Дэвид Старк - Жизнь внутри и вокруг the Beatles. Приключения подростка-битломана в 60-е и позже

А дело в том, что отец действительно всю жизнь проработал вместе с младшим братом Кеннетом в семейном бизнесе по пошиву одежды: H. Stark, или Hi-Star. Предприятие располагалось в Далстоне, в восточном Лондоне. Специализировавшаяся на пошиве «гражданской и военной одежды» фабрика была основана их отцом, Хайманом Старком, чья жизнь – типичная для начала двадцатого века судьба неплохо устроившегося еврея-иммигранта. И даже гораздо лучше, чем просто неплохо. Дедушка мой стал уважаемым филантропом, который, помимо прочих хороших дел, помогал создавать театр на открытом воздухе в Риджентс-парке. Полагаю, тогда он гордился собой.

А отец был очень опытным закройщиком и портным. При этом увлекался электроникой и достигал в этой области совершенно потрясающих успехов. Например, он сам собирал радиоприемники и даже телевизоры – еще в юности, в 1930-е годы. Устройство автомобилей он знал как свои пять пальцев. Сам оборудовал наш дом системой отопления. В другой жизни отец был бы каким-нибудь олигархом электронной промышленности (или сантехники), а в этой – целыми днями вкалывал на фабрике, куда каждый день ездил на общественном транспорте.

В сентябре 1948 года он женился на девушке из Хендона по имени Кетлин Мендоза, старшей из четырех детей Сидни и Рей Мендозы. Мама моя могла бы сделать блестящую карьеру на сцене, если бы отец разрешил ей поступить в Королевскую академию драматического искусства, как сделала одна из маминых однокашниц по имени Джин Симмонс, ставшая знаменитой киноактрисой. Тем не менее во время войны мама работала в Ассоциации национальной службы развлечений – занималась гастролями театральных артистов в военные части.

После свадьбы в Западном Хампстеде счастливая пара поселилась в Куинсбери, близ Уэмбли, а когда родился я, мы переехали в Джесмонд-Уэй в пригороде Стенмор.

Папа предпочитал слушать Джуди Гарленд, Фрэнка Синатру и других звезд сороковых годов. В The Beatles он не нашел ничего особенного, для него они были просто патлатыми юношами, производящими грубый шум. А мама была настоящим меломаном – предпочитала мюзиклы – и несколько раз выступила на концертах в нашей местной синагоге вместе со своей подругой Клер Рейнер, которая вскоре прославилась как писатель и тележурналист.

К слову, мама поддерживала мое увлечение той музыкой, которую сама в шутку называла «поп-шмоп». Она мирилась с тем, что я бесконечно слушал свои пластинки в гостиной. Ну, во всяком случае, если я не включал проигрыватель слишком громко.

Ближе к концу года я купил свою первую LP, долгоиграющую виниловую пластинку. Это была With The Beatles, выпущенная в тот самый день, когда убили президента США Джона Ф. Кеннеди, – 22 ноября 1963 года. Это было настоящей трагедией, и та пластинка до сих пор напоминает о том, как я смотрел Ready Steady Go! и Take Your Pick на ITV, и тут вдруг наш дядя Кеннет сообщил эту страшную новость, которой спешил поделиться с нами тем пятничным вечером. В ту же секунду я побежал в свою комнату и расплакался. Спустя годы я начал очень сильно интересоваться обстоятельствами убийства Кеннеди, и эта тема меня увлекает до сих пор. Три года спустя я выбрал этот случай в качестве темы для устного экзамена на O-Level, рассказывая всему классу о всевозможных теориях заговора.

With Тhe Beatles оказался великолепнейшим альбомом, причем для того времени его культовая обложка была столь же важна, как и сама музыка. Я целую вечность любовался мастерскими черно-белыми фотографиями группы Роберта Фримена, слушая пластинку, и мне нравились все песни, семь из которых написали Леннон и Маккартни, одну – Джордж Харрисон (Don’t Bother Me), а остальные были каверами на песни неизвестных мне групп, таких как The Marvelettes и The Miracles. Но это не имело значения: все это были песни The Beatles. От трех классических открывающих песен It Won’t Be Long, All I’ve Got To Do и All My Loving до веселой I Wanna Be Your Man в исполнении Ринго и смелой версии Money с вокалом Джона – я наслаждался всеми, бесконечно ставя мой единственный лонгплей на наш отделанный тиком стереопроигрыватель в гостиной.

1963 году в конце концов пришел на смену 1964-й, и, как я отметил в своем школьном дневнике из Леттс, The Beatles впервые приземлились в Нью-Йорке в пятницу, 7 февраля, и им оказали грандиозный прием. Тогда битломания реально охватила весь мир, и, поскольку я видел группу в первый раз, то зверски завидовал заморским фанатам, ведь им так дико повезло увидеть наших доморощенных поп-принцев у себя на заднем дворе. Я следил за туром благодаря регулярной колонке Джорджа в Daily Express. Ее на самом деле писал пиарщик битлов Тони Барроу, очень милый человек, и спустя годы я с ним познакомился.

В то время я также жадно читал каждый номер Fabulous, поп-журнала большого формата с гигантскими цветными фото актуальных звезд. Журнал позже переименовали в Fabulous 208. В дневнике моем также отмечено, что всего три дня спустя после британского вторжения 7 февраля Fabulous опубликовал «Тематический битловский номер „Фаб“», который был как манна небесная для моих альбомов с вырезками.

Летом 1964 года вышел первый битловский художественный фильм «Вечер трудного дня». Причем мой дневник свидетельствует о том, что мама повела нас с Найджелом смотреть это кино в Watford Odeon, всего несколько дней спустя после его открытия в начале июля. Найджел рассказывает, что через пару дней мы еще раз сходили на него – но уже с папой. Это просто потрясающий фильм, который по сей день выглядит и звучит удивительно свежо, в то время как пробивной сценарий Алана Оуэна остается совершенно выдающимся. Здорово было увидеть битлов на большом экране, поскольку, как мне кажется, «Вечер» – такая же «целлулоидная икона» ранних шестидесятых, как и, например, «Вкус меда» и «Билли-лжец». Если не больше.

Одноименный альбом A Hard Day’s Night тоже был потрясающим – первым и единственным альбомом The Beatles, на котором каждая песня была написана Ленноном и Маккартни. В нем было тринадцать треков, общей продолжительностью чуть более тридцати минут, семь песен на первой стороне, все они были включены в саундтрек к фильму, открывающийся культовым аккордом гитары и фортепиано в заглавном треке. По сей день этот аккорд продолжает сбивать с толку музыковедов и тех, кто пытается его сыграть.

Альбом представлял собой отличное сочетание высоких темпов и баллад. I Should Have Known Better и If I Fell Джона, а также And I Love Her и Things We Said Today Пола показались мне особенно сильными, наряду с двумя синглами-монстрами: заглавным треком и Can’t Buy Me Love. Тем летом этот альбом практически всегда стоял у меня на повторе. Отчасти потому, что я не мог позволить себе другие пластинки на свои скудные карманные деньги (они появились только пару лет спустя), а также потому, что я придерживался личной политики обожания четверки, вплоть до 1966 года, когда купил первый свой небитловский альбом, A Quick One The Who. Кстати, The Who – еще одна группа, от которой я фанатею.