Владимир Антонов - К последнему рубежу

32-й стрелковый корпус полностью закончил перегруппировку на западный берег Шпре и с юга атаковал остров музеев. Остров образован рекой Шпре и обводным каналом. 416-я и 295-я стрелковые дивизии генералов Д. М. Сызравова и А. П. Дорофеева форсировали обводной канал и приступили к штурму берлинского «бастиона», как фашисты называли остров музеев.

В упорном тяжелом бою гитлеровцы были разбиты, и штурмовая группа под командованием старшего лейтенанта Вагаба Османова водрузила Красный флаг над дворцом кайзера Вильгельма на острове. 32-й корпус полностью овладел островом музеев, повернулся в западном направлении вдоль Унтер ден Линден и в тяжелых боях занял ряд крупных зданий: министерство финансов, монетный двор, военный музей.

Около двух часов 30 апреля генерал И. П. Рослый передал, что его решение на боевые действия корпуса утверждено командованием армии и что получено приказание от маршала Г. К. Жукова: «Продолжайте наступать в той полосе, которую я вам дал. Письменное распоряжение будет».

Штаб армии получил распоряжение штаба фронта. «Командующий фронтом приказал: С 1.00 30.4.45 года установить новую разгранлинию в Берлине между 5-й армией и 8-й гвардейской армией: Аллиансеплац, Саарландштрассе, Беллевюштрассе, Зигесаллее (все для 8-й гвардейской армии исключительно). С этого же времени 1-ю гвардейскую танковую армию передать во временное оперативное подчинение командующему 8-й гвардейской армией. Пехоту и танки армии вывести в свою полосу и в дальнейшем не допускать перемешивания частей» [16] ЦАМО, ф. 233, оп. 2356, д. 721, л. 346. .

На этом боевом распоряжении генерал Берзарин наложил резолюцию: «Начштаба. Дать новую границу 9 ск».

Наступило 30 апреля. Теперь граница армии стала левой границей корпуса и нашей дивизии. Утром воины соединения вновь поднялись на штурм. 1054-й полк, наступая вдоль Вильгельмштрассе во взаимодействии с полком 248-й дивизии, атаковал квартал со зданием госпочтамта, и опять там начались бои за каждый дом и этаж. Разведывательная рота дивизии старшего лейтенанта В. В. Бобина первой ворвалась в здание госпочтамта. Ветеран дивизии, коммунист, командир отделения старшина Николай Шаров со своим отделением уже бил эсэсовцев на первом этаже. Разведчики И. Даргияп, В. Кулиев, Ф. Бондаренко, Е. Русов с командиром отделения огнем и штыком пробились на крышу здания и водрузили там Красное знамя. И в это время фашистская пуля пробила сердце Николая Шарова. Командир взвода лейтенант В. Феоктистов с разведчиками атаковали группу эсэсовцев и уничтожили их.

1052-й и 1050-й полки начали штурм зданий министерства авиации и дома летчиков. Фашистам, принесшим столько горя многим странам Европы, пришлось теперь в своем министерстве, на своей земле, расплачиваться за содеянные злодеяния.

Бой части вели жестокий, особенно в квартале министерства авиации. Еще четыре часа штурмовали батальоны и ведомства Геринга. 1050-й стрелковый уже взял большую часть квартала и здание министерства авиации. В схватке при выходе на крышу комсорг второго стрелкового батальона лейтенант Салиджан Алимов и комсомолец Иван Иванов уничтожили более десятка фашистов и водрузили над зданием Красное знамя.

К И часам фашистский гарнизон министерства авиации был разгромлен. Передовым батальоном в 1052-м полку был З й стрелковый, который вели Герой Советского Союза майор Сагадат Нурмагомбетов и его боевой друг и заместитель старший лейтенант Василий Ямпольский. Они первыми вывели свое подразделение на Фоссштрассе и начали штурм имперской канцелярии.

У нас впереди был самый главный объект — имперская канцелярия. Хотя фашисты все еще сопротивлялись, на отдельных участках все чаще эсэсовские солдаты стали размахивать белыми флагами. Выяснилось, что к нам просятся вражеские парламентеры. Командир полка подполковник И. И. Гумеров приказал прекратить огонь и выслал офицера, чтобы привести парламентеров к нему. Начальник штаба 3-го стрелкового батальона капитан Япринцев встретил немцев на КП. Доложили мне. Я с полковником М. П. Сафоновым прошел к И. И. Гумерову, где размещался и мой наблюдательный пункт на стыке с одним из полков 8-й гвардейской армии. Парламентеры представились:

— Референт Геббельса Вольф Хейрихсдорф.

— Полковник Зейферд.

В коротком разговоре Зейферд сообщил, что сегодня утром Гитлер в бункере проводил совещание, в 12 часов генерал Монке доложил ему, что советские войска вышли на Фоссштрассе, а в 13 часов 30 минут генерал Вейдлинг решительно заявил, что начался штурм имперской канцелярии. В 15 часов 30 минут они узнали о самоубийстве Гитлера.

В дальнейшем выяснилось, что никаких подтвержденных документами полномочий эти лица не имеют. К тому же, как стало известно от них, Геббельс не склонен идти на безоговорочную капитуляцию, а хочет вести речь только о перемирии.

О прибытии немецкой делегации и о характере разговора с ней я доложил командиру корпуса. Тот приказал мне никуда не уходить и ждать указаний. Видимо, он сообщил обо всем генералу Н. Э. Берзарину. Через полчаса генерал И. П. Рослый позвонил мне и передал указание командарма отпустить парламентеров и возобновить боевые действия. Иван Павлович добавил, что Берзарин расценивает появление этих парламентеров как провокацию, рассчитанную на затяжку наших боевых действий.

Я передал парламентерам указание советского командования: если не будет отдан приказ германским войскам о прекращении сопротивления и о сдаче их в плен, мы возобновим наступление на имперскую канцелярию. На том аудиенция и закончилась. Перед уходом полковник Зейферд вручил мне серебряный портсигар, на котором были изображены Георгиевский крест III степени, золотые вензеля, надписи и какие-то даты [17] Этот сувенир сейчас хранится в Центральном музее Вооруженных Сил СССР. .

Вечером боевые действия возобновились. Наши полки полностью овладели кварталом со зданием почтамта и министерства авиации. Но в подвалах и на чердаках появлялись эсэсовцы. Они мешали продвижению батальонов. Я приказал командирам 1052-го стрелкового и 337-го отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона очистить от них квартал и здание министерства.

Всю вторую половину дня самоходные орудия вели огонь по подвальным окнам, превращенным эсэсовцами в доты. Стрелковые батальоны в коридорах и комнатах обезвреживали фашистов. Как мы обнаружили, некоторые из них были прикованы цепями к стене и пулеметам.

С наступлением темноты большая часть САУ дивизиона встала в проломы северной ограды квартала министерства авиации и открыла огонь. Вывел к пролому ограды свое орудие и командир установки лейтенант Алексей Денисюк. За Лейпцигерштрассе начинался новый квартал. В восточной и западной частях его стояли многоэтажные здания, а между ними находился дворцовый парк. Сквозь едва зазеленевшие ветви, словно через дымку, просматривалось белесое здание имперской канцелярии с большим хищным орлиным гербом на фасаде.