Анастасия Борисенко - Трансгендеры. Честно. Истории от пластического хирурга

Когда я училась в старших классах, родители развелись, и мои представления об идеальной семейной жизни рухнули. В Москву, куда я в первую очередь поступила и чем гордилась, меня тогда не отпустили. У мамы не было финансовых возможностей, да и папа, преподавая в институте, не поддержал меня, несмотря на мои восторженные и сияющие от счастья глаза. В итоге, проучившись год в медакадемии в Городе невест, я пошла в научный кружок по анатомии и придумала себе по тем временам, наверное, безумную цель – стать пластическим хирургом.

Мне казалось тогда, что это всё равно, что быть космонавтом: хирургия притягивала своей сложностью, словно какой-то предел возможностей и сверхнавыков, с особым внутренним миром реализаций своих талантов.

Для себя я четко решила, что это то, где я смогу проявить все свои способности и принести пользу людям. Всё детство я рисовала, перешила содержимое бабушкиного комода с немецкими послевоенными тканями и так любила все виды рукоделия, что наводить красоту было для меня естественным и привычным делом. Мне казалось, что в пластической хирургии сольются воедино мои любимые занятия и я обрету профессию, которая будет помогать людям быть счастливыми и уверенными в себе, да еще и таким прекрасным способом.

Помните фильм «Секрет» про притяжение? Сейчас я уверена: это работает. Надо очень сильно хотеть, и оно придет, найдет пути, даже на первый взгляд абсурдные, но найдет, и всё получится.

Так, прожив в общежитии, прочувствовав все ужасы дедовщины, я не потеряла веру. Мечтала и жужжала о своих стремлениях всем знакомым и незнакомым на каждом шагу. Тогда казалось, не было для меня ничего важнее, чем стать пластическим хирургом. Это становилось сверхценной задачей всей жизни. И однажды познакомилась с человеком, которому я, как и всем на своем пути, совершенно не задумываясь, сообщила о моих безумных мечтах. И эта судьбоносная для меня встреча произошла не на какой-то научной конференции и даже не в библиотеке. Всё гораздо прозаичнее: борт самолета и очередь в туалет. Рядом оказался пластический хирург, да еще какой! В итоге у меня появилась первая настольная книга по пластической хирургии, и моя голубая мечта стала чуточку ближе.

Когда я училась на старших курсах, мне всё-таки удалось перевестись в московский Первый мед. На тот момент в Иванове стать пластическим хирургом точно было невозможно. Но самая большая сложность была в том, что такой специальности вообще не было в России.

И тут опять общаги, научные кружки, но это снова еще не хирургия. Мама не спала ночами, переживала, отговаривая меня идти туда, не знаю куда, где нет ни связей, ни денег. На тот момент «комплекс самозванки» после несчастной первой любви, что я какая-то «Настя из Коврова», конечно, держал жестко. Но меня с детства учили никогда не сдаваться и плакать только в подушку. Мой спортивный закаленный характер молча толкал только вперед. Пришлось купить липовую московскую прописку. Непонятно, откуда столько было смелости! И еще один шаг к мечте, которая уже совсем рядом. В итоге я поступила в ведущее учреждение страны – Российский научный центр хирургии имени акад. Б.В. Петровского РАМН, в отделение пластической реконструктивной микрохирургии.

Тут-то всё и началось… В первое время мне было сложно понять, зачем я здесь оказалась. Я рыдала, не понимая, когда же я начну оперировать, сколько же можно ходить за антибиотиками, писать истории и срезать нитки. Я не пропускала ни одного научного заседания, ни одного конгресса, тратя все деньги, что у меня были, на обучение, жадно впитывала информацию и читала по ночам научную литературу.

Так, с 2005 года моими сертификатами можно было бы уже обвешать не одну комнату от пола до потолка. Куда бы я ни приходила на подработку, все поражались тем стопкам документов о повышении квалификации, которые я им вываливала на стол. А работать приходилось постоянно, ведь чтобы стать суперпрофессионалом в такой трудной отрасли, нужно было закончить ординатуру и, как я себе поставила цель, обязательно получить ученую степень.

На своем пути я встречала и так называемых «диванных» ординаторов, которые неспешно подъезжали на своих личных авто часам к 12 с шикарными укладками и красиво досиживали до обеда. Потом так же важно уходили. Но так я для себя профессию не видела, мне надо было иметь настоящее дело в руках, а не на бумаге.

Чтобы хоть как-то зарабатывать и иметь возможность оплачивать свое бесконечное обучение и повышение квалификации, я параллельно освоила валютный рынок Форекс и стала зарабатывать на торгах валют. По ночам расставляла ордера на покупку и продажу в онлайн. В итоге всегда была на работе и успевала, что называется, «объять необъятное», подсмотреть всё самое интересное: сходить в морг, пошить крыс в лаборатории под микроскопом и быть всегда готовой на ассистенцию.

Львиную долю моего операционного графика составляли реконструктивные операции после травм, онкологии, неудачных операций. Но самыми интересными, как мне казалось тогда, были операции по изменению пола. Это было что-то необыкновенное, из ряда вон выходящее и, безусловно, не оставляющее равнодушными никого в нашем Центре, начиная от гардеробщиц, уборщиц и заканчивая всеми врачами, с которыми приходилось сталкиваться пациентам на пути своего преображения.

Целые палаты таких пациентов были подобраны специально, чтобы всем было комфортно. Весь персонал был обучен правильному обращению и внимательному тактичному ведению трансперсон. Их сразу называли теми именами, которые они для себя заранее выбирали. Причем если уж мужчина, то обязательно Ярослав, Александр, Владимир, что-то мужественное. Если девушка, то Эрика, Изабелла или Кристабелла – красиво, как в сказке. Словом, всё у них было по максимуму, как у гедонистов. Видно было их желание жить в своем мире, самом прекрасном, как они его себе рисовали. Долго еще потом не понимала и не могла объяснить себе, почему мой путь к мечте так извилист и реализуется через трансгендерные операции. Ведь в моем представлении делать людей красивыми и помогать им обрести гармонию было что-то совершенно другое.

Мне приходилось часами стоять на операциях по удалению груди. Разной груди: по объему, по форме. Шила под микроскопом крыс, научилась забирать в морге тканевые лоскуты, из которых обычно моделировали половой член для будущих трансгендерных мужчин. На операциях вагинопластики у трансгендерных женщин тоже проводила часы. И много-много еще чего.

В итоге я решила, что уж если разбираться в какой-то сфере, то надо это делать лучше всех, и занялась своей диссертацией по хирургической смене пола. Защитила ее блестяще в 2010 году с полным отсутствием замечаний.