Александр Кан - Курехин. Шкипер о Капитане [litres]

ROVA Saxophone Quartet [55] ROVA Saxophone Quartet – базирующийся в Сан-Франциско «Саксофонный квартет ROVA» (название – аббревиатура фамилий музыкантов). В музыке ROVA элементы фри-джаза сочетаются со свободной импровизацией и структурными поисками современной академической музыкой. В 1983 году по приглашению Клуба современной музыки квартет совершил небольшое турне по СССР (Москва – Ленинград – Рига), что стало основой прочной дружбы и дальнейшего сотрудничества музыкантов квартета с Курёхиным. , Юджин Чадборн [56] Юджин Чадборн (род. 1954) – американский гитарист и композитор. В авангард пришел из рока, но в свои композиции и импровизации вплетал темы и мелодии из музыки, по своему содержанию и своей эстетике, казалось бы, максимально далекой от авангарда – кантри и кантри-энд-вестерн. , Генри Кайзер [57] Генри Кайзер (род. 1952) – американский гитарист и композитор. В юности большой поклонник психоделически-импровизационной рок-группы Grateful Dead, Кайзер в свои композиции и импровизации вплетает множество этнических влияний – африканской, японской, гавайской музыки. Дружил и сотрудничал с Сергеем Курёхиным. – наши герои рубежа 1970-х и 1980-х – все, как и Курёхин, и как уже упоминавшийся Влад Макаров, и как чуть позже один из его самых верных курёхинских партнеров и последователей Сергей Летов [58] Сергей Летов (род. 1957) – мультиинструменталист и композитор, один из самых ярких музыкантов советско-российского нового джаза, основатель «ТриО», ближайший соратник Курёхина и неизменный участник «Поп-Механики». Отличается широчайшими музыкальными интересами, сотрудничал с театром, поэтами, участвовал в концертах и записях многочисленных рок-групп. Старший брат лидера «Гражданской обороны» Егора Летова. , были изначально не джазменами и пришли в новую музыку кто откуда: из рока, из академической музыки, из свободной импровизации, из этники, даже из кантри. Все они создавали тот безумный коктейль, из которого творилась новая музыка, примешивали и джаз – кто щедрой горстью, а кто скудной щепоткой. В зависимости не только и не столько от того, какую роль джаз играл в их становлении, сколько от необходимости джазового компонента для решения той или иной конкретной, поставленной в данный момент задачи. У американцев добавление джаза происходило естественнее – джаз для них был все же неотъемлемой частью национального самосознания, частью общекультурного ареала. Наконец, встречался он в окружающей любого человека с детства звуковой среде куда чаще, чем в Европе, и уж точно намного чаще, чем в СССР, – и потому давался им куда легче.

Легче он давался и тем, для кого становился одной-единственной, всепоглощающей страстью – как, скажем, для Игоря Бутмана.

Однако чисто джазовая стезя, по которой пошел Бутман, была для Курёхина абсолютно неприемлемой. И не только потому, что его буквально раздирали, разносили в разные стороны его бесконечные и бесконечно меняющиеся, бесконечно обновляющиеся музыкальные пристрастия. Но еще и – главным образом – потому, что путь этот подразумевал не столько творчество, сколько овладение ремеслом; не столько придумывание своей музыки, сколько соответствие великим образцам прошлого. Возникающая в таком случае неизбежная вторичность бесконечно его угнетала как в теории, так и на практике. Весь советский джазовый мейнстрим – вне зависимости от уважительного отношения к тем или иным отдельным индивидуумам – вызывал у Сергея полное и безоговорочное отторжение.

Неприятие отечественного мейнстрима как категории эстетической и музыкальной совершенно, впрочем, не мешало ему с поразительной легкостью человека без принципов крутиться в среде так или иначе принадлежащих к джазу музыкантов и всячески использовать их в своих экзерсисах. Это было вполне естественно. Из имевшихся трех основных музыкантских сфер, именно джазмены по максимуму обладали потенциально необходимым для Курёхина набором качеств. В отличие от большинства рокеров, они все же, как правило, умели играть на музыкальных инструментах. В отличие от классиков, все же обладали более широким и менее заштампованным сознанием. А главное – они умели и любили импровизировать, что для Курёхина было абсолютно обязательным, фундаментально основополагающим качеством.

Именно поэтому, очевидно, в свои первые опыты группового музицирования на сцене Клуба – не как сайдмена у Вапирова и позже у Чекасина, а как лидера, – Сергей привлекал именно джазовых музыкантов. Поначалу это были те, кто просто оказывался ближе всего, – главным образом, гитарист Александр Пумпян и саксофонист Игорь Бутман. Оба обладали приличной школой традиционного джаза, оба уже играли к тому времени у мэтра Давида Голощёкина [59] Давид Голощёкин (род. 1944) – джазовый мультиинструменталист и композитор. Ярый приверженец классического джаза и идейный оппонент джазового авангарда. Видная фигура ленинградского джаза на протяжении многих десятилетий, основатель Джазовой филармонии и фестиваля «Свинг белой ночи». Через ансамбль Голощёкина прошли несколько поколений ленинградских джазовых музыкантов. . Пумпян, как я уже писал, вместе с Болучевским составляли тогда ближайший круг личного окружения Курёхина – целыми днями они слонялись по городу, вместе посещали друзей и знакомых, часами подпирали стены «Сайгона», иногда выпивали.

Впрочем, заметных проявлений «вредных привычек» у Сергея не было. Он мог «за компанию» выпить, но ни разу не помню его потерявшим меру и, соответственно, голову, тем более не было у него и сразившей многих из нашей среды страсти к запоям. Сигарету он мог у кого-нибудь стрельнуть – крайне редко, по настроению. А к наркотикам и вовсе был равнодушен. Курёхин был из тех, кого прекрасно характеризует услышанное мною гораздо позже и очень понравившееся мне выражение: «Я не пью, не курю, меня и так тащит». Так вот, его «и так тащило»: музыка, книги, идеи, люди.

Курёхин уже тогда стал проявлять свое феноменальное чутье и неуемную жадность на таланты. Игорь Бутман был учеником Гольштейна; его отец играл и любил джаз, ни авангард, ни рок ему были не близки и не нужны. Семнадцатилетним юношей, то ли осенью 1978-го, то ли весной 1979-го, во всяком случае, еще до открытия нашего Клуба, он сенсационно дебютировал в «Квадрате» в качестве лидера квинтета таких же, как и он, молодых студентов музучилища, среди которых играл и будущая звезда джазового контрабаса и участник многих «Поп-Механик» Владимир Волков [60] Владимир Волков (род. 1960) – контрабасист, композитор, продюсер. Наиболее постоянное сотрудничество – в дуэте с трубачом и композитором Вячеславом Гайворонским. Основатель и лидер собственного «Волков-трио». Музыкант-универсал, в равной степени успешно играющий классический джаз, старинную барочную музыку, джазовый авангард, этнику, рок. Регулярный участник курёхинских «Поп-Механик». В последние годы играет и записывается с Леонидом Федоровым и его группой «АукцЫон». . Курёхин мгновенно засек Бутмана – молодой способный музыкант с изрядной джазовой техникой – и стал активно втягивать его в свои проекты, видимо, не без расчета перетащить молодой талант в свою веру. По молодости Бутману было все любопытно, и он, толком не очень-то понимая, чего от него хотят, и, не испытывая особой тяги к такого рода музыке, все же уступал курёхинскому давлению и соглашался.