Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

Строкач просил не только переправить группу, но и, если это будет возможно, попытаться надежно устроить разведчиков во вражеском тылу. Выручил счастливый случай. Когда командующий 17-й воздушной армией, входившей в состав нашего фронта, выделил для переброски этой группы самолет, в штаб прибыл начальник парашютно-десантной подготовки армии подполковник В. Т. Разгонов и доложил, что ему поручено сопровождать разведгруппу до места высадки. Узнав о том, куда придется десантироваться разведчикам, он с нескрываемой радостью сообщил, что может помочь группе Ф. М. Кирильченко.

— В селе Ананьевке Великоалександровского района Херсонской области живут мои отец, мать и сестры, — сказал Василий Терентьевич, — у них и могут найти приют разведчики.

Разгонов дал Кирильченко свою фотографию, чтобы отец поверил, что люди к нему пришли действительно от сына. С Кирильченко мы договорились, что он будет передавать разведывательную информацию и для нашего штаба.

Группа Ф. М. Кирильченко вылетела за линию фронта в ночь с 16 на 17 апреля 1943 года. Наутро она приземлилась в 12 километрах от Ананьевки, близ сел Новокаменка и Трифоновка. Рацию закопали, а с ней еще некоторые вещи, в том числе и фотографию сына старика Разгонова. Пролежали среди бурьяна до вечера. А вечером вышли на дорогу. Неподалеку стоял трактор. Подошли. Тракторист спал. Разбудили.

— Кто такие? — спросил молодой парень.

— С поля, друг, идем.

— Что еще пытать будете? — насторожился парень.

— Много ли в селах немцев? Можно ли найти приют?

— А вы кто такие?

— Мы муж и жена, — сказал Кирильченко, указывая на Марию Бурлаченко, — вот вместе с товарищем освободились из плена. Он живет в Березнеговатом, а я в Николаеве. Что еще треба?

Видимо, парень смекнул, что неспроста его расспрашивают незнакомые люди. Рассказал все, как есть.

И вдруг — конский топот, скрип колес, немецкая речь. Обоз. Разведчики приготовили пистолеты.

— Кто такие? — спросили с первой подводы.

— Трактор охраняем, — отозвался тракторист.

Обоз пошел дальше.

— Странно, — сказал Кирильченко, когда скрылась последняя подвода, — все в штатском, а говорят по-немецки.

— Чуют фашисты свою погибель, — пояснил тракторист, — вот и перевозят своих подальше, на запад.

Феофан Михайлович достал пачку папирос.

— Московские? — изумился тракторист.

— Кури.

Все закурили.

— Ну что ж, — сказал парень, — пишлы до моей хаты.

Так у разведчиков появилась первая крыша над головой. На следующую ночь Кирильченко с товарищем пробрались в Ананьевку. Постучали в дом, где жил отец Василия Терентьевича Разгонова с семьей. Дверь открыла его жена.

— Вам кого?

— Нам Разгонова Терентия Фомича.

Появился Терентий Фомич:

— Кто такие, что треба?

— С Трифоновки мы.

— С Трифоновки, говорите? Нет, хлопцы, таких розовощеких и чистых там нет. Давно тут живу. Всех знаю.

Тогда Кирильченко сказал:

— Мы от вашего Василия.

Старший Разгонов недоверчиво спросил:

— Чем докажете, что от Василя?

Рассказали, что минувшей ночью сын Терентия Фомича сопровождал их до места высадки, для пароля дал свою фотографию, они ее закопали ночью в степи вместе с рацией, а когда доставали рацию, карточку не нашли.

— Ладно, — сказал Разгонов, — зараз мы вас спытаем. Он прошел в горницу и принес несколько фотографий.

— Где Василий?

Разведчики сразу указали.

— Теперь верю, — сказал Терентий Фомич, — что от Василя. Не буду допытываться, чего прибыли. Мой дом — ваш дом. И хлеб наш — ваш хлеб, хотя его не густо. Делайте дело свое. Только осторожно. Хотя немцев в селе нема, но в Новокаменке и Трифоновке они есть, оттуда и в Ананьевку наезжают.

Наутро Терентий Фомич пошел к старосте, попросил подводу сушняка и дров привезти. На этой подводе и доставил он Марию Бурлаченко с радиостанцией.

Радиостанцию установили на чердаке, в одной из комнат поселились разведчики. Хоть и тесновато стало семье Разгоновых — кроме жены Ульяны Анисимовны были у старика еще две малолетние дочери Вера и Таисия, совсем маленький сын Володя, — но, как говорят, в тесноте да не в обиде. Еще один сын Терентия Фомича — Андрей был на фронте.

В Украинский штаб партизанского движения и в штаб партизанского движения Юго-Западного фронта регулярно стали поступать радиограммы от разведгруппы Ф. М. Кирильченко. В самой Ананьевке и во многих селах вокруг нее, в различных населенных пунктах по берегу Днепра, в Николаеве у разведчиков появилось множество помощников — советских патриотов, рисковавших жизнью, благополучием своих родных и близких, но вносивших свой посильный вклад в борьбу с ненавистным врагом. В Ананьевке активно помогали разведчикам местные жители. Особенно важную роль играл Дмитрий Федорович Козорез. К нему главным образом приходили связные и, назвав пароль (мужчины спрашивали: «Где можно купить местного табаку?», а женщины: «Где достать сушеных вишен или лука?»), передавали необходимые сведения для Ф. М. Кирильченко. Сами разведчики тожё обзавелись необходимыми документами и не сидели на месте. Феофан Михайлович часто бывал в Николаеве, его товарищ в Березнеговатом и других селах. На месте оставалась лишь Мария Бурлаченко — «Акация», которая дважды в сутки почти ежедневно выходила на связь: в 10 утра с Москвой, с УШПД, в 2 часа дня — со штабом партизанского движения фронта…

От группы Ф. М. Кирильченко поступали исключительно ценные сведения. Но однажды — это было 10 июня 1943 года — рация Марии Бурлаченко замолчала. Не зная, что случилось, мы ждали знакомых сигналов. Однако проходил день за днем, «Акация» в эфире не появлялась.

А в Ананьевке произошло следующее. Вражеские пеленгаторы засекли рацию Марии. Кирильченко решил перебросить радистку в другое село, где были надежные люди. В одну из ночей разведчики попытались перенести рацию. Однако рассвет застал их в поле. Радиостанцию закопали. Каково же было состояние разведчиков, когда на следующую ночь они не смогли отыскать место, где они зарыли радиостанцию — все поле было перепахано трактором. Так группа лишилась связи. Но беда, как и удача, не приходит одна. В Ананьевке появился вражеский агент. Разведчиков успел предупредить кузнец Дмитрий Федорович Козорез, подслушавший разговор начальника полиции с одним из гестаповцев, остановившихся у кузницы подремонтировать бричку, на которой они приезжали в Ананьевку. Когда гитлеровцы ворвались в дом к Терентию Фомичу Разгонову, разведчиков и след простыл.

Однако события развивались все же не совсем удачно. Лишившись рации, Феофан Михайлович Кирильченко послал через линию фронта несколько надежных людей. Один из них, Андрей Головко из села Березнеговатого, перешел ее. Связавшись с УШПД, товарищи направили в Березнеговатое новую группу с радисткой Идой Лаудой. Но Ида попала в руки врага и погибла в гестаповских застенках.