Виктор Державин - Агентурная разведка. Часть 2. Нелегальный резидент. Поиск

– Недовольство чёрных они сами спровоцируют, рано или поздно. Твоя задача внедриться в среду недовольных белых. Со временем, может получится подпитывать это недовольство или, по крайней мере, знать о нём всё. Понимаешь?

– Понимаю.

– Тебе же это знакомо.

– В каком смысле?

– В прямом.

– У меня не было конфликтов с неграми. Я вообще с ними не общаюсь.

– В Союзе, с нашими чурками ты хорошо познакомился.

Мне этот момент совсем не понравился. В конце концов мне это надоело. Зачем мне об этом постоянно напоминать?!

– Ну это другое. Там мусульманская основа и национальная.

– Другое? Не скажи. Основа всё та же. В основе – разная ментальность. Фундаментально всё то же самое. Механизмы такие же.

– Мне проявлять свои взгляды к ним или с кем-то?

– Если только слегка и очень осторожно. Про американцев помалкивай. Говори только о бывшем СССР. Проявляй отношение к бывшим согражданам вместе с антисоветизмом, антикоммунизмом, пакетно. Подводи их к тому что если они возражают тебе, то получается заступаются за коммунизм. Это для всех нормальных людей здесь не приемлемо. Про Сталина говори, что он чурбан, жестокое азиатское чудовище. Про жёлтых и латиносов вообще помалкивай, даже не соглашайся слегка, для достоверности. Понятно?

– Да. Понял.

– Ты разобрался в политических взглядах Ричарда?

– Это понятно и прозрачно. Консерватизм, традиционализм. Тунеядцев не любит, дармоедов. А они, как правило, негры. Ну и поведение их общественное не переваривает. Это мне действительно хорошо знакомо.

– Он член какой-то партии?

– Я не спрашивал. Но могу выяснить. Это очень просто.

– Слушай задачу. Судя по всему, Ричард очень активный и умный человек. Поэтому начинай с ним работать. Предложи ему присоединиться к Республиканской партии, начать работать на партию и помогать ей. Партии у них не такие как у нас были. Нет членских взносов и много ещё чего. Здесь это скорее активизм. Иными словами, нацеливай его на политическую деятельность. Помогай ему во всём. Вообще делай так чтобы он без тебя не мог и шаг ступить. Одновременно, собирай компромат. Всё что только можно. Сам, лично, никуда не суйся. Будь в его тени. Работай над его карьерой, но так чтобы он и тебя везде за собой тащил. В общем, это называется разрабатывать перспективный контакт. А Ричард, по моему мнению, является именно таковым. Помни, Родине очень нужна наша помощь.

– Как считаете по моей жене могут быть вопросы у ФБР?

– Нет. Томас очень умный и профессиональный специалист своего дела, вместе с тем по многим вопросам рассеянный, безалаберный и даже бесшабашный. Когда мы его расспрашивали о его коллегах, просили дать им характеристики, то он характеризовал твою жену как очень умную, высокодисциплинированную, аккуратную, очень трепетно и буквально исполняющие все инструкции, особенно связанную с секретными документами и всем что связано с инсайдом и коммерческой тайной. Уверен, что это правда и он тоже самое будет говорить в ФБР.

– А что вышло с его пидаристическими увлечениями? Что с фильмом?

– Томас этот фильм не видел. Ему не показывали. Громов его и без этого одной левой завалил. Отпечатков пальцев хватило с лихвой. Мгновенно сообразил и полностью осыпался. Правда Громов и сам с ним сгорел.

– Я хотел вас просить постараться не задействовать меня больше в таких делах, наподобие тех в которых я уже принял участие. Два человека – это уже достаточно.

– Не знаю и не обещаю. Могут быть разные ситуации. Экстренные. Но в принципе если у тебя хорошо пойдут дела с Ричардом, то использовать тебя для таких дел, это как микроскопом гвозди забивать.

– Но мне не хотелось бы независимо от экстренности. – я решил проявить настойчивость и хоть немного «взбрыкнуть».

– Не кипятись. Успокойся. Мы и так тебя в крайних случаях используем и потом, это всё не характерно для нашей работы. Стараемся этим не злоупотреблять. Мы армейская разведка, у нас другие методы. Но бывает и такое. Ты думаешь нас в Москве, хвалят за это? Это ЧП! И доведение до такой ситуации само по себе – тоже ЧП. Кроме того, эти могут и ответить. Они не мальчики. В общем есть негласные правила и обе стороны их стараются соблюдать. В принципе в военных разведках не принято прибегать к этой полицейщине. Так и в Абвере было. Кстати, наше ГРУ многое у них взяло. Сам знаешь, как на войне стороны учатся у друг у друга.

– Понятно. Просто не хочется быть киллером. Это не моё.

– Я тебя понял. Понял. Учтём. Но бывает, что надо. Надо! Хоть тресни, но надо. И ещё одно.

– Что?

– Один шкурнячёк надо решить.

– Какой?

– Насчёт твоего денежного довольствия. Сейчас все деньги копятся на твоём счёте. Есть вариант передачи наличными, через тайник. Но он сам понимаешь…

– Есть ещё варианты?

– Есть.

– Какие?

– Мы можем их выплачивать через твоих родителей, там уже сумма приличная накопилась у тебя.

– Отличный вариант. Я в деньгах вообще не нуждаюсь.

– Можем твоих родителей трудоустроить через какую-нибудь лавку, там консультативные или ещё какие-то услуги. Это нормально решается, отработано. Они сами ни о чём не догадаются, и их напрягать сильно не будут.

– Мне нравится.

– Понятно. Тогда тебе надо написать сейчас бумагу, типа доверенности на поучение денег отцом и матерью. Я заверю, у меня здесь права командира воинской части. Дома заверит эту бумагу официальный командир части. А дальше там уже решат кому надо.

– Эти начфины будут знать обо мне…

– Никогда!

Я недоумённо посмотрел на него.

– Финансёр что знает о тебе? Он знает, что ты, якобы, оперативник милиции, заброшенный в банду. Всё легендировано и очень глубоко, с лабиринтами. Ты сейчас проходишь по особо важным оперативникам центрального аппарата МВД. Твоя воинская часть глубоко залегендирована, под МВД, на территории части где ты числишься, там сейчас база СОБР, плюс в зданиях сидят многочисленные тыловые службы внутренних войск МВД, такие же по линии СОБР, ОМОН, там же батальон одного из полков внутренних войск МВД, отвечающих за охрану казённого завода по производству боеприпасов, там же их спецназ, отвечающий за АЭС. Там всё многоуровневое. Наши ходят в милицейской форме, и все знают, что они тыловики милицейские. Не беспокойся. Сейчас о тебе знают всего четыре человека. Трое из них на территории России и только я здесь.

Когда я впервые приехал в Подмосковье, в свою часть всё было по-другому. Всё было залегендировано под Управление начальника работ (УНР) дорожно-строительных отрядов (стройбатов) расположенных где-то на Урале, в частности в Асбесте. Этот УНР действительно был УНР, но в нём был спецотдел по строительству объектовых сооружений – это и есть штаб нашей воинской части, то есть штаб номерного разведцентра ГРУ ГШ. Все ходили со стройбатовскими эмблемами в петлицах, в кабинетах кульманы и всё что положено для отделов проектирования. Всё это на этажах надземной части здания, вход в который через один из подъездов банно-прачечного комбината расположенного в этом здании и на этой территории. Всё настоящее было в огромной поземной части здания этого банно-прачечного комбината. Командир нашего разведцентра, полковник – приходил на службу в форме майора, в петлицах эмблемы стройбата, фуражка чуть не на уши налезала и погоны были замызганными, слегка, в руках у него был часто тубус для чертежей… В этот УНР постоянно приезжали офицеры в командировки из подчиненных частей, из далека. Поэтому тогда там была и гостиница части, и общежитие. В моё время прибытие на территорию части офицера с пехотными эмблемами не могло вызвать никакого удивления, туда в то время приезжали с целью решить вопрос о переводе (взять отношение) и лётчики и ракетчики и кого только не было, многие хотели любыми путями поспасть служить на территории РСФСР, тем более в Подмосковье. Там и тогда было не разобраться что и к чему, тем более к этому банно-прачечному комбинату постоянно прибывали машины с бельём и чем-то ещё, постоянно какое-то движение людей. Полное впечатление о беспорядке и броуновском движении. Но я знал, что на -1 этаже сидит группа офицерского «спецназа» из «стройбата», всего пять-шесть человек приезжает в гражданке, потом переодевается где надо и заступает на сутки. Рядом пульт дежурного по части, этот офицер в стройбатовском облачении, умышленно несколько неряшливом. В самом помещении дежурного по части целая стена из мониторов, уже тогда (!), в советские времена всё было под полнейшим видеоконтролем, вся территория и подходы к ней. На -2 этаже уже было всё по-другому. Там никого не было из «стройбата». Там полнейший порядок. Там и огромный зал оперативного дежурного, но что в нём я так и не увидел. Тогда на меня всё это произвело огромнейшее впечатление. Очень как-то сошлось с моими представлениями, связанными с фильмом «Семнадцать мгновений весны», я его очень любил и считал лучшим фильмом про разведку.