Дмитрий Филиппов - Герои Курской битвы

Большое внимание было уделено созданию различного вида противотанковых заграждений. Перед передним краем и в глубине обороны на танкоопасных направлениях была подготовлена сплошная зона таких препятствий. Сюда входили минные поля, противотанковые рвы, надолбы, плотины для затопления местности [10] Как не вспомнить здесь историю периода битвы за Москву, когда в зоне действия 16-й армии Западного фронта по приказу Рокоссовского были взорваны водоспуски Истринского водохранилища. , лесные завалы».

Даже если судить только по мемуарам, главной заботой штаба Центрального фронта и командующего К. К. Рокоссовского был участок фронта, занимаемый 13-й армией. Здесь линия обороны фронта в ходе зимних и весенних боёв оказалась глубоко вдавленной на восток.

Сюда, на Соборовское поле и приглашал Рокоссовский своего давнего соперника Вальтера Моделя с его новыми танками и пополненными дивизиями. А Моделю казалось, что достаточно покрепче ударить в этот прогиб, и…

Уже заканчивался июнь, а немцы не атаковали. В Москве тоже нервничали. Рокоссовский в разговоре с Верховным дал свой прогноз – конец мая. Но и майские сроки прошли. В Ставке снова забродили настроения – начать первыми, атаковать противника всеми накопленными силами и разгромить его на оборонительном рубеже. По всем данным разведки, советская сторона имела на Курском выступе абсолютное превосходство в живой силе, артиллерии, танках, самолётах. Но наступающая сторона, как известно, должна иметь трёх-, а то и четырёхкратное превосходство. А такого немцы не могли достигнуть уже по объективным причинам. Не выдерживала экономика Европы, которая, как известно, почти целиком работала на Третий рейх, на его планы и победы, такой нагрузки. Иссякал людской ресурс. Гитлер опасался доверять оружие представителям других народов, даже переодетым в форму вермахта – немецкий солдат из бельгийца, поляка и француза получался не всегда, а если и получался, то нескоро.

В ночь на 5 июля в полосе 13-й и 48-й армий, почти одновременно, наши разведчики захватили в плен немецких сапёров.

Пухов в ту ночь не спал. Телефонист позвал к аппарату.

– Товарищ командующий, из Сивашской звонят.

Сразу узнал грузинский акцент командира 15-й Сивашской стрелковой дивизии полковника В. Н. Джанджгавы [11] Владимир Николаевич Джанджгава (1907–1982) – Герой Советского Союза (29 мая 1945-го), генерал-лейтенант (1953). С марта 1942 года командовал 676-м стрелковым полком. С апреля 1943 года – заместитель командира, 28 июня – 12 июля 1943-го – и.о. командира 15-й стрелковой дивизии. С июня 1944 года и до конца войны – командир 354-й стрелковой дивизии. В 1954–1958 годах – министр внутренних дел Грузинской ССР. Награждён 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, 2 орденами Красной Звезды, орденами Октябрьской Революции, Кутузова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта». . Прошлой ночью на его боевое охранение вышли двое перебежчиков из 3-й роты 18-го пехотного полка 6-й пехотной дивизии. Назвались словенами [12] В журнале боевых действий Центрального фронта так и записано – словены. . При допросе показали: их дивизия стоит в районе Верхнее Тагино в готовности в ближайшие дни перейти в наступление. Перебежчикова Пухов тут же направил в штаб фронта, а Джанджгаве приказал в ночь готовить несколько разведгрупп, включить в них лучших разведчиков, чтобы те прочесали весь участок перед своей дивизией и обязательно захватили «языка».

И вот полковник Джанджгава, сбиваясь и путая русские слова с грузинскими, докладывал, что пленного разведчики взяли в минных полях на нейтральной полосе, что это сапёр и что при стычке с разведгруппой остальных перебили и что те тоже были сапёрами.

– Сколько же их там было? Сапёров…

– Разведчики говорят – до взвода, человек двадцать. Проделывали проходы в минных полях. Вот он, стоит передо мной…

– Разговаривает?

– Разговаривает.

– Спросите, когда они начинают?

– Уже спрашивал. Говорит: 5 июля. Выходит, сегодня, товарищ командующий! В два часа тридцать минут. Пехота и танки уже на исходных позициях для атаки. В частях зачитан приказ фюрера: «Колоссальный удар, который будет нанесён утром советским армиям, должен потрясти их до основания…» Вот что он говорит. Танкисты танки заправили, полный боекомплект загрузили.

– Вот что, Владимир Николаевич, пленного – ко мне. Немедля. Дивизию поднимай в ружьё.

Дальнейшие события развивались так.

Пухов, не дожидаясь пленного, тут же позвонил в штаб фронта. В штабе Центрального фронта тем временем находился Г. К. Жуков. Рокоссовский выслушал Пухова, посмотрел на часы, потом на Жукова, который сидел рядом над разложенной картой. Часы показывали ровно 2.00. Жуков поднял глаза от карты и внимательно посмотрел на комфронта; маршал понял, что что-то произошло, очень важное, пожалуй, самое важное, чего они ожидали все эти дни и недели.

Из 48-й армии сообщали то же. И там разведка захватила на нейтральной полосе сапёров, делавших проходы в своих и наших минных полях.

– Верить пленным или не верить? Лично для меня всё очевидно. – И Рокоссовский снова посмотрел на Жукова.

– Надо доложить о пленных в Ставку, – предложил кто-то из офицеров штаба.

– Докладывать уже поздно, – сказал Рокоссовский. – Но контрподготовку провести успеем. Если отдать приказ немедленно.

– Времени терять не будем, Константин Константинович, – согласился Жуков. – Отдавайте приказ, как предусмотрено планом фронта и Ставки. А я сейчас позвоню товарищу Сталину и доложу о принятом решении.

Как потом вспоминал Жуков, его тут же соединили с Верховным. Сталин находился в Ставке и только что закончил разговаривать по телефону с Василевским. Жуков доложил о полученных данных и принятом решении провести контрподготовку.

– Что ж, начинайте, – согласился Сталин. – Буду в Ставке ждать развития событий.

Из воспоминаний генерала В. Н. Джанджгавы: «В 2 часа 20 минут, ровно за десять минут до начала артподготовки врага, все линии и средства связи передали войскам условный сигнал “Солнце” – приказ о начале контрподготовки. В полосе обороны всего Центрального фронта грянул гром сотен орудий. Только в полосе обороны 13-й армии открыли огонь по вражеским позициям, местам предполагаемого скопления живой силы и техники противника 600 орудий».

Немцы начали в 4.30.

В 4.35 артиллерия Центрального фронта произвела новый мощный огневой налёт.

В полосе 13-й армии огонь вели более тысячи орудий. По приказу командарма в дело вступили полковая артиллерия и батальонные миномёты. Отработав по переднему краю противника, они тут же вернулись на свои огневые.