Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

— А как бы вы повели дело в сложившейся обстановке? — неожиданно спросил меня Голиан, — Я бы хотел услышать ваше мнение.

— Пока мне трудно судить обо всем, — отозвался я. — В Словакии многое отличается от того, с чем мне приходилось сталкиваться у себя на родине. На мой взгляд, имея все же некоторое численное превосходство в людях, поддержку населения, перспективу приближения Красной Армии, близость победы вообще, можно было бы попробовать перехватить у врага инициативу и, удерживая освобожденную территорию, шире развернуть в тылу вражеских войск партизанскую борьбу.

Затем, обсуждая сложившуюся военную обстановку, мы говорили о тех приказах, которые поступают в повстанческую армию из Лондона, в частности от военного министра Ингра. Оказалось, что эти приказы зачастую отдаются без достаточного знания конкретной обстановки в Словакии.

— А оказывают ли вам какую-либо практическую помощь из Лондона?

Голиан покачал головой:

— Мы больше надеемся на вашу страну, на советские войска, которые прорываются через Карпаты, и на то, что вы шлете на «Три дуба». Я встречался с некоторыми вашими партизанскими командирами. Это настоящие друзья словацкого народа. Я думаю, история не забудет того, что ваша страна сделала и продолжает делать в трудное для нас время.

Мы договорились, что штаб повстанческой армии станет теперь ежедневно посылать в Главный штаб партизанского движения оперативную и разведывательную сводки. В свою очередь и мы тоже будем передавать свои оперативные и разведывательные донесения. Мы пригласили Голиана присутствовать на смотре партизанской бригады Величко в Детве.

Вспоминая об этой встрече с командующим восставшей словацкой армией Яном Голианом, хочу еще раз подчеркнуть, что повстанческая армия, представлявшая одну из важных частей вооруженных сил восставшего словацкого народа, делала многое для защиты освобожденной территории от наседавших на нее гитлеровских войск. Простые солдаты, младшие командиры, часть офицеров, твердо став на путь антифашистской борьбы, воевали честно, приняв близко к сердцу цели и идеи Словацкого национального восстания. Это была, бесспорно, антифашистская армия, превратившаяся в силу целого ряда факторов из вооруженного союзника гитлеровской Германии в ее непримиримого противника.

Однако, активно участвуя в восстании, которое представляло собой не только открытое выступление словацкого народа против фашизма, но и начало национальной и демократической революции, повстанческая армия не могла сразу преодолеть ряд внутренних противоречий, обусловленных разнородностью классового состава повстанческих войск и другими причинами. «Повстанческая армия политически развивалась в ходе Словацкого национального восстания, — пишет Г. Гусак в книге «Свидетельство о Словацком национальном восстании». — Революционная борьба народа, позиция КПС и народных органов власти, ожидавшийся приход Красной Армии — все это не могло не оказывать влияния на солдат и офицеров, тем более что в ходе мобилизации ряды армии были пополнены рабочими, крестьянами и интеллигенцией, которые несли с собой в армию антифашистские и революционные идеи. Процесс строительства армии, ее очищения и политического перевоспитания происходил непрерывно, однако его замедляли и тормозили многие негативные факторы».

Шмидке поехал в ЦК, а я направился в Главный штаб партизанского движения. Маница, Рашла и Кухта уже ожидали меня. Усевшись за стол, мы стали обсуждать, как лучше организовать работу Главного штаба, чтобы она наиболее соответствовала задачам партизан Словакии.

Рано утром 1 октября 1944 года я выехал в Детву. На полпути туда, в селе Ковачеве, располагался штаб партизанской бригады имени Яна Налепки, комиссаром которой был А. Шагат.

В штабе никого, кроме врача, не было.

— Где командир бригады, где штаб, где бригада?

— Воюют.

Выяснилось, что бригада ведет бой с противником.

Поднялись на высоту. На горе, поросшей лесом, встретили начальника штаба бригады советского офицера Химича.

— А где командир?

— Он там, внизу, — ответил Химич и показал рукой на склон горы, где засели партизаны. Оттуда доносились редкие автоматные очереди, слышался резкий звук от выстрелов противотанковых ружей.

Вскоре появился разгоряченный командир бригады с противотанковым ружьем.

Поздоровавшись с командиром, я спросил, где сейчас находится его бригада и почему у него в руках противотанковое ружье.

— Бригада ведет бой с фашистами, ну и я их бью из противотанкового ружья.

— Что доносит ваша разведка?

— Данные разведки уточняются.

Неожиданно на склоне горы показалось человек тридцать — пятьдесят.

— Что это за группа?

— Это партизаны.

— Сколько сейчас партизан введено в бой?

— Вся бригада.

— А сколько человек в бригаде?

— Почти восемьсот.

— И все сосредоточены на таком узком участке?

Командир бригады кивнул головой.

— А где ваш командный пункт?

— Поблизости, — он показал рукой.

Мы подошли к окопчику. В нем стоял телефон.

— С кем имеете связь?

— Со своим штабом в Ковачево.

Оказалось, что, введя бригаду в бой, командир вскоре сам, прихватив противотанковое ружье, ушел на передовую, поручив командование бригадой начальнику штаба.

Как показали дальнейшие события, отсутствие необходимого опыта у отдельных командиров было не такой уж редкой проблемой. Ситуация чем-то напоминала начало Великой Отечественной войны, первые шаги советского партизанского движения. Но тогда нам удалось решить многие вопросы довольно успешно. Как на Северо-Западном фронте, так и на Юго-Западном и 3-м Украинском мы в короткие сроки смогли обучить большинство командных кадров методам партизанской борьбы. В Словакии таких возможностей оказалось меньше. Главный штаб партизанского движения имел только один центр обучения, который возник на базе партизанской бригады Э. Биелика в Буякове. Обучение партизан происходило в основном в ходе боев, а затем, когда была оставлена освобожденная территория, в горах, где начались по-настоящему партизанские действия.

Пришлось задержаться в бригаде, обстоятельно поговорить с командиром о его месте и роли. Капитану Химичу я посоветовал больше помогать командиру, вникать в его распоряжения, разрабатывать наиболее необходимые рекомендации.

Когда мы подъехали к Детве, главная улица была уже запружена народом. Прибыли Шмидке, Голиан и другие, кто был приглашен на смотр. Ко мне подошел незнакомый советский майор.

— Офицер связи от маршала Конева майор Студенский, — представился он. — Настоящая моя фамилия Скрипка. Иван Иванович.

Оказалось, что майор И. И. Скрипка, прибывший в Словакию в начале сентября 1944 года, возглавлял группу связи от 1-го Украинского фронта при штабе повстанческой Словацкой армии. С ним тут находились его помощники и радисты. В прошлом Скрипка был пограничником. В 1942–1944 годах выполнял специальное задание за линией фронта. За 13 месяцев, что он находился во вражеском тылу, прошел не одну тысячу километров от Севска до Ровно, а затем обратно до Шепетовки.