Наталья Галаджева - Олег Даль. Я – инородный артист [litres]

Я был один,
я думал, мне казалось,
И мысль моя была,
как малая и чистая песчинка.
Она не отнимала много сил,
И ветер чувств по собственному произволу
Ее то наземь опускал,
То в небо возносил.
Соединял с другой песчинкой,
с третьей,
с миллионной.
И создавал бархан из ощущений.
И разрушал,
и вновь выстраивал.
И так до бесконечности.

О, ветры, переменные капризные,
Строители и разрушители безумные!
Кто вас посеял?
Кто пожнет вас?

Лежи, поэт, – ты умер.
Я устал.
Я видеть сны хочу,
ведь сны излечивают душу.

Дорога Дорога
Обочина Ночь
Стеклянный туман
Звенящий бетон
Скрепящий уклон и
Деревья Деревья
Летящие прочь
Непрочность колес
И воздуха стон
Вверху одиноко
Повисла звезда
Внизу у дороги
Кошачьи глаза

Ночь весенняя лунная лунная
Никого
И холодная тишина
А арками семиструнными
Шепот
Шепот и запах вина
Вот и черный забор
Извернулся змеей
Притаился как вор
Как туман над землей
А напротив
В далеком доме
На решетчато-лунном балконе
Девушка танцевала
В красной как краска
Блузке
Ах как ей узко узко
Словно в железной
Маске
Я музыку смутно гадал
Ту что ее кружила
И страшно И страшно
Я вдруг увидал
На плечиках блузка сушилась
И ветер ее трепал.

Смотри, смотри, пришла луна,
Какая красная, ущербная.
Душа – усталая струна
И тихая, как воскресенье вербное.
Там силуэтом мягкий зверь
На подоконнике иконовом,
А позади закрыта дверь,
И тишиной весь мир окован.
И только мирное тик-так.
И мягкие удары ночи.
А на полу лежит пятак
Тяжелой точкой в многоточии.
Смотри, смотри, ушла луна,
Такая светлая и тонкая,
Как набежавшая волна
На одинокий берег звонкий.

Мне снилось…
Поле. И овраг. И пересохшая трава.
Шуршанье ветра. И опять овраг.
И далеко
Летела лошадь. Горизонт рвала
Осиплым ржаньем одиноко…
Солнце уходило. Все стало красным.
Только тень моя чернела.
И жаркий ветер стих, а воздух стал тяжел.

А лошадь?
Как будет жить одна? Без седока?
И крик ее в моей душе навеки
Поселился…
И мечется, и бьется, и хрипит,
И вырваться не может.

Так жизнь промчится
Одиноким зверем. Нигде свой путь
Не отмечая вехой,
Питая душу призрачною верой,
Что память о тебе
Останется в степи безмолвной
Гулким эхом…

Сейчас я вспоминаю…
Мы прощались… Навсегда.
Сейчас я понял… Понимаю…
Разорванность следа…
Начало мая…
Спотыкаюсь…
Слова, слова, слова.
Сорока бьет хвостом.
Снег опадает, обнажая
Нагую холодность ветвей.
И вот последняя глава
Пахнула розовым кустом,
Тоску и лживость обещая,
И умерла в груди моей.
Покой-покой…
И одиночество, и злоба,
И плачу я во сне, и просыпаюсь…
Обида – серебристый месяц.
Клейменность – горя проба.
И снова каюсь. Каюсь. Каюсь,
Держа в руках разорванное сердце…

Почему я люблю вот эти
Затворенные дворы…
Там теперь не играют дети
И не точатся топоры.

Не метет метель спозаранку,
Не кружит на снегу трико,
Не хрипит по утрам шарманка,
И не пахнет прокисшим вином.

Это было давно и недавно…
Скрип саней, хрип коней,
Серых стен полотно,
А на них как в японском театрике,
Одинокие тени людей.

Почему же мне так хорошо,
Упираться взглядом в стену?

Может, время мое пришло?
А сейчас моя память в плену?!
Недовыстроенный витраж…
Так похожий на пелену…
Настоящее что, мираж?..

Там я жил, умирал и страдал,
Забираясь на свой этаж.

Я плыву на пароходе —
Пароходик – пароход…
В Гибралтаровом проливе
Перейду на тихий ход!

И услышу эхо дятла,
Чистый снег в ладонь возьму,
Черность сосен, словно клятву,
Тихим словом оборву.

Снег падет, и ветка стынет
Дятел песню оборвет,
Гибралтар меня покинет —
Пароходик – пароход…

Море, море, горе, грезы
И лазурь твоя краса.
Память шепотом березы
Развевает паруса…

То ли тучки пробегают,
То ль березы в даль бегут…
Вечер синевою тает,
И собаки тихо лают,
Словно вечность берегут…

Помоги и спаси,
О, Господи.
Сбереги и укрой,
О, Господи.
Мягким снегом меня занеси, Господи.
И глаза свои не закрой, Господи.
Погляди на меня,
О, Господи.
Вот я весь пред тобой
О, Господи.
Я живу не клянясь,
О, Господи.
Подари мне покой,
О, Господи…

И ломать меня ломали,
И терзать меня терзали,
Гнули, гнули до земли,
А я выпрямилси…

Я не клялся, не божился,
Я легко на свете жил.
Хоть в четыре стенки бился,
Волком на луну не выл…

Можно плюнуть с горки в реку,
Поднатужиться, напрячься
И подпрыгнуть на вершок.
Можно душу человеку
Измолоть на порошок…

Ах, ломать меня ломать…
Ах, терзать меня терзать!..