартиллерийской бригады. Несколько ее батарей располагались прямо перед нашим наблюдательным пунктом, на котором находились гвардии подполковники Керп, Ушаков и я. Чуть в стороне, на той же высотке южнее Троены, был и НП командира 132-й стрелковой дивизии.

Таким образом, полкам и бригадам 1-й гвардейской артиллерийской дивизии, стоявшей в первом эшелоне на стыке двух общевойсковых армий, предстояло нанести основной огневой удар по пехоте и танкам врага как на дальних подступах, так и в ближнем бою. К выполнению этой задачи мы готовились долгие месяцы. Никто из нас не сомневался, что личный состав соединения с честью выполнит ее.

В ночь с 4 на 5 июля была объявлена боевая тревога. Все батареи полка изготовились к немедленному открытию огня. В 2 часа 20 минут артиллерия 13-й, правого крыла 70-й и левого крыла 48-й армий провела мощную 30-минутную артиллерийскую контрподготовку. Противник смог начать артиллерийскую подготовку только в 4 часа 30 минут (вместо 3 часов по плану), но вел ее неорганизованно в течение 1 часа 20 минут. Этим незамедлительно воспользовалось наше командование. Советская артиллерия провела повторную получасовую контрподготовку по изготовившимся к атаке пехотным и танковым частям гитлеровцев, по позициям их артиллерийских батарей, наблюдательным пунктам, штабам, складам боеприпасов и горючего. В ней участвовал и 201-й гвардейский пушечный артиллерийский полк. Он вел интенсивный огонь из всех своих орудий по расположению двух артиллерийских и трех минометных батарей гитлеровцев.

Враг понес немалые потери в исходном положении. Система огня его артиллерии была нарушена, управление войсками дезорганизовано. Лишь в 5 часов 30 минут утра немецко-фашистские войска перешли в наступление. Справа, в полосе обороны 13-й армии, в эти минуты послышался грохот артиллерийской канонады. Вперед двинулись крупные силы пехоты и танков врага.

Два с половиной часа мы сидели в блиндажах, не отрывая глаз от окуляров стереотруб. Ожидали атаку гитлеровцев и со стороны Троены. Когда стрелки часов показали ровно восемь, огненный смерч обрушился на участки обороны 132-й и 70-й гвардейской стрелковых дивизий.

Не подававшие до сих пор признаков жизни артиллерийские и минометные батареи немцев, координаты которых были хорошо известны нам по данным аэроразведки, наконец заговорили. Исходные данные для стрельбы по ним мы подготовили заблаговременно.

— Ушаков, Жагала, — приказал комбриг Керп, — подавить вражеские батареи!

Даю по телефону несколько коротких команд Николаю Посохину и Александру Пащенко. Сам — к стереотрубе.

Вскоре 24 гаубицы-пушки полка открыли огонь по закрепленным за дивизионами целям. За Тросной в разных местах взметнулись высокие султаны разрывов. Наблюдатели с пунктов СНД один за другим докладывали стреляющим: «Есть цель 101!», «Есть цель 103!». Значит, снаряды всех наших батарей ложились точно…

К Тросне, далеко за передним краем гитлеровцев, двигались колонны танков, бронемашин, подразделения мотоциклистов. Было ясно, что противник выводит их на исходное положение для атаки и они ждут лишь сигнала окончания артподготовки, чтобы всей массой двинуться вперед.

Комдив Годин принял решение: двумя бригадами — пушечной и гаубичной произвести по врагу огневой налет. Это место было нами хорошо пристреляно. На всех артиллерийских планшетах оно значилось под двумя оранжевыми прямоугольниками — «СО-211» для 1-й гвардейской и «СО-212» для 2-й гвардейской бригад.

— Цель 211, беглый, зарядить! — подает команду комбриг Керп. Мы с Ушаковым дублируем ее в дивизионы.

Когда оттуда были получены доклады «Готово», комбриг скомандовал:

— Огонь!..

Прошла минута-другая, и над целью вздыбилась земля, взметнулись языки пламени, коптящие столбы пыли и дыма потянулись к небу. Совершенно четко вижу огненные всплески то в одном, то в другом месте… Горели танки, бронемашины, арттягачи, взлетали в воздух обломки автомобилей.

— Горят, гады! — кричит Тимофей Дмитриевич Горошко, и его карие глаза весело блестят. — Смотри, Макарьевич, вон справа, справа!

— Вижу. Ты лучше погляди на деревню…

От Троены к переднему краю нашей обороны в развернутом боевом порядке шли густые цепи вражеских автоматчиков, за ними — мотоциклисты, орудия сопровождения, танки и бронемашины. По характерным очертаниям среди танков можно было различить «тигры» и штурмовые орудия «фердинанд».

— Жарко будет, Виктор Макарьевич, ох как жарко!.. — кричит мне на ухо мой друг Николай Ушаков.

Когда идут танки, да еще в таком количестве, вся артиллерия должна переключаться на них. Такой был закон у артиллеристов в минувшей войне. А здесь, кроме средних и легких танков, еще и «тигры» и «фердинанды», Немецкая артиллерия бьет по нашему переднему краю, стараясь подавить огневые точки и противотанковые средства. Расползаются, клубятся над степью зловещие тучи дыма и пыли от взрывов снарядов и мин, от выхлопных газов бронированных машин. Светлое, солнечное утро медленно погружается в сумрак…