Александр Бондаренко - Алексей Ботян

Но это когда просто встреча. А когда идёт оперативная игра? Когда не просто какие-то отряды сталкиваются лоб в лоб — постреляли и разбежались, но когда перед опергруппой стоит конкретная задача уничтожить противника? Точнее, такая задача стоит перед обоими отрядами — и кто тут кого переиграет, когда и те как бы «советские партизаны», и другие как бы «советские партизаны», — огромный вопрос.

Первым начать стрелять совсем не сложно, но тогда можно просто спугнуть банду, в лучшем случае ликвидировав одного-двух боевиков. Гораздо сложнее успеть выстрелить первым в тот самый роковой момент, когда уже нет путей назад и враг, собрав все свои силы, готовится нанести упреждающий удар.

«Про этот случай я помню так, приблизительно, — рассказывал Алексей Николаевич. — Дело было где-то на Западной Украине. Там были бандеровские националисты — лжепартизанский отряд, как это называлось. Ну и встал вопрос: как их поймать? Главное, конечно, их руководство поймать! Не знаю уж, кто разработал такой план — Карасёв, начальник разведки Перминов или кто ещё, но было решено захватить их руководство. И тогда мы превратились во власовцев. В антисоветчиков! Это было совсем не сложно — там было достаточно один раз подойти к населению, себя, скажем так, показать, чтобы они уже все знали, кто есть кто. Мы постарались, и местные поняли: приехали власовцы. Шум пошёл — антисоветчики! Таким-то образом мы и установили связь с этими лжепартизанами. Они — лжепар-тизаны, мы — лжевласовцы. Ничего? А как убрать руководство можно было? Только при личном контакте, причём на высшем, так сказать, уровне, на командирском. Нам же их руководители были нужны, а те на встречу абы с кем не пойдут. В общем, договорились о встрече, чтобы о делах поговорить и знакомство отпраздновать. Сделали застолье — самогон и тому подобное. Но те-то тоже не дураки, они, конечно, пришли с охраной. Большие сидят за столом, а я стою у двери. Мне сказали: “Стой, и как только…” Знали, что я стреляю очень хорошо. Я безукоризненно стрелял — на 25, на 50 метров всё в точку попадал. Рука хорошая была, зрение хорошее, а потом и к пистолету привык, к его спуску. У меня был “парабеллум”, я его с собой всегда носил. Я и до сих пор стреляю неплохо!»

Ботян усмехается. Когда Алексей Николаевич нам это рассказывал, ему уже (или ещё?) было 96 лет. Если честно, то человеку и в менее солидном возрасте, когда он начинает вспоминать свою лихую молодость, не очень-то верят — мол, ну, дед, ты даёшь! Вспомнил! Это ж когда было, если вообще было! Но из самых компетентных источников нам известно, что и на десятом десятке Ботян регулярно бывал в тире и что результатам его стрельбы завидовали иные достаточно молодые действующие сотрудники соответствующего ведомства. А что было 70 лет назад?! Ответ предельно прост: если бы он не умел стрелять без промаха, то и этой книги не было бы — за давним отсутствием в живых её героя…

Но, как нам говорили многие, он всегда успевал выстрелить чуть раньше, чем враг.

Вернёмся к рассказу Алексея Николаевича:

«Ну, все сидят, пьют, дым коромыслом, народ уже немного расслабился, как вдруг наш комиссар — Филоненко его фамилия была, говорит громко: “Самолёт прилетел!” Бандеровцы так удивлённо посмотрели, а мы-то знали, что это команда была: брать живьём! Роли наши были распределены, каждый знал, кого он хватать должен, но тут я вижу, что один охранник достаёт пистолет — и на Филоненко! Я увидел издалека — и хлоп! А ведь людей вокруг много было… И всё-таки я попал сразу, убил его!»

Вот и вся история. На этом, наверное, можно было бы и закончить рассказ об этом эпизоде, если бы не личность самого комиссара отряда — Михаила Ивановича Филоненко.

Можно вспомнить, что, когда мы говорили о легендарных людях, оказавшихся в рядах Особой группы, мы заметили, что Алексей тогда не слыхал почти ни о ком из них. Так вот, за этим словом «почти» и скрывался Михаил Филоненко.

Он вообще был личностью незаурядной. «Ещё во время учёбы в школе, а затем и в институте преподаватели предсказывали Михаилу, что своё истинное призвание он найдёт на поприще точных наук. А известные шахматисты не сомневались, что он станет гроссмейстером с мировым именем. Однако судьба распорядилась иначе: после института он пошёл во внешнюю разведку органов госбезопасности. Во время войны Михаил… служил в 4-м Управлении НКВД…» {102} 102 Антонов В, С., Карпов В. Н. Указ. соч. С. 168.

В том же управлении служила и другая незаурядная личность — Анна Фёдоровна Камаева [78] Анна Фёдоровна Камаева (1918–1998) — радистка партизанского отряда; с 1944 года на нелегальной работе. , о чём мы говорим без какой-либо иронии. Потом эти люди встретились и в 1955 году, став мужем и женой, уехали в далёкую Бразилию — в качестве разведчиков-нелегалов.

«Через год Михаил уже завоевал репутацию серьёзного и преуспевающего бизнесмена, часто ездил по континенту, заводил связи среди крупных чиновников, представителей военной и аристократической элиты Латинской Америки, в деловых кругах…» {103} 103 Там же. С. 173.

Казалось бы, чем могли помочь «преуспевающему латиноамериканскому бизнесмену» опыт «партизанской» деятельности, школа ОМСБОН? А ведь именно этот опыт открыл для бывшего комиссара очень серьёзные оперативные возможности.

«Михаил подружился даже с парагвайским диктатором Стресснером. Будучи в прошлом офицером германского вермахта и знатоком стрелкового оружия, хозяин Парагвая однажды увидел, как метко стреляет элегантный коммерсант, и пришёл в неописуемый восторг. В дальнейшем он неоднократно приглашал Михаила поохотиться на крокодилов. В беседах с разведчиком был предельно откровенен. Подобной “чести” [79] Кавычки в оригинале непонятны, ибо общение с «сильными мира сего» всегда считается высокой честью. По крайней мере, сами «сильные», так называемая политическая элита, абсолютно уверены, что общение с ними может кого-то возвысить и осчастливить. удостаивались лишь избранные.

В результате хорошо налаженной разведывательной работы от нелегалов регулярно поступала актуальная политическая информация» {104} 104 Там же. С. 175. .

К сожалению, весьма успешная и результативная работа супругов-нелегалов на южноамериканском континенте продолжалась не так уж долго: в начале 1960 года Михаил Иванович перенёс обширный инфаркт, что серьёзно сказалось на состоянии его здоровья. В июле того же года в Центре было принято решение отозвать его на родину, так что дальнейшую свою службу супруги проходили в центральном аппарате Первого главного управления КГБ СССР.

Можно без всякого сомнения сказать, что если бы не тот удачный выстрел Ботяна — никто и никогда не узнал бы про замечательную пару супругов-нелегалов Филоненко и Камаеву.