Николай Белоруков - Боевыми курсами. Записки подводника

В это время я часто вел беседы с комиссаром подводной лодки, старшим политруком Моисеем Порфирьевичем Ивановым, о вступлении в партию. Я строже стал относиться к себе, к службе, задумался над своей дальнейшей судьбой и, откровенно поговорив с некоторыми коммунистами, решил вступить в их ряды. В марте 1940 года меня приняли в партию.

24 июня 1940 года были окончены государственные испытания и подписан приемочный акт, наступил знаменательный день подъема военно-морского флага. Подводную лодку мы украсили флагами расцвечивания. Весь личный состав замер в строю на палубе новой подводной лодки. Этот день по флотским обычаям считается днем рождения корабля.

До восьми часов осталась одна минута. Прозвучала команда:

— На флаг, гюйс и флаги расцвечивания — смирно! Ровно в восемь часов раздались долгожданные слова:

— Военно-морской флаг, гюйс и флаги расцвечивания… поднять!

Под торжественные звуки Государственного гимна на флагштоке взвился белый с голубой полосой внизу военно-морской флаг. Наш подводный корабль вошел в строй.

После этого знаменательного события наш штурман, старший лейтенант Алгинкин, получил новое назначение, и вместо него был назначен лейтенант Яков Иванович Шепатковский.

Яков Иванович родился в Полтаве. Он закончил Высшее военно-морское краснознаменное училище имени М. В. Фрунзе за два года по специальному набору. Флоту не хватало кадров, и в училище брали лучших студентов после окончания второго-третьего курсов института. Обучение шло по специально разработанной программе. Несмотря на сокращенные сроки обучения, многие из выпускников, придя на флот, быстро набирались опыта и становились хорошими специалистами. Яков Иванович принадлежал к когорте этих офицеров.

Он был хорошим моряком, трудолюбивым, педантичным специалистом и являл собой образец классного штурмана. Но в то же время он был горяч, нетерпелив и в меру честолюбив. Нередко его излишний педантизм и резкая нетерпимость к малейшему проявлению непрофессионализма сказывались на рулевых, тогда в выяснение отношений приходилось вмешиваться мне. Случалось, он возражал и мне, зато за отданные ему распоряжения беспокоиться не приходилось — он выполнял все своевременно и точно. Вместе с ним мы начали осваивать корабль в море.

Если у заводского причала основное внимание мы уделяли изучению устройства подводной лодки, то теперь главным стало приобретение практических навыков управления сложной корабельной техникой, отработка погружений и всплытий, четкая организация борьбы за живучесть, боевое маневрирование в надводном и подводном положениях, выполнение торпедных атак.

Все мы отлично понимали, что в боевых условиях надо умело владеть боевой техникой, быть мастером своего дела. Известно, что трудности закаляют характер людей, их преодоление сплачивает экипаж в одну боевую семью.

Благодаря постоянной взаимопомощи, доброжелательной атмосфере в боевых частях подводной лодки быстро росло мастерство матросов и старшин.

Для отработки вступительной задачи мы перешли в Северную бухту Севастополя и встали там на якорь.

Прошли первые дни напряженной отработки вступительной задачи. Я освоился с новой обстановкой, вошел в жизнь корабля и занял в нем полагающееся место. Время стоянки на якоре мы не растрачивали даром: каждый день был до предела насыщен занятиями, частными и общекорабельными учениями. Нагрузка, прямо сказать, была запредельная, однако она дала положительные результаты. Подводная лодка с каждым днем все больше и больше становилась боевым кораблем, способным по первому приказу выйти в море и отработать поставленные задачи. Сильнее сплачивался личный состав.

Опишу один день отработки вступительной задачи в Северной бухте.

Начало нового дня. Солнечное утро. Время подъема флага. Подъем военно-морского флага всегда является на флоте значительным и неизменным ритуалом.

Вот и в этот раз, за пять минут до восьми часов, на флагманском корабле «Севастополь» наполовину поднялся сигнал «исполнительный», предупреждая, что через пять минут поднимут флаг. Личный состав подводной лодки и других кораблей выстроился на палубе, спиной к борту.

— Исполнительный до места! — доложил сигнальщик Мамцев.

— На фла-аг и гю-уйс сми-ир-р-рно! — скомандовал вахтенный командир лейтенант Шепатковский. Голос его прозвучал громко и торжественно, он далеко разнесся по акватории бухты.

Экипаж замер.

Проходит минута глубокого молчания, и вновь торжественно звучит новая команда:

— Флаг и гюйс поднять!

На всех кораблях эскадры одновременно подняли флаги и гюйсы. С кораблей понеслись колокольный звон склянок и фанфары горнов.

— Вольно!

Начался новый флотский день, полный надежд и забот.

После окончания занятий и учений вахтенный командир объявлял перерыв на обед. Раздавался долгожданный сигнал. Это один из самых любимых флотских сигналов, неофициально его озвучивали так: «Бери ложку, бери бак, если нету — беги так». Действовал этот сигнал на всех магически. Бачковые (дежурные по столу) матросы с бачками стремительно бежали на камбуз, чтобы первыми занять места и как можно быстрее накормить своих товарищей по столу, ибо все знали, что после обеда последует не менее любимый всеми сигнал на отдых — «мертвый час». Пообедав и отдохнув, мы вновь принимались за учебу.

Наш очередной напряженный день заканчивался, когда над бухтой спускались долгожданные вечерние сумерки, а на темно-синем небосводе появлялись яркие звезды. Тишина окутывала корабли, и лишь со стороны морского завода доносились звонкие удары отбойных молотов. Вся команда выходила на палубу.

— Кто у нас хорошо запевает? — раздается с мостика голос вахтенного командира, лейтенанта Короходкина.

— Шевченко, — бойко отвечает Федорченко.

— Ну так что, споем? — обращается Короходкин к краснофлотцам.

И вот над Северной бухтой полилась нежная мелодия песни. Вначале тихо, а затем все громче и громче ее подхватили остальные. Когда матросы закончили петь, на палубе воцарилась тишина, затем вновь раздался стройный хор голосов, но на этот раз завели задорную флотскую песню. Но усталость берет свое, и после отбоя все отправляются спать. Тяжелый день окончен…

За время отработки последующих задач я понял, что подготовка хорошо слаженного боевого коллектива подводной лодки — процесс сложный и длительный, требующий большого внимания и самоотверженного труда, который в дальнейшем окупает себя сполна. Поэтому никто не жалел для этого ни сил, ни времени.

Должность помощника командира подводной лодки сложная. У меня почти не было свободного времени, так как я должен был вникать во все, даже незначительные детали корабельной службы, — поэтому мне приходилось раньше всех вставать и позже всех ложиться. Я был доволен, что командир подводной лодки предоставил мне полную самостоятельность в отработке задач боевой подготовки и не вмешивался в повседневные заботы.