Лилия Беляева - Загадка миллиардера Брынцалова

— Ну, положим, «Ферейн» за вас дружно проголосует. Но ведь этого не достаточно. На кого вы еще рассчитываете?

— Прежде всего на молодежь. Надеюсь на людей среднего возраста, которые понимают, что назад хода нет. Да и старшее поколение не исключаю. Смог же я уговорить своих стариков уйти на пенсию. Мы, кстати, с ними связи не теряем, всячески их поддерживаем.

Вообще мне кажется, россиянам импонируют люди, которые сами всего добиваются. А я сам себя сделал, сам создал свое богатство. И хотя мне мешали, запрещали, не разрешали, я шел к своей цели, не воровал, бандитам не подчинялся. Хочу свой опыт распространить по стране, сказать: «Делай, как я!»

Могут ли так сказать, например, Зюганов, Жириновский, Лебедь или Явлинский?

У меня есть еще одно преимущество. Мне не нужны президентские дачи, лимузины, оклады — у меня все это есть.

— Командовать предприятием, согласитесь, — это одно. А руководить целой страной, да еще такой огромной, как наша, — это совсем другое. Масштабы и ответственность несравнимые.

— Я думаю, что работа президента не очень трудна. Самое трудное, для меня по крайней мере, — это подчиняться и выполнять нудную работу. Поэтому я всегда стремился к свободе, чтобы не было надо мной начальников. Потому и рвусь в президенты, чтобы по собственному усмотрению претворять в жизнь свои идеи. Кому-то это покажется самомнением. Пусть. Но я хочу, чтобы мой народ был весел, смеялся, размножался и чтобы ему завидовал весь мир. Иначе я сам не смогу здесь жить. Несмотря на свое богатство, сегодня я чувствую себя ущемленным.

— Известно, куда выстлана дорога благими намерениями. Помните: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек…»?

— Вот я и хочу, чтобы он вольно дышал, но не только на словах, а на деле. Я воспитывался в социалистической стране, и по-другому, не по-социалистически, уже не могу смотреть на мир. Но я в отличие от ортодоксов увидел и иные стороны жизни на Западе. Я считаю, что все хорошее, что у них есть, надо соединить с нашим хорошим, и тогда будет еще лучше. А мы на это способны. Я в том числе. У меня один недостаток — я неподкупен. И все же я с удовольствием сейчас бы отказался от своего будущего поста президента, если бы нынешнее правительство и нынешний президент признали приоритет внутренней политики над внешней, занялись бы внутренним устройством, а не поучали мир, как нужно жить. Давайте сейчас, до выборов, уже займемся делом — примем, например, закон о минимальной зарплате, хотя бы на уровне средней по стране. Чего мы позоримся?..

— Ну что ж, Владимир Алексеевич, семь футов под килем, — пожелали Владимиру Алексеевичу».

И я бы наверняка пожелала ему того же. Ведь сколько толковых мыслей, превосходных обещаний… О «чеченских» позициях претендента на высокий пост ничего не говорю… Там столько крови, грязи, долларов в этом мятущемся клубке «Чечня», столько бед народных, нераспутанных… Но словечко «неподкупный» пленило меня, как выражается В.В. Жириновский, «однозначно».

И тем удивительнее было узнать, что после выборов, после того, как Владимир Алексеевич не набрал даже процента своих сторонников, он… говорят… подал заявление, чтобы его приняла в свою семью… «неумеха» НДР.

Почему? Отчего? Опять же как представитель рядового строя обывателей честно признаюсь — и этого не могу схватить своим, видно, закостенелым умком. Не могу и все…

Что случилось? Почувствовал ли слабость позиции «волка-одиночки»? задумался в один прекрасный час заката о возможных удовольствиях, которые грядут от «супружества» со всесильным Газпромом? Или что?

Но возвращаюсь в «предреволюционные» дни, когда Владимир Алексеевич шел в бой под собственным флагом.

Еще одно письмецо из тех времен, но по-своему злободневное и вечное:

«Уважаемый Владимир Алексеевич, здравствуйте!

Я восхищена Вами, мне импонируют все Ваши выступления, Ваша предпринимательская деятельность. Вы очень энергичный, деятельный, всегда приятно видеть Вас в телепередачах. Вы выгодно выделяетесь среди всех кандидатов. У Вас хороший, тонкий вкус, Вы всегда элегантны, со вкусом и модно одеты.

Я Вам от всего сердца желаю ПОБЕДЫ. И она будет обязательно!»

Оказалось, еду я не одна, а с голландскими телевизионщиками. Нас рассадили по двум уютным микроавтобусам каких-то там импортных кровей. Голландцев было трое, включая оператора. При них — наша девушка-переводчица. Октябрь 1996 года.

Почти тотчас же мы и тронулись в сторону дачной Салтыковки. Но я-то догадывалась — мчимся на хорошей скорости в красивую жизнь, в заповедный уголок, где ожидают сюрпризы, где будет трудно сдержать восторженные «ах!» и «ох!»

Голландцы едут молчком, лишь изредка бросая какие-то реплики по поводу несущихся мимо в багрец и золото одетых берез и кленов, деревянных домиков с мезонинами и прочих примет российского быта… Если бы кто-то из них отличался красотой — я бы об этом сказала. Но мужчины эти имели настолько заурядную внешность, что даже как-то обидно было… Вообще женщине, сколько б долго ни жила она на земле, как я заметила, то и дело не хватает то мужской красоты, то мужественности… Хотя бы для погляда…

Ну Бог с ними, голландцами. Уж какие есть, такие и есть. Другое дело — интересно же, что они там собираются снимать? Что должно привлечь их телевизионное внимание? Какое задание получили они от начальства?

Александр втолковывал мне:

— Учтите, Брынцалов давным-давно не был маленьким человеком. Он в Черкесске возглавлял трест, где работало пятнадцать тысяч человек. Кстати, — улыбнулся, — эта цифра для него какая-то магическая. И пчелосемей у него было пятнадцать тысяч, и работников на «Ферейне» — столько же.

— Александр, он ведь в Москву приехал совсем недавно, в восемьдесят восьмом? — тяну свое.

— В восемьдесят восьмом.

— И в какие-то считанные годы уже миллиардер?

— Понимаешь, это человек колоссальной энергии и одного-единственного, но точного рывка. Он очень удачно вложил свои деньги, которые заработал на пчелах и зверях… Он в подвале того самого дома, который ему еще государство дало, разводил песцов. Говорит: «Не успевал шкуры обрабатывать, у меня их скупали живьем, песцов».

— Все сам, своими руками? Или все-таки был кто-то?

— Сначала сам, потом, говорит, помогали ему. Ну, рассказывает, что дело это нелегкое — мороженую рыбу приходилось раздирать руками, иногда до крови просто обдирал ногти. Не чурался тяжелого труда, нет. Но вообще, мне кажется, с чего бы он ни начал — довел бы до ума. Все равно стал бы явлением. Понимаешь, это человек, который умеет отдавать приказы, как он говорит, шепотом.

… Что мне мерещилось, когда я воображала это — «дача миллиардера В.А. Брынцалова»? Ну нечто большое, светлое, просторное, ну что-то похожее на виденное в загранфильмах про самых богатых. Ну, естественно, где-то тут должен был сиять нетленной лазурью бассейн.