Элизабет Де Фейдо - Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров

Время не для легкомыслия. Несмотря на то что большинство женщин были вынуждены резать свою одежду, а духи и макияж стали недоступны, они все же стремились сохранять женственность. Некоторые даже продолжали одеваться со вкусом и пользоваться парфюмом, чтобы таким образом продемонстрировать свое «сопротивление» оккупации.

На самом деле мода и красота столкнулись с ежедневными ужасами войны. Габриэль Шанель решила закрыть свой модный дом. Остался только бутик по продаже духов и аксессуаров в доме 31 по улице Камбон. Королева моды по-прежнему жила в Ritz . А Эльза Скиапарелли [68] Скиапарелли Эльза – парижский модельер и дизайнер; ввела понятие «прет-а-порте». прежде чем бежать в Нью-Йорк поместила в витрине своего магазина птичью клетку с флаконом духов Shocking , подписав: « Shocking поет о надежде».

Герлены решили остаться. Их борьба заключалась в стремлении спасти семейный бизнес от катастрофы и не оставить на улице десятки сотрудников, которые в противном случае были бы обречены на голод и смерть. Ситуация, однако, принимала катастрофический характер. Война внезапно оборвала контакты. Прерванные связи, проблемы с поставками сырья, расстройство финансовой системы и невозможность работать с иностранными покупателями значительно ослабили общую активность и экспорт. К этому следует добавить препоны со стороны немецких властей и их яростное желание присвоить французские технологии.

Среди двадцати четырех условий перемирия было обязательство Франции обеспечить содержание оккупационной армии. Индустрия роскоши была крайне обеспокоена этим требованием.

Однако нашлись те, кто не побоялся бросить вызов решению Германского правительства по переносу крупнейших парижских модных домов в Берлин и Вену. Известный парижский модельер Люсьен Лелонг отказался подчиняться предписаниям противника и, заручившись поддержкой Парижского синдиката высокой моды и министра промышленного производства, настоял на рассмотрении своего дела в Берлине, где получил поддержку высокой парижской моды и ее работников.

Сын Жака, Жан-Жак, также сыграл важную роль в спасении индустрии. С самого начала войны он предложил своим коллегам по Союзу парфюмерии совместно защищать свои торговые секреты и не давать информацию врагу. Если немцы имели неоспоримое превосходство в области органической химии, то их работа с ароматами оставалась в зачаточном состоянии и давала мало возможностей для эстетики. Вот почему они хотели завладеть всем, что позволило бы им поднять свой авторитет в этом вопросе. Чтобы не допустить этого, Жак призвал всех руководителей компаний уничтожить документы или другие архивы, которые могли бы помочь оккупантам в достижении своих целей.

Адаптация к новым реалиям экономики по-прежнему оставалась ключом к выживанию.

Семнадцатого апреля 1941 года в соответствии с законом от 16 августа 1940 года был создан Организационный комитет парфюмерии, возглавляемый Жан-Жаком. Комитет был призван решать экономические и социальные задачи: определить отношения работодателей и работников в этом секторе, а также в период дефицита сырья организовать справедливое распределение ресурсов.

Второго сентября 1940 года открылся офис по распределению эфирных масел; установлены квоты, но многие проблемы квот приходилось обсуждать с властями рейха. Жан-Жак, таким образом, был вынужден вести переговоры с немцами, чтобы отстоять интересы французской парфюмерии. Эти переговоры с оккупантами стали частью его повседневной жизни.

Однажды его дети Патрик и Жан-Поль, возвращаясь в дом 68 на Елисейских Полях после прогулки с няней, были смертельно испуганы. Они увидели на консоли у входа пару перчаток и кинжал, прикрытые черной фуражкой. Немецкий офицер находился в кабинете отца. Разговор был оживленным и подходил к концу. Офицер быстро попрощался, сухо щелкнул каблуками и салютовал Гитлеру. Их отец, делая хорошую мину, успокаивающе улыбался. Эта сцена, навсегда запомнившаяся детям, стала обычной в жизни отца.

Жан-Жак и члены Комитета также стремились поддерживать определенный порядок внутри корпорации парфюмеров по вопросам продаж и ценообразования, чтобы избежать опасных эксцессов. Все усилия были направлены на сохранение высокого качества продукции, включая состав стекла и картонной упаковки, которые можно использовать повторно. Дом Guerlain удешевлял свою продукцию, но не менял упаковку, практически следуя довоенным образцам.

Такая система работала довольно хорошо и даже позволила запустить программу экспорта: заказы на поставку распределялись между различными производителями. Герлен также выдвинул идею совместной лаборатории, которую он организовал вместе с химиками, чтобы заменить некоторые отсутствующие компоненты. Эта инициатива позволила осуществлять строгий контроль производства, проверку продукции и устранить использование токсичных веществ.

Французское правительство боролось за отечественную промышленность. Парфюмеры были вынуждены шагать в едином строю и изыскивать способы, чтобы прокормить себя и тех, кто зависел от них. Основной целью, очевидно, было поддержание продаж как на внутренних, так и на внешних рынках. Всегда в движении, Жан-Жак теперь оказался на передовой.

Магазин на Елисейских Полях по-прежнему был открыт, но его посещаемость заметно сократилась. Естественно, приходили немецкие офицеры в сопровождении своих подруг или покоренных ими француженок, чтобы выбрать флакон духов. Пьер работал в магазине. Он оживлял разговоры, находил шутки и нужные слова, а также контролировал длину упаковочной ленты, чтобы сократить расход материалов.

Для Герленов темные дни никогда не были днями мрака и безысходности.

Зима 1941 года выдалась особенно холодной. В январе немцы реквизировали здание по адресу: проспект Марешаль-Монори, дом 1, где жила семья Жан-Жака. Собирались в спешке. Каждый внес свою лепту в подготовку переезда, за исключением Нелли, которая была слишком занята праздничным пирогом на четырехлетие сына Жан-Поля. Она отказалась подчиниться и немедленно уйти. Эта сцена как свет, как сюрреалистическое видение стала первым обонятельным ощущением Жан-Поля Герлена наряду со сладкой памятью о нежности и материнской любви.

Семейство Жан-Жака перебралось на четвертый этаж дома 68 на Елисейских Полях. Но это была только передышка. Немцы также решили занять Менёль, заставив семью переместиться в конное поместье в Нормандии.