Александр Кан - Курехин. Шкипер о Капитане [litres]

Там же, в музее Достоевского в ноябре 1982 года состоялся первый и единственный концерт трио Чекасин – Курёхин – Гребенщиков. По отношению к «Аквариуму» Курёхин тогда находился в переломном состоянии. Летом того же 1982 года он принял самое активное участие в записи «Табу». Он был уже не просто сессионным музыкантом – пусть и важным, но все же приглашенным аутсайдером, как на записанных годом раньше «Треугольнике» и «Электричестве». Его клавиши и его аранжировки во многом определили звуковую фактуру и эстетику «Табу». В списке музыкантов альбома он значится на втором месте после Гребенщикова и стоит рядом с БГ на украсивших обложку самодельного альбома вычурно-декадентских фотографиях Вилли Усова [122] Андрей «Вилли» Усов (род. 1950) – фотохудожник, сыгравший огромную роль в реализации визуальной составляющей придуманной Борисом Гребенщиковым концепции магнитоальбома. Мастерски композиционно выстроенные, эстетские черно-белые фотографии Вилли украшали «издававшиеся» на магнитной ленте тиражом с десяток-другой экземпляров первые альбомы «Аквариума» и «Зоопарка». Эти же фотографии воспроизведены и на всех последующих переизданиях классических альбомов на виниле и компакт-дисках. с фотосессии в излюбленном «Аквариумом» саду «Сен-Жермен» [123] Сад «Сен-Жермен» – придуманное Борисом Гребенщиковым название для необычайно красивого изящного внутреннего двора дома по Литейному проспекту 46, украшенного фасадами, фронтонами и скульптурами в псевдо-античном итальянском стиле и решеткой – точной копией решетки Летнего сада. Наряду с «Замком» (ступени Инженерного замка) и «Островом Сент-Джордж» (укромный уголок на берегу Финского залива) – излюбленное место времяпрепровождения «аквариумной» компании в конце 1970-х начале 1980-х годов. Также известен под названием «Пале-Рояль». . Но в то же время он еще не настолько врос в «аквариумную» среду, как два-три года спустя, когда стал уже воспринимать «Аквариум» чуть ли не своей группой. Пока он все же предпочитал скорее втягивать БГ в свои авангардные проекты. Они уже вовсю дружили, и Борис, переживавший очередной период интенсивного накопления самых разнообразных музыкальных идей и впечатлений, находился под невероятно сильным влиянием своего нового друга и охотно шел на любые эксперименты. В их числе были и довольно радикальные. Особой любовью у публики пользовалось «бритье» электрогитары – включенная электробритва подносилась к гитарным струнам. Помимо впечатляющего визуального эффекта прием этот давал и крайне интересный и очень необычный звук – скорее в духе курёхинских героев Кейджа и Кагеля, чем любых даже самых радикальных интересов Гребенщикова. Справедливости ради стоит, впрочем, признать, что Борис, конечно же, был прекрасно осведомлен об экспериментах в области шумовой музыки, которыми занимались более близкие ему по духу радикальные рок-музыканты – достаточно вспомнить «Metal Machine Music» Лу Рида – записанный в 1975 году бывшим лидером Velvet Underground двойной альбом «белого шума».

Фрагмент этого концерта составил первую сторону чекасинской пластинки «Exercises» – первого сольного, вне ГТЧ, альбома саксофониста на Leo Records. На второй стороне оказался фрагмент записанного несколькими месяцами раньше, в июле 1982 года, концерта дуэта Чекасин – Курёхин в Одессе, на который вместе с музыкантами отправился и я. Одесский концерт организовал наш приятель Олег Святкин. Он регулярно приезжал к нам в Ленинград – сначала на выступления и фестивали Клуба современной музыки, потом на «Осенние ритмы», и в какой-то момент решился организовать концерт и у себя в городе. Несмотря на глубокие советские годы, это событие больше всего напоминало настоящий «клубный» концерт в западном или современном российском понимании этого слова. Проходил он не в привычной для нас атмосфере профсоюзного Дворца или Дома культуры, а в одном из лучших одесских ресторанов – «Красный», кажется. Публика собралась в основном джазовая, и Курёхин с удовольствием шокировал ее, забираясь с ногами на рояль и под рояль, пуская прыгать на струны заводную игрушечную лягушку и вытворяя множество других аналогичных штучек. Чекасин, впрочем, не отставал.

Одесские контакты привели к одной неожиданной, но оказавшейся очень долговременной связи – к Курёхину она никакого отношения не имеет, но упоминания, хоть и краткого, стоит. Вместе со Святкиным в Ленинград стал ездить и его приятель, тихий и скромный бородач-красавец Константин Гогунский. В отличие от Святкина, большой эрудицией в новой музыке и особым интересом к ней он не отличался, и ездил по всей видимости то ли за компанию, то ли просто из любопытства. Однако на фестивале «Осенние ритмы» того же 1982 года Костя вдруг разговорился с певицей Валей Пономарёвой [124] Валентина Пономарёва (род. 1939) – цыганская певица, солистка театра и трио «Ромэн». Широкой публике больше всего известна как исполнительница романсов в фильме Эльдара Рязанова «Жестокий романс». С 1960-х годов Пономарева увлекалась джазовым вокалом. В 1980-е начала сотрудничать с Владимиром Чекасиным и Сергеем Курёхиным, а через Курёхина и с «Аквариумом». . Скоро они стали неразлучны, потом поженились и, насколько я знаю, вот уже скоро сорок лет прекрасно живут и работают вместе.

Вскоре «Клуб-81» кроме изысканного парадного зала дома-музея Достоевского, который доступен был далеко не всегда – в нем все же время от времени проводились лекции, кино-показы и концерты самого музея – получил еще два помещения: квартиры в расселенных, заброшенных, дожидающихся капитального ремонта домах на улице Петра Лаврова (ныне Фурштатская) и проспекте Чернышевского. Первая располагалась в полуподвальном этаже, вторая наоборот – практически на чердаке, в мансарде. Домов таких в центре города тогда было множество, и даже полуподпольной, неофициальной культуре удавалось заполучить себе непригодные ни для жизни, ни для офисов помещения в качестве временного пристанища. Да, выглядели они довольно жутко – голые, с обваливающейся штукатуркой стены, выломанные доски полов, понятие сантехника присутствовало в них довольно условно. И что вы думаете? Непривыкшая и безо всякого почтения относящаяся к физическому труду богема, засучив рукава, собиралась на «субботники» и приводили всю эту разруху в сколько-нибудь сносный порядок. Совершенно не гнушался такой работой и Курёхин. Жаль, нет фотографий типа Ленина с бревном. Но зато помещения эти поступали в полное распоряжение художников, литераторов и музыкантов, и творить там можно было практически что угодно, без какого бы то ни было контроля и ограничений – вплоть до кинопоказов – помню, как Митя Волчек (в будущем писатель, поэт, редактор литературного журнала «Митин журнал» и ведущий программ на «Радио Свобода») установил добытый им где-то жутко стрекочущий кинопроектор и показывал на натянутой простыне одолженные во французском консульстве фильмы Жан-Люка Годара.