Фаина Раневская - Оптимизм – это недостаток информации! Жизненные цитаты, притчи и афоризмы от Фаины Раневской

– Жизнь – это затяжной прыжок из п…зды в могилу.

– Когда у попрыгуньи болят ноги, она прыгает сидя.

Раневская вспоминала:

– Ахматова мне говорила: «Вы великая актриса». И тут же добавляла: «Ну да, я великая артистка, и поэтому я ничего не играю, меня надо сдать в музей. Я не великая артистка, а великая жопа».

– Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка.

«Третий час ночи… Знаю, не засну, буду думать, где достать деньги, чтобы отдохнуть во время отпуска мне, и не одной, а с П.Л. (Павлой Леонтьевной Вульф). Перерыла все бумаги, обшарила все карманы и не нашла ничего похожего на денежные знаки…»

48-й год, 30 мая.

(Из записной книжки народной артистки)

– Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».

Раневская на вопрос, как она себя сегодня чувствует, ответила:

– Отвратительные паспортные данные. Посмотрела в паспорт, увидела, в каком году я родилась, и только ахнула…

– Паспорт человека – это его несчастье, ибо человеку всегда должно быть восемнадцать, а паспорт лишь напоминает, что ты можешь жить как восемнадцатилетняя.

«Для меня всегда было загадкой – как великие актеры могли играть с артистами, от которых нечем заразиться, даже насморком. Как бы растолковать бездари: никто к вам не придет, потому что от вас нечего взять. Понятна моя мысль неглубокая?»

(Раневская, из записной книжки)

– У меня хватило ума прожить жизнь глупо.

– Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.

– Это не театр, а дачный сортир. В нынешний театр я хожу так, как в молодости шла на аборт, а в старости рвать зубы. Ведь знаете, как будто бы Станиславский не рождался. Они удивляются, зачем я каждый раз играю по-новому.

Встречаются Раневская и Марлен Дитрих.

– Скажите, – спрашивает Раневская, – вот почему вы все такие худенькие да стройненькие, а мы – большие и толстые?

– Просто диета у нас особенная: утром – кекс, вечером – секс.

– Ну, а если не помогает?

– Тогда мучное исключить.

Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья.

Как-то, когда Раневская еще жила в одной квартире с Вульфами, а маленький Алеша ночью капризничал и не засыпал, Павла Леонтьевна предложила:

– Может, я ему что-нибудь спою?

– Ну зачем же так сразу, – возразила Раневская. – Давай еще попробуем по-хорошему.

– Вот женишься, Алешенька, тогда поймешь, что такое счастье.

– Да?

– Да. Но поздно будет.

Эрзац-внук спрашивает у Фуфы:

– Что это ты все время пьешь что-то из бутылочки, а потом пищишь «пи-пи-пи»?

– Лекарство это, – отвечает Раневская. – Читать умеешь? Тогда читай: «Принимай после пищи».

Фаина Георгиевна не раз повторяла, что не была счастлива в любви: «Моя внешность испортила мне личную жизнь».

Олег Даль рассказывал:

– Снимается сцена на натуре. В чистом поле. У Раневской неважно с желудком. Она уединяется в зеленый домик где-то на горизонте. Нет и нет ее, нет и нет. Несколько раз посылают помрежа: не случилось ли что? Раневская откликается, успокаивает, говорит, что жива, и опять ее все нет и нет. Наконец она появляется и величественно говорит: «Господи! Кто бы мог подумать, что в человеке столько говна!»

– А вы знаете, я цветы не люблю. Деревья – мыслители, а цветы – кокотки.

Раневская ходит очень грустная, чем-то расстроена.

– У меня украли жемчужное ожерелье!

– Как оно выглядело?

– Как настоящее…

Мальчик сказал: «Я сержусь на Пушкина, няня ему рассказала сказки, а он их записал и выдал за свои».

– Прелесть! – передавала услышанное Раневская. После глубокого вздоха последовало продолжение: – Но боюсь, что мальчик все же полный идиот.

После вечернего чтения Эрзац-внук спросил Раневскую:

– А как Красная Шапочка узнала, что на кровати лежит не бабушка, а серый волк?

– Да очень просто: внучка посчитала ноги – волк имеет аж четыре ноги, а бабушка только две. Вот видишь, Лешенька, как важно знать арифметику!

– Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности – брюнетки или блондинки?

Не задумываясь, Раневская ответила:

– Седые!

– Страшно грустна моя жизнь. А вы хотите, чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз.

– Я провинциальная актриса. Где я только ни служила! Только в городе Вездесранске не служила!..

В свое время именно Эйзенштейн дал застенчивой, заикающейся дебютантке, только появившейся на «Мосфильме», совет, который оказал значительное влияние на ее жизнь. «Фаина, – сказал Эйзенштейн, – ты погибнешь, если не научишься требовать к себе внимания, заставлять людей подчиняться твоей воле. Ты погибнешь, и актриса из тебя не получится!»

Вскоре Раневская продемонстрировала наставнику, что кое-чему научилась. Узнав, что ее не утвердили на роль в «Иване Грозном», она пришла в негодование и на чей-то вопрос о съемках этого фильма крикнула: «Лучше я буду продавать кожу с жопы, чем сниматься у Эйзенштейна!» Автору «Броненосца» незамедлительно донесли, и он отбил из Алма-Аты восторженную телеграмму: «Как идет продажа?»

– Как жизнь, Фаина Георгиевна?

– Я вам еще в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик.

Подводя итоги, Раневская говорила:

– Я родилась недовыявленной и ухожу из жизни недопоказанной. Я недо…

– Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.

– Успех – единственный непростительный грех по отношению к своему близкому.

– У нее не лицо, а копыто, – говорила об одной актрисе Раневская.

– Смесь степного колокольчика с гремучей змеей, – говорила она о другой.

О коллегах-артистах:

– У этой актрисы жопа висит и болтается, как сумка у гусара.

– У него голос – будто в цинковое ведро ссыт.

Главный художник «Моссовета» Александр Васильев характеризовался Раневской так: «Человек с уксусным голосом».

Об одном режиссере:

– Он умрет от расширения фантазии.

Раневская о проходящей даме: – Такая задница называется «жопа-игрунья».