Йона Амнон - Не оставляя следов. Воспоминания ветерана израильских спецслужб

Всю деятельность и все достижения нашей группы следует рассматривать, принимая во внимание те особые условия, в которых проходила война за освобождение Израиля в 1948 году. Группа сумела выполнить работу по уничтожению вражеского имущества, не потеряв при этом ни одного человека и не причинив своему молодому государству серьезных политических осложнений в отношениях с другими странами.

Гидончику оторвало кисть руки во время случайного взрыва в тайнике, когда он разбирал детонатор. Его послали в США делать протез, так мы потеряли одного из лучших наших работников.

Йоселе Дрор, страдая от переутомления, попросил отпустить его домой, зная, что там он сможет принять активное участие в Войне за независимость. Я дал свое согласие, и в августе он уехал на родину.

Давид Фромер и Моше Липсон тоже рвутся домой. Они планируют организовать вместе с Йоселе морскую патрульную эскадру, которая будет препятствовать доставке оружия из Европы в арабские страны.

Шауль Авигур получил в Женеве страшную весть о гибели своего сына Гура в битве при Седжере (12.7.1948). Вот что он пишет об этом в телеграмме, посланной жене Саре и дочери Рут:

«Позавчера пришла горькая весть. До сего часа не в силах был взять перо в руки и написать вам несколько слов. Судьба нанесла нам жестокий, непоправимый удар. Я не смог даже проводить Гура в последний путь, не смог быть с вами в эти траурные дни. Смерть навсегда поселилась в нашем доме, но я до сих пор не могу поверить, что Гура нет. Долг не позволяет мне немедленно вернуться к вам. Вся моя жизнь, все мои силы посвящены одной цели: уберечь от такой судьбы других детенышей [55]нашего народа. Это единственное, что удерживает меня здесь. Если выйдет распоряжение сверху, я вернусь, в надежде не расставаться с вами долго-долго».

Вскоре Шауль сообщил мне, что возвращается на родину и будет продолжать руководить нашей деятельностью оттуда. Отчитываться о проведенных операциях я буду Пин-хасу Сапиру, его заместителю.

В конце октября Шауль вызвал меня на родину, чтобы обсудить будущее нашей группы.

Перед отъездом я освободил от их обязанностей Давида Фромера и Моше Липсона и обеспечил им возвращение домой. Командовать группой в свое отстутствие я поручил Иегуде Венеции, которого вызвал для этого из Бельгии в Италию. Главный мой наказ ему был — постоянно поддерживать со мной связь и сообщать обо всем происходящем в группе.

И вот вскоре Иегуда сообщает мне, что встречался с Артуром Бен-Натаном, главой секции разведотдела при министерстве иностранных дел, который пытался убедить его передать нашу группу в его ведомство. Иегуда, разумеется, ответил, что тот обращается не по адресу, и предложил ему связаться со мной.

Встречался он также с приехавшим в Италию Биньямином Гибли, главой АМАНа [56], и тот тоже пытался переманить нашу группу к себе в разведку.

Йоселе Дрор, который вместе с Давидом Фромером и Моше Липсоном занят был организацией патрульной эскадры, всячески убеждал Иегуду, что естественное место нашего отряда — в военно-морских силах. Бен-Натан и Шал-хевет Фрайер, представитель израильского разведотдела в Риме, решили, что группа находится в состоянии разброда, как корабль без рулевого, и пытались воспользоваться ситуацией, чтобы заполучить ее себе «по дешевке». Мы придадим группе, говорили они Иегуде, замечательного командира, редкую личность, который отлично сможет реорганизовать, укрепить и вести ее. Они пели необычайные хвалы этому человеку и уговаривали Иегуду с ним встретиться. И Иегуда согласился. Встреча состоялась в кафе на Виа Венето, и вот что Иегуда написал мне о ней:

«В назначенный час является человек, высокого роста, привлекательной внешности, говорит по-английский с оксфордским произношением, к официанту обращается на безупречном итальянском. Короче, производит впечатление. Садится, отпивает капуччино и представляется по-английски: «Меня зовут Маген, у этого имени долгая история. Я родился в Венгрии, в еврейской семье Гроссов. С отличием закончил гимназию. Поскольку я любил петь и обладал красивым тенором, было решено послать меня в Милан, в театр «Ла Скала». И я действительно пел в нескольких операх. Когда началась война, я поехал искать счастья в Южной Африке и через некоторое время вступил в ряды южноафриканской армии. Поскольку я хорошо знаю языки, меня взяли в разведку и сделали офицером. С приближением войск Роммеля к Ближнему Востоку меня послали в Палестину. Будучи евреем, я без труда установил контакт с Еврейским агентством. Мне предложили обратиться к Реувену Шилоаху, который дал мне в помощники Шалхевета Фрайера и Артура Бен-Натана. Я начал передавать информацию. В частности, именно я сообщил точные подробности о радаре в Хайфе, что дало возможность ПАЛМАХу провести там диверсию. Позднее Еврейское агентство послало меня с секретной миссией в Италию, на розыски пропавшего без вести израильского десантника Энцо Серени [57]. К сожалению, мне не удалось найти никаких следов, — по-видимому, он был убит немцами.

В настоящее время я нахожусь здесь, в Риме, с заданием организовать диверсионную группу для диверсий против арабского имущества.

Я женат на богатой женщине, итальянской графине. Что касается моей фамилии, дело обстоит так. В Южной Африке я сменил фамилию, вместо «Гросс» стал «Кросс» (крест). А когда начал работать с Реувеном Шилоахом, сменил «Кросс» на «Маген» (щит)».

Бойко изложив все это на щегольском английском, он пристально взглянул мне в глаза и выпалил: «Shoot! Я дал вам полную информацию о себе, теперь ваша очередь!»

Сказать по правде, я был совершенно ошеломлен. Начал было говорить ему, что меня зовут Цион Менахем Банин, но он, хитро улыбаясь, прервал меня: «Послушайте, мой дорогой, кто вы такой и каковы задачи вашей группы, я уже знаю от вашего руководства. Давайте оставим эти игры и будем говорить по делу.

Первое: к следующей нашей встрече попрошу вас подготовить мне список всех членов группы, как настоящие имена и фамилии, так и кодовые. Я берусь получить для каждого разрешение на ношение оружия.

Второе: список всех адресов, где базируется группа, и исходных пунктов операций.

Третье: арсенал. Полный инвентарь взрывчатых веществ, детонаторов и пр., а также местонахождение тайников».

В заключение он заверил меня, что я получу письменное разрешение от Фрайера или от Бен-Натана на передачу ему затребованных сведений. Он также сообщил мне, что связным между нами будет теперь некто из разведотдела.

Я никак на это не реагировал, однако понял, что имею дело с легкомысленным хвастуном, понятия не имеющим о правилах подпольной работы.