Михаил Литвяк - Породненные броней

Шла четвертая фронтовая осень. После тяжелых боев на сандомироком плацдарме 1-я гвардейская танковая армия была в конце августа 1944 года выведена в резерв Ставки и к 10 сентября сосредоточилась в лесах близ города Немиров северо-западнее Львова. 8-й гвардейский механизированный корпус, которым командовал генерал-майор И. Ф. Дремов (я в ту пору был начальником политотдела соединения и заместителем командира по политической части), как и другие соединения армии, получал пополнение, приводил свои части и подразделения в порядок.

Однажды мне позвонил начальник политотдела армии и сообщил, что я должен срочно прибыть в управление кадров Главного политуправления РККА. С какой целью вызывают, не сказал.

Сборы были недолгими. Прихватив с собой свежие номера журналов «Большевик», записную книжку, куда заносил фамилии отличившихся в боях бойцов и командиров, несколько экземпляров корпусной газеты «На врага», я отправился в путь. Ехать предстояло до Киева на машине, а дальше — поездом.

…Дорога стремительно бежала навстречу. Мимо проплывали знакомые места. Именно здесь части нашего корпуса не так давно вели наступательные действия. Немногое изменилось с тех пор. Но главное — и это было хорошо заметно — жизнь постепенно налаживалась. Появились землянки, кое-где поднимались новые избы. Хотелось надеяться, что наши люди, пережившие так много бед и горя во время фашистской оккупации, быстро залечат раны войны.

Как раз перед поездкой в Москву генерал-майора И. Ф. Дремова, начальника политотдела 21-й механизированной бригады полковника П. И. Солодахина и меня первый секретарь Львовского обкома КП(б)У И. С. Грушецкий пригласил принять участие в собрании областного партийного актива. Чем оно запомнилось нам? Прежде всего горячим стремлением его участников в самые кратчайшие сроки поднять экономику области. Хотя начинать приходилось, как говорят строители, с нулевой отметки: оккупанты нанесли Львовщине большой ущерб, она была выжжена, разграблена, опустошена. К этой трудности добавлялась и другая — в лесах Львовщины, да и других областей Западной Украины, бродило немало бандеровских банд, пытавшихся всячески помешать возрождению новой жизни.

Труженикам области в восстановлении народного хозяйства помогала вся страна. На собрании партийного актива говорилось, что благодаря бескорыстной помощи братских республик раньше намеченных сроков удалось пустить в строй некоторые промышленные предприятия. Многие районы успешно справлялись с планами хлебосдачи, поставок государству мяса, закладывались прочные основы для будущего урожая. В достижение этих успехов, безусловно, весомый вклад внесли сидевшие в зале коммунисты, среди которых немало бывших фронтовиков. Мы узнавали их по видавшим виды армейским гимнастеркам, по следам ранений и боевым наградам. В перерывах многие из них подходили к нам, расспрашивали о делах на фронте, говорили: скорее, мол, добивайте фашистов, а за нас будьте спокойны, тыл не подведет…

…Наша машина все дальше удалялась на восток. Мимо проносились уже начинающие одеваться в багрянец леса и перелески. Осеннее солнце посылало на землю свои последние теплые лучи. Тихий ветер расстилал по обочинам дороги серебристые нити паутины. Забудешься на миг — и кажется, что нет никакой войны и что это не ее черное крыло задело бескрайние, чарующие глаз просторы дорогой Украины. Она стала близкой для меня еще в довоенное время. Моя родная курская деревня Вязовое расположена всего-навсего в двух километрах от украинского села Поповка. На Украине я начинал службу в Красной Армии. Потом учился в Полтавской военно-политической школе имени М. В. Фрунзе. Нас, курсантов, часто привлекали к проведению политико-массовой работы в селах области. Позже бывал на стажировке в некоторых частях Харьковского военного округа, участвовал в крупных армейских учениях, проводившихся на территории республики. Словом, пришлось повидать много городов и сел, испытать волнующее солдатскую душу щедрое гостеприимство, теплую заботу, любовь украинского населения к советским воинам.

Да и дальнейшая военная судьба моя в значительной степени связана с Украиной. В 1943 году, будучи заместителем командира 15-го танкового корпуса по политчасти, я участвовал в боях под Харьковом и был ранен. Случилось так, что наш корпусной медсанбат и армейский госпиталь оказались в угрожаемом районе. И транспорта — никакого. Но местные жители не оставили нас в беде. Они помогли эвакуировать медсанбат и госпиталь в безопасный район. Многие сотни бойцов и командиров спасли от фашистского плена жители Новой Водолаги и окрестных сел. Вечная благодарность и низкий поклон им за это.

…Поезда из Киева до Москвы уже ходили по расписанию. Посчастливилось даже получить плацкартное место. В вагоне, наконец, представилась возможность почитать журналы. Вытащил «Большевик». Листаю страницы, а мысли вертятся вокруг неожиданного вызова в управление кадров. Что ждет меня впереди? Этот вопрос не давал мне покоя весь вечер.

Утром пассажиры прильнули к окнам: не терпелось поскорее увидеть столицу. Не усидел и я. И вот пригороды Москвы. Почувствовал, как наплывает волнение. Последний раз был я в столице тревожной осенью 1941 года. Наша 46-я танковая бригада, ослабленная и обескровленная в оборонительных боях на Западном фронте, однажды ночью прошла по окраине затемненного города на переформирование в район Кубинки. Вот и все «посещение» Москвы. Но дыхание столицы, ее трудовой и боевой пульс мы почувствовали и тогда. Стойкость, мужество ее защитников придавали нам силы, вдохновляли на разгром врага.

На этот раз Москва показалась мне такой же деловой, энергичной и в то же время спокойной.

Без труда отыскал Главное политуправление РККА. В отделе кадров бронетанковых войск сообщили, что мне предлагается должность начальника политотдела 2-й танковой армии.

— По этому поводу, — сказал работник отдела, — мы звонили члену Военного совета армии генерал-майору Латышеву. Он ответил, что знает вас по Волховскому и Ленинградскому фронтам и согласен с вашей кандидатурой.

…С Петром Матвеевичем Латышевым мы действительно не раз встречались на фронтовых дорогах. Я познакомился с ним ранней весной 1942 года на плацдарме, захваченном нашими войсками на берегу Волхова. Отдельная 7-я гвардейская танковая бригада, в которой я служил, совместно с соединениями и частями 2-й ударной армии стремилась не только удержать, но и расширить плацдарм. В то время и прибыл к нам в качестве представителя ГлавПУРККА бригадный комиссар П. М. Латышев.