Валентина Краскова - Кремлевские любовницы

Подобные дела в те времена особенно не афишировались О них мы узнаем только сейчас, и то имея весьма отрывочные сведения.

Не обошла участь сия и Бугримову. В канун нового 1982 года к ее дому подъехала машина. Прилично одетые люди попросили у дежурного по подъезду разрешения оставить подарок для любимой артистки Несмотря на то что ее самой дома не было, привыкший к странностям поклонников дежурный пропустил незнакомцев.

Посетители, однако, подозрительно долго не возвращались. Тогда дежурный решил сам проверить в чем дело. Поднявшись на этаж, где жила дрессировщица, он заметил оставленную у дверей елку и незапертый «черный ход». Дежурный незамедлительно вызвал опергруппу. Подошедшая вскоре Бугримова подтвердила, что все вещи на месте, кроме коллекции. Было очевидно: работу провели высококлассные специалисты, сумевшие проникнуть в квартиру, отключить сигнализацию, забрать коллекцию — и все это в кратчайшее время. Единственной их ошибкой было то, что они взяли именно коллекцию Бугримовой — коллекция имела столь высокую художественную ценность, что продать ее в стране было невозможно.

Оперативники установили свои посты во всех международных аэропортах и вскоре задержали гражданина, в одежде которого нашли три крупных бриллианта из разыскиваемой коллекции. Далее последовал арест всей банды.

Следственная группа действовала быстро, раскручивая все новые и новые связи бандитов. Одна из нитей привела их к Борису Буряце. Обыск, проведенный у него в квартире, укрепил подозрения следователей. Узнавший о сложившейся ситуации Юрий Чурбанов и пальцем не пошевелил, чтобы спасти «друга» жены, оно и понятно.

Сам Буряне не очень то беспокоился — привыкший при помощи Галины выходить из любых неприятностей незапятнанным, он облачась в дорогущую норковую шубу и норковые сапоги, направился в Лефортово, в следственное управление КГБ.

Допрос имел для Бориса печальный результат — его объявили арестованным. Борис тут же бросился искать защиты у Галины. Однако та была настолько возмущена, что даже не нашла что ему ответить. Разумеется, взятие под стажу Бориса повлекло за собой частое упоминание в протоколах имен Галины Брежневой и ее близких подруг (Щелоковой и Колеватовой), а их можно было вызвать на допрос только с санкции прокурора.

Непосредственным контролем за всеми этими событиями занимался первый заместитель председателя КГБ генерал С. Цвигун (свояк Брежнева). Он, по поручению Андропова, попытался обсудить сложившуюся ситуацию с Сусловым. Результатом этой беседы стало принятие Цвигуном ампулы с цианистым калием После его смерти газеты напечатали необычный некролог: под ним не стояли привычные ПОДПИСИ Брежнева, Суслова и т. д., а имелись подписи ставших широко известными в будущем Андропова, Горбачева. Устинова, Черненко.

Через несколько дней, не выдержав напряжения январских событий, от инсульта умер Суслов.

В то время, как тело Суслова предавалось земле, произошел арест Колеватова.

Москву будоражили слухи. Однако информация по делу Бориса держалась в строгой секретности, и никто не мог хоть вполуха или вполглаза узнать, что же происходит. Подогретые слухами иностранные корреспонденты хотели было получить фотографию Галины Брежневой, однако добыть им удалось только фото всей семьи.

Галину перевели на работу в архив МИДа и таким образом спрятали от глаз назойливых корреспондентов.

Вскоре после этих событий арестовали Соколова. При обыске на квартире и на даче было обнаружено огромное количество драгоценностей, полусгнивших упаковок с денежными купюрами.

Несмотря на то что в это время Брежнев еще был жив, арестам подверглись и некоторые его друзья. Андропов таким образом окончательно скомпрометировал клан Брежнева и открыл себе путь к власти.

И без того расшатанная нервная система Галины начинала сдавать. На похоронах отца к ней были приставлены охранники, призванные усмирить ее в случае очередных эксцентричных выходок.

За время своего недолгого правления Андропову удалось завершить большинство начатых ранее дел. Результатом явились расстрел Соколова, заключение Колеватова под стражу на 15 лет, присуждение 5 лет тюрьмы Борису Буряце. Пока он сидел, его персона обросла новыми слухами: то он якобы отравился, то умер во время какой-то банальной операции. На самом же деле бывший тенор по истечении срока благополучно вышел на свободу и сразу же окунулся в общественную жизнь театральной Москвы. Галина Брежнева в списке его визитов не значилась.

Против Щелокова было возбуждено уголовное дело, он был исключен из ЦК КПСС. Его жена, не выдержав всего этого, покончила с собой.

Смерть Андропова принесла всем временное облегчение. По ходатайству Черненко следствие против Щелокова было закрыто и он получил пост в Министерстве обороны СССР.

Галина Брежнева вышла «из подполья» и в 1984 году присутствовала даже на приеме в Кремле в честь 8 Марта. Громыко выхлопотал для нее персональную пенсию, так как работать она уже не могла. Когда же власть больного Черненко начала слабеть, КГБ возобновил дела, заведенные на многих влиятельных людей, в том числе и на бывшего министра внутренних дел.

Он, узнав об этом, надел парадную форму и застрелился.

После смерти Черненко Галина Брежнева утратила последнюю надежду на возвращение былого величия. В свои пятьдесят восемь она выглядела полной развалиной — была толстой и всегда неопрятно одетой. Ни с кем не общалась, жила на даче в поселке Жуковка. Несколько раз ее пытались лечить от алкоголизма, но безуспешно. Она продолжает много пить, ничего не понимает в политической жизни страны.

Говорят, что иногда она выходит ночью из дому и что-то роет в саду. Злые языки утверждают, что она там закопала свои драгоценности. Днем же Галина жалуется на бедность и распродает меха.

Ее брат Юрий Брежнев, тоже хронический алкоголик, утратил все свои посты и, не дождавшись шестидесяти, отправился на пенсию.

Прелести сладкой жизни для них остались лишь в воспоминаниях.

Маниакально-патологическое стремление молодых людей вступать в браки пытались лечить многие мыслители. Весьма осторожно относящийся к браку Гёте писал:

Мишель Монтень соглашался с Гёте, что это хоть и золотая, но все же клетка: «Птицы, не сидящие в ней, всеми силами стремятся туда попасть, а те, что внутри ее, мечтают выбраться». Этому вторит народная мудрость. «Никому не советуй идти на войну, плыть по морю и жениться», — гласит испанская пословица. Ирландская и того пуще: «Хочешь, чтобы бранили — женись; хочешь, чтобы хвалили — умри!»