Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 1

Преследуя отступавшего врага, группа разведки полка поднялась на высоту, окруженную глубоким оврагом. Мы стояли с капитаном Амировым и старшим лейтенантом Базарным и смотрели на фронтовой город. В эти ночные часы решалась судьба Кишинева. Враг лютовал. В зареве пожаров и артиллерийских зарниц, то вспыхивая, то погружаясь в бездну ночи, вырисовывались силуэты табачной фабрики, вокзала, изломы догорающих домов и бесформенные развалины улиц. Так выглядел Кишинев в ночь на двадцать четвертое августа сорок четвертого года. За оврагом, прижавшись к склону холма, чернели мазанки без крыш с провалами вместо окон. Ни живой души, ни признака жизни.

Светало. Мы подошли к невысокому забору. За ним опрятный кирпичный домик, с крыши которого паутинками тянутся в разные направления телефонные провода. На площадке — уткнувшаяся хоботом в землю зенитная пушка, снарядные ящики, стреляные гильзы. Уцелевший среди развалин и хаоса домик навел на сомнение: уж не ловушка ли? Надо быть поосторожней! Но мирная тишина чудом уцелевшего домика и настораживала и неотвратимо влекла. Разбросанные по двору гильзы терялись в буйно разросшейся зелени. Обрамленные золотыми коронами диски подсолнухов склоняются под тяжестью спелых зерен. Под легким ветерком чуть колышатся султаны увесистых початков кукурузы. Казалось, сама Молдавская земля уже начала залечивать раны войны. И нас, солдат, потянуло к человеческому жилью.

Первый дом на пути в Кишинев, первый визит его жителям! Калитка оказалась распахнутой настежь, будто только что кто-то вышел, забыв ее захлопнуть. Дверь в сени закрыта. Значит, хозяева дома. На наш нетерпеливый стук поспешно ответили: «Сейчас», — и на пороге показалась седоволосая женщина.

— Немцев нет? — спросил капитан Амиров.

— Наши?! Вернулись! — радостно воскликнула хозяйка.

— Свои, свои, мамаша, — поспешил объяснить кто-то из солдат.

Кирпичный домик и сейчас стоит на Заводской улице, окруженный забором. На пороге этого домика Анна Григорьевна Стацкевич первая встретила советских воинов.

— Входите, дорогие освободители! — приглашала нас хозяйка. Весь период оккупации она с племянницей ютилась в небольшой комнатушке. Занимавший весь дом офицер немецкой зенитной части не рассчитывал на столь стремительное наступление нашей армии, и приближение советских войск застало его врасплох.

Взорам вошедших воинов представилась такая картина: просторная комната, приспособленная под штаб, обвешена топографическими картами, телефонный аппарат сорван, клочья бумаг разбросаны. Провода тянутся к зенитной батарее, к кожзаводу, к центру города, к вокзалу. Еще вчера утром обер-лейтенант баварский немец Макс Штраух аккуратно перечеркнул в календаре 22 августа и сделал короткую запись: «Дай бог отсюда ноги унести, моя Гретхен!»

— Отдохните, освежитесь, вон там вода. Вам еще предстоит нелегкий, далекий путь, — хлопотала у стола старая женщина, готовя немудреное угощение — мамалыгу, брынзу, молоко…

Мы недолго задержались у гостеприимной Анны Григорьевны.

Среди воинского хлама мы обнаружили немецкую карту — план города. Выведенную на ней фашистским офицером паучью свастику над зданием городской управы и штаба капитан Амиров перечеркнул и карандашом аккуратно нарисовал квадрат красного флажка.

Отблагодарив хозяйку за материнскую встречу и захватив этот «трофей», мы спустились с высотки. Где-то далеко глухо слышались артиллерийская стрельба и дробь автоматных очередей. Смрад и дым постепенно рассеивались. Занимался новый день.

С каждой минутой фронт удалялся. В городе наступила непривычная тишина. Из домов и подвалов навстречу нам выходили люди с изможденными, но радостными лицами. Крепкие объятия, поцелуи, слезы благодарности навсегда останутся в памяти наших бойцов.

Яркое южное солнце растопило снега, и изрытая, израненная земля вдосталь напилась воды. Бесконечной лентой по раскисшей дороге тянутся подводы, грузовики, идет военная техника. Мы — впереди. Справа и слева цепью идут бойцы моего батальона…

В середине марта 1944 года наша 89-я гвардейская стрелковая дивизия, сломив сопротивление врага, вышла на левый берег южного Бута и начала наступление на город Балту. Немецкие части не выдержали натиска и вынуждены были оставить Андреевку, Липецкое I, Соболевку, Розальевку. Перегруппировав силы, враг создал крепкую оборону в районе Багмановки и оказал нам отчаянное сопротивление. Однако ничто не могло остановить советских воинов. В жестоких боях они отбили Ново-Бессарабку, Гулянку, Федоровку и другие населенные пункты. 4-го апреля дивизия была уже на подступах к Днестру в районе Дубоссар.

Перед нами лежала земля Молдавии — края яркого солнца, садов и виноградников. На этой земле еще томились в неволе советские люди. Воины-освободители рвались на помощь своим братьям. На нашем направлении оккупанты шаг за шагом пятились к Днестру, яростными контратаками прикрывая переправу своих частей, отступающих на правый берег реки. Шли упорные и тяжелые бои.

Восьмого апреля мы опрокинули врага в Днестр, форсировали реку в районе Васкаупы и начали наступление на Маркауцы. Через четыре дня, отбросив арьергарды противника, овладели селами Балашешты, Ракулешты и вышли к реке Реут.

Как только мы вступали в село, нас местные жители всегда встречали с цветами, с кувшинами ароматного молдавского вина.

На 273-й гвардейский полк, которым командовал в ту пору подполковник Василий Васильевич Бунин, была возложена задача — выбить немцев из сильно укрепленного опорного пункта, угрожавшего нашему флангу, — селения Жеврены. Пересеченность местности, водная преграда осложняли выполнение этой задачи. Завязался затяжной бой. Двенадцать дней гвардейцы изматывали врага, штурмуя его линию обороны.

Первыми форсировали Реут и ворвались в село солдаты отделения гвардии сержанта комсомольца Василия Огородова. Вслед за ними хлынули бойцы всей роты. Немцы заметались как крысы на тонущем корабле.

В самом большом доме селения находился их штаб. Наступление гвардейцев было настолько стремительным, что гитлеровцы даже не успели убежать из штаба. Когда сержант Огородов и рядовой Назаренко добрались до этого дома, засевшие в нем офицеры штаба открыли беспорядочный огонь. Назаренко подполз к двери, выходящей во двор, а Огородов, укрывшись за каменной стенкой колодца, открыл по дому огонь из автомата.

Немцы пытались вырваться из мышеловки, вели беспрестанный огонь, выскакивали на улицу, но каждый раз короткая очередь гвардейского автомата тут же скашивала их.