Анатолий Баранов - Маленькие друзья больших людей. Истории из жизни кремлевского ветеринара

Галина Леонидовна, на несколько секунд задержав мою руку в своей, тут же сделала мне приятный комплимент, сказав, что за этот месяц она от друзей слышала обо мне отзывы только как о лучшем ветеринаре. И сообщила, что у нее есть моя книжка о доврачебной помощи четвероногому другу, к которой в последнее время она вынуждена часто обращаться. При этом, кивнув в сторону Нонны, добавила, что Щёлоковы уж точно знают, кто из врачей Москвы хорошо лечит собак и кошек.

– Вначале сама хотела вам, Анатолий Евгеньевич, позвонить, – как бы оправдываясь и немного смущаясь, проговорила Галина Леонидовна. – Но потом подумала, что будет лучше, если первый раз это сделает Нонночка.

Я тут же поблагодарил Галину Леонидовну за оказанное мне доверие и подтвердил, что все, что она про меня слышала, соответствует действительности. В Институте вирусологии имени Д. И. Ивановского Академии медицинских наук СССР я весь день занимаюсь научной работой, уже подготовил к защите диссертацию. Вечерами – практика. В субботу и воскресенье полностью отдаюсь лечению четвероногих пациентов. Кроме того, работаю над следующей книгой, а в свободные минуты пытаюсь изобретать что-то для животных.

– Нам, владельцам животных, – сказала Галина Леонидовна, – будет очень приятно сознавать, что наш семейный ветеринарный доктор не только хороший врач, но к тому же кандидат наук. Правда, – добавила она, – он этого не поймет.

И, ловко подхватив на руки вышедшего из одной из комнат маленького, модно подстриженного щенка серебристого пуделя, передала его мне.

Приняв совсем невесомое юное создание с вытаращенными от страха темненькими глазками, я поднес его к своему лицу. Несмотря на то что щенок, оказавшись в руках незнакомого человека, был сильно взволнован, он тут же, в знак дружелюбия, сделал отчаянную попытку лизнуть меня в губы. Чтобы как-то успокоить малыша, я позволил ему это сделать. Щенок тут же дал волю своим чувствам, и чем дольше он меня неистово лобзал, тем частые удары его крошечного сердечка становились все реже и реже. А это означало, что щенячий страх отступал, малыш начинал успокаиваться.

– Это наш маленький Элли, – сообщила Галина Леонидовна. – Подарок мужу от его друга – министра внутренних дел Германской Демократической Республики.

Затем, словно спохватившись, она предложила нам поудобнее расположиться в глубоких кожаных креслах и, извинившись, удалилась на кухню.

Признаюсь, я был несколько удивлен. Никаких «сорока нянек», теток, прислуги – никаких чужих в доме у дочери столь могущественного отца не оказалось.

Вскоре на столе появился красивый кофейный сервиз из дорогого антикварного майсенского фарфора и огромная, чуть меньше квадратного метра, яркого золотисто-красного цвета непочатая коробка шоколадных конфет фабрики «Красный Октябрь». Такие конфеты делались только по специальному заказу для особых кремлевских торжеств и в кондитерские магазины для продажи населению не поступали.

За кофе Галина Леонидовна продолжила свой рассказ об Элли, который к этому времени окончательно перестал волноваться и, развалившись на моих коленях, вытянув свое стриженое тельце, спокойно дремал.

– Дремлешь, Элличка, голубчик, дремлешь. Думаешь, доктор про тебя забыл, – обратилась к нему Галина Леонидовна. – Кстати, об уколах… Германский министр передал коробку с набором медикаментов – разные вакцины для прививок Элли. Я ее сразу убрала в холодильник, даже не открывала. Сейчас, Анатолий Евгеньевич, принесу, и вы сами посмотрите, что в ней находится.

Коробка оказалась не просто коробкой. Настоящее термохранилище из пенопласта со специальным охлаждающим веществом. Такие контейнеры я уже встречал в своей практике. Это было последнее изобретение ученых. Благодаря такому устройству внутри контейнера длительное время удерживалась оптимальная температура, что предохраняло вакцину от перегревания или переохлаждения. Одним словом, обеспечивалась ее сохранность при длительной транспортировке или хранении. А так как контейнер к тому же находился в холодильнике, то никаких сомнений в качестве лекарственных препаратов у меня не возникло. Внутри контейнера, поверх целлофанового пакета, лежал «аусвайс» – немецкий документ, по-нашему – ветеринарный паспорт на собаку. В нем была отметка о сделанной щенку первой профилактической прививке – от чумы плотоядных.

Полной неожиданностью для меня оказалась вложенная в него записка с рекомендацией тамошнего ветеринарного врача. Новым владельцам собаки предлагалось обратиться по такому-то телефону к ветеринарному врачу – Баранову Анатолию. Телефон действительно был моим домашним. Это стало еще одним приятным сюрпризом.

Принимая участие в разговоре двух умных и очаровательных владелиц собак, я одновременно знакомился с содержимым контейнера. Кроме ветеринарного сертификата и письма-рекомендации моего немецкого коллеги-ветеринара, в коробке находились две ампулы вакцины фирмы «Дессау», которая, как следовало из сведения на этикетках, всего лишь защищала собак от одной чумы. Я обнаружил в посылке еще кое-что, от чего у меня сразу возник спазм дыхания, – два знакомых больших флакона нашей родной отечественной вакцины против бешенства животных.

Если немецкая вакцина от чумы собак была неживой и содержала убитые вирусы, то вакцина против бешенства – живая. Кроме одного положительного свойства – вызывать у собак сильный и долгий иммунитет против бешенства – было и другое, крайне отрицательное.

Это последнее качество не только перечеркивало первое, но и представляло смертельную опасность для здоровья и жизни крохотного нежного существа, которого звали Элли. Впрочем, как и для других домашних собак, кто получил прививку подобной вакциной.

Антирабическая фенол-вакцина в каждом флаконе содержала десять доз для собак крупных пород, или пять доз для крупного рогатого скота или других сельскохозяйственных животных, причем размером с лошадь. Как известно, бешенством болеют все теплокровные. Вот и должна была эта вакцина одинаково и надежно защищать всех животных от смертельной болезни. Производство этого препарата в нашей стране было начато очень давно, в пятидесятые годы. Вакцина вызывала у собак хороший и длительный иммунитет, была действительно мощной и надежной защитой больших служебных и маленьких декоративных пород собак от страшной, тяжелой и неизлечимой болезни. Но одновременно была грозным монстром, который мог запросто вызвать у домашних любимцев, особенно у нежных собак, таких как пудель, различные осложнения, опасные не только для здоровья, но и для жизни.

В случае если после вакцинации у коровы, быка или свиньи развивались осложнения – например, паралич конечностей, эпилептические припадки и что-то другое, – трагедии в этом сельские ветеринары не видели. Решалось все просто: вынужденный убой безымянного животного со сдачей туши на мясокомбинат.