Владимир Губарев - Утро космоса. Королев и Гагарин

Выступил Сергей Павлович Королев. Он считал, что кандидатов следует отбирать из летчиков.

«Было решено основное внимание обратить на вы­сокий моральный уровень человека, на его духовный мир, на идейную убежденность и глубокую сознатель­ность», – вспоминал наставник будущих космонавтов Евгений Анатольевич Карпов.

– С самого начала возникла, конечно, проблема: кого отбирать, из каких профессий должен быть осу­ществлен этот выбор. И сложность в том, что мы не знали тех влияний, который может оказать космиче­ский полет на организм человека…

Идет съемка фильма «Космический век. Страницы летописи». В студии Николай Николаевич Туровский, ученый, хорошо известный среди космических медиков. А в те годы он был еще молод и только начинал свой путь в науке. Одно из первых заданий: принять учас­тие в отборе будущих космонавтов.

– Среди кандидатов были парашютисты, спортсме­ны, акробаты и, конечно, летчики. Анализ всех этих профессий показал, что наиболее рационально искать кандидатов среди летчиков, и не летчиков вообще, а летчиков-истребителей. Первый полет был одиночный, а следовательно, нужны были люди, которые в процес­се своей работы получили навыки в управлении лета­тельным аппаратом в одиночку… В то время конструкто­ры задали некоторые, будем говорить, технические зада­ния на величину и объем первых космонавтов, потому что первые корабли были малой величины… Мы выеха­ли в части истребительной авиации, чтобы побеседо­вать с людьми, отобрать из них тех, кто подходил бы, по нашему мнению, для подготовки к полету.

«Если я совсем недавно полагал – еще есть время на размышления, то теперь понял: медлить больше нель­зя, – вспоминал об этом времени Ю. Гагарин. – Как того требует воинский устав, я подал рапорт по коман­де с просьбой зачислить меня в группу кандидатов в космонавты. Мне казалось, что наступило время для комплектования такой группы. И я не ошибся».

В части двенадцать человек подали рапорта. Среди них был и Георгий Шонин, будущий космонавт. Над летчиками посмеивались, называли «лунатиками». Мало кто верил в части, что эти рапорта получат «ход». И ка­ково же было удивление всех, когда 12 октября прибы­ла комиссия, чтобы ближе познакомиться с теми, кто пожелал стать космонавтом.

– Это были очень разные люди, – говорит Н. Гуровский, – некоторые на таких встречах сразу же на­чинали задавать вопросы: как будет с летной подготов­кой? С продвижением по службе? Будем летать или нет?.. Меня приятно поразило, что практически никто не интересовался материальной стороной, очевидно, это свойственно советскому человеку – всех интересовало прежде всего дело.

24 октября пришел приказ отправить в Москву че­тырех «лунатиков». Среди них был и Юрий Гагарин.

Это была суровая, но необходимая встреча с меди­циной.

Требования к будущему космонавту? Четких границ не было, и поэтому отбор велся жестоко.

«Но кто тогда мог сказать, какими должны быть эти требования? – вспоминает Георгий Шонин, который чуть позже также был вызван в Москву на медицин­скую комиссию. – Поэтому для верности они были явно завышенными, рассчитанными на двойной, а может быть, и тройной запас прочности. И многие, очень мно­гие возвращались назад в части. В среднем из пятна­дцати человек проходил все этапы обследования один. И кто мог дать гарантию, что этим списанным не ока­жешься ты? Приходилось рисковать, ради будущего рисковать настоящим – профессией летчика, правом летать. Неудивительно, что среди моих новых знакомых были ребята, которые уже в процессе отбора, заподо­зрив у себя какую-либо зацепку, отказывались от даль­нейшего обследования и уезжали к прежнему месту службы».

После медицинской комиссии все разъехались по сво­им частям, так ничего и не зная о своей будущей судьбе.

Вернулся в Заполярье и Юрий Гагарин.

«Потянулись дни ожидания. Как и прежде, я по утрам ходил на аэродром, летал над сушей и морем, нес дежурство по полку, в свободное время ходил на лыжах. Оставив Леночку на попечение соседей, вместе с Валей на «норвегах» стремительно пробегали несколь­ко кругов по гарнизонному катку, по-прежнему редакти­ровал боевой листок, нянчился с дочкой, читал траге­дии Шекспира и рассказы Чехова» – так писал позже Юрий Гагарин.

Но друзья замечали: нервничает Юрий, ждет вызо­ва, хотя всячески и пытается скрыть свои чувства. Впро­чем, он всегда умел великолепно держать себя в ру­ках – и это качество уже отмечено в бумагах врачей как одно из достоинств будущего кандидата в космо­навты.

Ждать пришлось долго. И только 14 января пришло распоряжение: откомандировать старшего лейтенанта Юрия Гагарина в Москву.

В январе начался второй этап отбора кандидатов для полета в космос.

В воспоминаниях, которые написаны космонавтами «первого набора», подробно рассказывается о тех не­легких для них днях.

«Для полета в космос искали горячие сердца, быст­рый ум, крепкие нервы, несгибаемую волю, стойкость духа, бодрость, жизнерадостность» – так в общих чер­тах сформулировал Юрий Гагарин процесс отбора.

«Вначале мы вели разговоры о том, кто где служит, об общих знакомых, о семьях, но вскоре наступили мо­нотонные госпитальные будни, и если учесть, что мы все были практически здоровы, то можно представить, насколько это было «весело», – вспоминает Евгений Хрунов. – Дни тянулись медленно, похожие один на другой. В восемь часов мы вставали по сигналу «подьем», занимались зарядкой, бегали в парке госпиталя… Группа все уменьшалась. Каждый день кто-то покидал госпиталь… В конце концов из всей нашей группы ос­тался я один. Один из тридцати летчиков, годный без ограничений к «новой» летной работе…»

«Проверка наших физиологических данных была бес­компромиссной. Из-за малейшего изъяна отчисляли сразу», – говорит Павел Попович.

Те из летчиков, которые «удержались» до 25 февра­ля в госпитале, составили первый отряд космонавтов. Они прошли все медицинские испытания.

7 марта Главнокомандующий ВВС Главный маршал авиации К. А. Вершинин принял отряд первых космо­навтов. Он поздравил их с назначением на новые долж­ности.

Через два дня Юрий Гагарин вылетел в Заполярье. У него день рождения – исполнилось 26 лет.

В самолете он получил необычный подарок…

«К Юрию подошел мальчик и попросил что-нибудь подарить на память. Юрий засмеялся и дал симпатично­му малышу шоколадку. Тот не унимался.

– Что же мне тебе подарить? – озадаченно рылся в карманах Гагарин.

– Что-нибудь хорошее, – щебетал мальчик. – Я у всех знаменитых дядей прошу вещь.

– У знаменитых?

– Да, у знаменитых. Вы тоже будете знаменитым. В салоне самолета засмеялись, кто-то, очарованный настойчивостью малыша, направил на него фотоаппа­рат…»