Наталья Литтера - Дорога друг к другу

– Ну, начинается… Мне говорили, что с беременными все сложно. Спускайся по лестнице аккуратно! Я теперь за тебя, можно сказать, в ответе. Но, по-хорошему, надо бы мне позвонить Пете и сказать, чтобы он лучше смотрел за своей девушкой.

Алена вытерла слезы и не удержалась – поцеловала Дениса в мягкую пухлую щеку. Он в ответ картинно закатил глаза.

Все-таки жизнь прекрасна, когда в ней есть настоящие друзья.

А Петя сказал: «Я соскучился».

И она могла бы сказать в ответ: «Я жду ребенка».

Но не сказала, в который раз. Признаться Денису оказалось проще. Теперь получается, что знает Юля, знает Денис, а Петя – тот, кто должен был узнать обо всем в первую очередь, не знает.

Чем больше молчишь о важном, тянешь время, тем сложнее решиться на признание.

Ладно, вот вернется… до конца съемок осталась примерно половина… Алена обязательно все расскажет. И про решение оставить ребенка тоже.

Да и маме стоило бы давно сказать. А то нагрянет, как снег на голову, с животом. Здравствуй, мама, с Москвой у меня не получилось, зато одарю внуками.

На этой мысли Алена всхлипнула, а потом запретила себе всякие упаднические мысли. Не будем думать о грустном. К тому же она теперь в ответе за кого-то очень капризного внутри. Интересно, девочка или мальчик?

Вечером, устроившись на диване, Алена грызла сухарь. Ничего другого ее ужин не предполагал. Зато можно было съесть много сухарей. И выпить чай с лимоном. По телевизору шла авторская программа «Без дубля», на запись которой Петя ходил еще весной, когда «Закат» делал рекордные кассовые сборы. Алена помнила, что вернулся он тогда расстроенный, но старался этого не показывать. Сказал только, что, кажется, интервью не получилось. Алена еще подумала: «Странно, обычно ведущая бывает чересчур восторженная, местами даже глядеть неудобно на такую форму заискивания».

Но сейчас, смотря передачу, Алена поняла, что к Пете эта восторженность не испытывалась, даже наоборот, сквозил неприкрытый скептицизм. Все время, беседуя с гостем, ведущая, казалось, говорила: «Кого мне сюда привели редакторы? Зачем здесь этот парень? У него нет громких ролей на сцене, он не работал с великими режиссерами. Так, мальчик из рекламы, которому наконец-то дали роль». Все это столь явно виделось, что Алена подумала – не такой уж эта дама и профессионал, каковым себя позиционирует. Настоящий профессионал никогда не даст личному просочиться на экран. Ну, не нравится тебе герой – ты все равно задашь ему необходимые вопросы, выведешь на беседу, пообщаешься. И взгляд твой при этом не будет неодобрительным.

– Вам не кажется, что в четырнадцать-пятнадцать лет чувства еще незрелые? Да, первая любовь, гормоны. Но говорить о чем-то серьезном смешно, – с высоты своего жизненного опыта вопрошала ведущая.

– Наверное. Но четырнадцати-пятнадцатилетнему человеку так не кажется. Ради девчонки из соседнего подъезда в этом возрасте мальчишка готов на все.

– То есть на глупости, – уточнила она.

Петя промолчал.

– Ромео и Джульетта однажды вырастут, – продолжала ведущая, – и увидят, какие они разные люди, и поймут, что связывала их лишь детская влюбленность, которая быстро проходит, столкнувшись с реальностью. Не думали об этом?

– Они не вырастут, они навсегда останутся юными, потому что их лишили шанса вырасти и самим разобраться, детская это влюбленность или та самая редкая любовь на всю жизнь.

– Вы слишком молоды. Посмотрим, что вы скажете лет через пятнадцать.

– Скажу, что это гениальная пьеса, которая будет актуальна во все времена.

Передача очень ясно демонстрировала, как можно «топить гостя», если он тебе не нравится. Петя… Ведь он наверняка чувствовал такое к себе отношение. Это же сродни унижению, а он выдержал – сидел и отвечал на вопросы, не пытался что-то доказать или прыгнуть выше головы, а просто рассуждал о драматургии Шекспира под взглядом недобрых глаз.

Сердце сжалось. Алена смотрела на экран, видела любимое лицо. Петя всегда так склоняет голову, когда слегка задумывается, и этот резкий жест рукой – очень характерный. И глаза – темные-темные – родные.

Алена смотрела передачу и скучала.

Петя тоже соскучился. Он сказал ей это сегодня по телефону.

Зачем в кино используют дым? Не только для визуального создания пожара или тумана. Дым применяют для множества вещей. Например, для удлинения лучей, чтобы свет выглядел не рассеянно – пятнами, а именно длинными четкими лучами. Тогда кадр сразу наполняется сиянием.

Каюту корабля рассекали лучи. Снимали одну из ключевых сцен фильма. Благородный граф против искателя приключений. Матвей Ковалев против Пети Андронова.

Команда режиссера, хлопушка, камера, мотор…

– Признаться… неожиданно.

– Стоп! Еще раз.

Сцена не шла. От дождя накануне остались лишь воспоминания. Съемку начали в восемь утра, пытаясь отвоевать хоть немного у вчерашнего потерянного дня. Начали бы и раньше, но не получилось – нужно было подготовить корабль, которому все же немного досталось. Пока доставили технику, пока то-се… И вот теперь не шла сцена.

А на берегу ждала массовка для эпизода «Порт». Эти люди, набранные из местных жителей, вдохновившихся возможностью сняться в кино, пришли для гримирования к шести утра и сейчас, одетые как люди XVIII века – в шляпы, сапоги, плащи, – умирали на жаре.

– Матвей, соберись, – увещевал Острожек, – я не понимаю, что с тобой происходит. Повтори текст.

– Да все нормально, мне нужно пару минут. Жара.

Жара… в каюте – это еще не жара. Жара там, на берегу, где все эти люди из массовки. Петя покинул каюту и, пока Матвей повторял текст, смотрел с борта корабля вниз.

Массовка – незаменимые и незаметные люди. Им хочется соприкоснуться с кинематографом, они готовы вот так стоять час, два в ожидании общих кадров. А потом человек, ответственный за массовые сцены, начнет ими руководить, как опытный кукловод. И смотришь – вот кто-то встречает приплывающий корабль, кто-то дерется, не поделив бутылку вина, а мимо проезжает карета, и из-за занавески показывается женское лицо. Оно не запомнилось, мелькнуло на мгновенье. Ты стоишь в холод в летнем платье, в жару в шерстяном костюме, исполняешь все предписания только ради того, чтобы в итоге в кино в лучшем случае из-за занавески мелькнуло лицо. Или запечатлелась на пару секунд спина. Эти люди всего лишь фон, их имена не появятся в титрах. Но без них фильма не будет. Невидимые бойцы кинематографического фронта.

Петя отлично помнил, как сам вот так же стоял на улице с газетой, ехал пассажиром в старом трамвае, был одним из посетителей кафе. Он этой массовки нахлебался, прежде чем получить роль со словами. И это был какой-никакой, но заработок. Жара…