Константин Ренжин - Руссо туристо от перестройки до пандемии

Денег не хватало – приторговывал часами на Арбате. Насмотрелся на всяких бандитов, держал в руках автомат УЗИ, имел газовый пистолет, хорошо не убил никого, а вот кто-то из тогдашних друзей не дожил до сегодняшнего дня.

Сначала были любера. Это в Москву приезжали накачанные ребята из Люберец и затевали разборки с металлистами, панками и прочими неформалами.

Помню, гулял я, однажды, по парку имени Горького с подругой, поклонницей хэви-метал. Сам я одевался без каких либо примет – вареная куртка и джинсы, как у всех, а вот подруга гремела цепями на шее и носила черную кожанку всю в металлических заклепках и шипах. Пошли мы на рок-концерт: "Коррозия металла", "Мастер", "Маркиза", "Черный кофе", "Черный обелиск", "Легион"… Это было на сцене летнего театра днем. Весь этот небольшой театр был забит ребятами и девчонками в черных кожанках, я пожалуй был единственный, кто выпендрился и пришел в обычной варено-джинсовой кооперативного шитья куртке. Да еще в очках от близорукости. Справедливости ради скажу, что металлисты несмотря на свои мрачные тату, черепа и железки были, в общем, мирные ребята, культурные любители музыки. Весь концерт чинно сидели на пенсионерского типа скамеечках летнего театра и только в самые кульминационные моменты вскакивали, трясли хаерами и кидались пустыми бутылками из под пива.

Я тогда не был любителем фотографировать все подряд, а зря, ибо Москва времен Перестройки пестрела самыми буйными красками: по улицам ходили панки с ирокезами, хиппари, анархисты-синдикалисты в буденовках, нацисты партии Лимонова, масса всяких фриков и сумасшедших. На Арбате отплясывали буржуйский танец брейк-дэнс.

Простых парней с окраин, у которых не было денег на кожаные куртки и буденовки, такой расклад раздражал. Если даже москвичи не все могли угнаться за ростом цен и стремительно нищали, то в провинции настал полный развал всего. Из Люберец и прочих подмосковных городков на электричках в центр потянулись банды гопников – рвать цветы свободы. Особенно их раздражали любители музыки, куртка металлиста срабатывала как красная тряпка для быка.

И вот, после концерта гуляем мы по набережной обратно в сторону метро. Замечаю, что нас сопровождает милиция, ОМОН с собаками. Толпа металлистов быстро рассеялась по парку. Чуть позже я понял, почему они рванули по кустам. То были бывалые посетители рок-концертов – они знали, что их ждет впереди. А я вообще первый раз пошел на подобное мероприятие и, не чуя подвоха, спокойно провожал подругу к выходу. Впереди шла небольшая группа ребят и девчонок в дорогих фирменных кожаных куртках, в штатовских шмотках. Мажоры. Богатые рок-анархисты. Они тоже не подозревали о засаде.

В какой-то момент у подруги случился приступ осторожности. Включилась интуиция и дар предвидения. Она скинула с себя куртку, вывернула наизнанку и надела ее шипами внутрь. Снаружи эта куртка мало отличалась от обычной продукции кооперативных цехов, продаваемой на стихийных рынках. Слившись с простым народом, мы пошли не к ближайшему выходу, а сделали крюк через центральные ворота. И оказавшись в тылу врага, на Крымском валу, узрели картину – любера в засаде. Около сотни голодных качков в простых майках от советских швейных фабрик имени героев революции ожидали идеологических противников в узком месте, где не было никакой милиции и ОМОН, у чугунных ворот. Увлеченные своими девушками металлисты не сразу заметили этих мускулистых бритоголовых парней. А заметив, побежали, но их организмы ослабленные пивом и громкой музыкой, не могли тягаться с резвостью подмосковных бойцов. Избиение мажоров перенеслось вглубь парка и скрылось от наших глаз зелеными насаждениями. Брошенные на растерзание девушки оказались в центре толпы и вмиг лишились своих кожаных курток – фирму разорвали на части. С милых барышень также сорвали все белье, и началась полная вакханалия. Картины Рубенса блекнут на фоне этого апофеоза девичьей красоты, которая в буквальном смысле поплыла по рукам. Подобно рок-звездам прыгающим на ручки своим фанатам эти голые девицы мажорки оказались на руках пролетариата. Хоть скульптуру лепи, какой был эпичный момент. До полного безобразия и разврата дело не дошло, ибо на визги и вопли откликнулась наша доблестная армия в виде солдат срочников, которых пригнали сюда поддерживать порядок. Началось побоище. Мы оказались на краю эпицентра, солдаты нас не били, но вежливо как баранов погнали сквозь строй к метро. Оказалось, что их построили по всему мосту – видать предвидели столкновение молодежных контркультур, не впервой.

Любера и иже с ними гопники поняли, что задаром расходуют силушку молодецкую на этих бесплатных мордобоях. Зря сидят обезьянниках и СИЗО, когда на этом можно делать бизнес. Вскоре они плюнули на малобюджетных неформалов и принялись грабить кооператоров и НЭПманов. Вваливались в рестораны и трясли новых русских буржуев. Теперь их стали уважительно называть рэкетирами.

Однажды, мы с приятелем по бизнесу (художественное раскрашивание и продажа матрешек для интуристов) сидели в индийском ресторане "Джалтаранг" на Чистых прудах. Попали мы туда благодаря фразе «Мы от Петра Ефимовича». Кто такое этот Ефимович никто не знал, но с нами решили не спорить. Пропустили. Пьем мускат, слушаем «Мираж» и «Ласковый май».

Вдруг, вваливается банда в трениках. «Всем сидеть! Достали лопатники! Поделились баблом живо!» Когда подошли к нашему столику четыре амбала, щуплый Макс встал и как зашипит нечто из своего репертуара: «Мне на пейджер пришло, что сейчас тут будут люди Петра Ефимовича, валите по-тихому, пока не пристрелили!», или «А ты кто такой? В Афгане служил? Нет? Хули вякаешь на погоны!», упоминая афган надо включать максимально беспредельный скандал с плевками в рожу, опрокидыванием мебели и рваньем хабэ: "Дай лимонку, замочу этих духов!" Если в зале находились ветераны этой войны, то десантура шла горой на помощь брату и всяким там не нюхавшим пороха спортсменам, борцам и каратистам, влетало по полной программе. Или вариант потише – «Мне твоя банда не интересна. Снайпера видишь? Нет? Потому и жив еще. Все давай, иди, не мешай работать». Фразы похожие на сленг КГБ срабатывали на постсоветских людей пугающе – даже рэкетиры клали в штаны, услыхав нечто вроде строгого "А вы, товарищ, пройдемте со мной!". Тут главное стальной голос и приказной тон.

– Что за операция? Почему не доложили в седьмой отдел?

– А че, я не че. Мы под Резо Резаным ходим.

– Свободны, пока!

Правда, надо сказать, что когда Макс на Рижском рынке наткнулся на малолеток, которым понравился его плеер, никакие строгие слова не помогли. Малолетки были готовы умереть за плеер, это читалось в их глазах, потому пришлось отдать с миром, иначе нас просто зарезали бы посреди базара у всех на глазах.