Юн Чжан - Старшая сестра, Младшая сестра, Красная сестра. Три женщины в сердце Китая ХХ века

Сунь Ятсен продолжил учебу в высшем из образовательных учреждений Гавайев – американском миссионерском Колледже Оаху в Гонолулу. (Сейчас колледж называется Пунахоу. Самый известный выпускник этого учебного заведения – Барак Обама, закончивший его в 1979 году, почти через сто лет после Сунь Ятсена.) Плата за обучение в колледже была высокой – один серебряный доллар в неделю, столько же стоила коза весом около пятидесяти килограммов. Эти расходы серьезно обременили А-Ми, которому и так жилось непросто. Он только что купил землю на острове Мауи и планировал заняться выращиванием сахарного тростника. Его плантация располагалась в горах, на высоте примерно в тысячу двести метров над уровнем моря, под самыми облаками; участок оказался крутым и каменистым, скудные кустики сорной травы упорно цеплялись за выветренную почву. Эта земля не годилась ни для выращивания сахарного тростника, ни под пастбище для коров или овец. Выжить там могли только козы, которые и были главным активом А-Ми. Он многим жертвовал ради младшего брата.

Располагавшийся у подножия гор Колледж Оаху казался Сунь Ятсену райским уголком: занятия проходили в каменных особняках, по аллеям, засаженным кокосовыми пальмами, было приятно прогуливаться, а на ухоженных лужайках ребята с удовольствием играли. На территории даже был фонтан, притененный папоротниками, и каждый день возле фонтана собирались студентки; они болтали и весело смеялись, уплетая принесенные из дома обеды. Эти юные американки были симпатичными, уверенными в себе и жизнерадостными. Большинство преподавателей составляли молодые женщины, в их числе директриса и ее заместительница. За последней в открытую ухаживал коллега-мужчина.

Это был совершенно другой мир, ничуть не напоминавший родную для Сунь Ятсена кантонскую деревушку и местных женщин. Здешняя атмосфера оказала колоссальное влияние на шестнадцатилетнего юношу. На протяжении всей жизни Сунь Ятсена будут привлекать женщины, похожие на его соучениц. Этим он отличался от многих мужчин-китайцев, которые предпочитали жен традиционного типа, послушных и непритязательных.

Возможно, именно общение с этими девушками, которые исповедовали христианство (как и молодые люди, с которыми дружил Сунь Ятсен), подтолкнуло его к мысли о принятии этой веры, что позволило бы ему стать членом их общины. Правда, когда Сунь Ятсен упомянул о своем намерении в разговоре с братом, А-Ми встревожился. Для него святыней по-прежнему являлось Северное божество. После ожесточенных споров А-Ми купил несговорчивому брату билет до Китая в один конец, потратившись вдобавок к внесенной авансом плате за обучение.

Четырехлетнее отсутствие Сунь Ятсена лишь усилило тягостные чувства, которые он испытал по возвращении на родину. Он вернулся в Китай летом 1883 года, и с самого первого дня ему не терпелось покинуть страну. Он быстро нашел способ сделать это. В деревне особенно чтили местный храм, в котором восседало Северное божество – позолоченная глиняная статуя, раскрашенная в яркие цвета. В руке статуя держала меч и указывала большим пальцем вверх, на небо – в знак божественного происхождения своей власти. По обе стороны от божества были установлены статуи поменьше – второразрядные богини моря и плодородия. Местные жители испокон веку поклонялись Северному божеству.

Как-то раз Сунь Ятсен подозвал своих друзей и сообщил им, что собирается пойти в храм, чтобы «развеять хотя бы часть суеверий и пощипать само божество». Один из ребят, Люк Чань, вспоминал, что затея Сунь Ятсена привела их в ужас и одновременно раззадорила. Они отправились в храм днем, когда там никого не было; только стражник дремал, привалившись к стене. Сунь Ятсен оставил Люка и еще одного парня присматривать за стражником, а сам вошел в храм. Вместе с Сунь Ятсеном был его друг Лу – начинающий художник с задумчивым взглядом и выразительными пухлыми губами. Лу отважился лишь соскрести краску со щек одной богини, а Сунь Ятсен неторопливо открыл перочинный нож и отрезал указывавший на небо большой палец Северного божества. Когда подоспевшие друзья Сунь Ятсена увидели отсеченный палец, они были потрясены. Впоследствии Люк писал, что это был «гигантский шаг» для крестьянского парня из маленькой деревушки [9] Chan, Luke and Taylor, Betty Tebbetts, pp. 3, 12–13, 147–148. .

Храмовый стражник проснулся и поднял тревогу. В отличие от друзей, разбежавшихся кто куда, Сунь Ятсен невозмутимо вышел и признался, что он и был зачинщиком. Недоверие и смятение охватили жителей деревушки Цуйхэн. Разъяренные старейшины набросились с упреками на отца Сунь Ятсена и заявили, что его сына следует изгнать из деревни, иначе Северное божество разгневается и нашлет на всех жителей страшные беды. Воспользовавшись моментом, пока ошарашенный отец извинялся и наскребал деньги на ремонт статуи, Сунь Ятсен улизнул из дома.

Люк заметил, что Сунь Ятсен, «с позором изгнанный из деревни, держался совершенно спокойно и хладнокровно». Только тогда Люк догадался: тот, скорее всего, «продумал и заранее спланировал эту акцию», чтобы вырваться из дома. Позднее, узнав товарища еще ближе, Люк пришел к выводу, что Сунь Ятсен «никогда и ничего не предпринимал, не сопоставив причину и следствие с конечным результатом». С юного возраста Сунь Ятсен проявил себя как отличный стратег.

Сунь Ятсен прибыл на родину летом 1883 года, а осенью того же года уехал в Гонконг. Эта британская колония, вначале представлявшая собой горстку рыбацких деревушек у подножия пологих холмов, к тому времени превратилась в большой и красивый город. Набережная Гонконга напомнила Сунь Ятсену Гонолулу, только была намного роскошнее. Сойдя на берег, смышленый бунтарь прямиком направился в Епархиальную мужскую школу и сиротский приют при англиканской церкви, где он рассчитывал найти убежище. План сработал – Сунь Ятсен поселился в молитвенном доме, в помещении над учебными классами.

Родители Сунь Ятсена очень хотели примириться с ним и предложили ему жениться на девушке из соседней деревни. Подобно большинству людей, они считали, что брак и воспитание детей помогут их сыну остепениться и образумиться. Сунь Ятсен согласился и в следующем году вернулся домой, чтобы вступить в брак, однако прежде он записался на обучение в Центральный правительственный колледж Гонконга – по-видимому, таково было условие, которое он поставил родителям.

Брак по сговору полностью устраивал семнадцатилетнего жениха. Его невеста Мучжэнь, кроткая, грамотная и миловидная девушка, была на год моложе. Покладистая по характеру, она не принадлежала к категории женщин, которые скандалят по любому поводу. После свадьбы Мучжэнь осталась дома: ковыляя на забинтованных ножках, она ухаживала за родителями мужа и вела хозяйство. Что касается Сунь Ятсена, то уже через две недели после бракосочетания он уехал. С тех пор он редко навещал родных, а сам жил отдельно, одну за другой меняя любовниц.