Галина Корнилова - Мои дневники: моя жизнь, моя борьба. 18-48 лет (1990-2020 годы)

К нам часто приезжала в гости мамина сестра тетя Таня Табунова с детьми и мужем, и мы тогда спали валетиком в Женей и Пашей, маленькие же были все, умещались прекрасно. И вот помню. однажды я встала утром, а Павлик сидит на кухне. Было рано, и я удивилась, что это он встал, спросила у него, а он говорит – мол, сижу вот, радио слушаю. Ну, я сразу смекнула, что что-то тут не так, нам было уже лет по 7-8. Оказалось, он описался. А я, когда мы летом жили в деревне на каникулах, всегда, и в раннем детстве, и в школе потом, боялась выходить ночью на улицу в туалет. И мы в дачке всегда ставили ведро для этих целей, в терраске, а если забывали, приходилось идти на улицу одной, в полной темноте, фонарей там нет никаких на улице, и мне казалось, что из-за кустов кто-то обязательно выпрыгнет сейчас. Конечно, ребенок ночью один на улице в деревне – страшно мне было. Зато какое было небо красивое, в городе такого не увидеть! Черное, в звездах все, как в алмазах, и они переливаются красным, синим, белым цветом. И от фермы гул идет, нам насосы какие-то постоянно работали. И небо – бесподобное просто, глубокое, в белую крапинку звезд, и спутники медленно-медленно тащились по нему, было ясно видно эти светлые точки, не самолеты, нет, самолеты быстро взлетали за лесом (аэродром Внуково там, далеко где-то), а спутники – они медленно-медленно ползли по небу черному, как жучки. А один раз я даже такое начудила ночью, что даже не скажу – стыдно. Меня оставили ночевать в старой пристройке в деревне с другой маминой сестрой и ее семьей, и ведра не поставили нигде, и двери две заперли, а я стеснялась будить ночью чужих людей, и…До сих пор стыдно вспоминать.

Когда Табуновы приезжали к нам в гости (собственно, не к нам, а к дяде Ване-инвалиду, это их общий брат,всех теток, но его радостно оставили на нас, и все старались приезжать, его навещать, тоже мне, добрые такие!), мы с Женей спали валетиком на моей кровати, а Миша с Пашей – на Мишкиной. И мы разговаривали всегда до середины ночи, ляляляля, хихикали, анекдоты травили (Паша и Женя, в основном, рассказывали, они хорошо их запоминали, штук по 10, а я не больше двух могла запомнить, да и неоткуда мне было анекдоты черпать, это у Табуновых гости постоянно собирались блатные, богатенькие, и выпивали, как положено, ведь работники продовольственной же базы, как не выпить, и травили анекдоты потом, а Паша с Женей запоминали все, слушали из соседней комнаты). Так вот, мы хохотали, не спали, и взрослые сначала ругались, ругались, а потом мы получали по заднице, конечно. Дядя Леня и тетя Таня спали на полу в большой комнате, рядом с кроватью моих родителей, и нам, детям, так хотелось тоже спать на полу! На полу же! Экзотика же! Но нам, конечно, не разрешали. Тогда, в детстве, я думала что это такая привелегия – на полу поспать! А оказалось, все от нищебродства нашего – места в квартире было мало, гостевой комнаты не было.

А однажды летом мы даже спали на чердаке Табуновской дачи, там сено было навалено, а мы еле упросили взослых нам разрешить там поспать хоть разок, нам лет по 8-10 было тогда, и мы натаскали туда одеял, и спали. Ну, как – спали, ворочались, очень неудобно спать на сене, ворочались, ворочались, плохо спалось, а под утро я чихать, конечно, начала от сена – аллергия. Измучилась, короче, я вся. Кошмар. Зато потом, конечно, рассказов было! Но комары нас поели там конкретно.

Я знаю, что это очень плохо, но, когда Маша не слушается меня, начинает фардыбачиться, обзывается, даже швыряет в меня чем-нибудь, я сразу же осознаю, что спокойную и покладистую Милену люблю больше. Нет, конечно, я и Машу люблю, но вот Мила не доставляет мне таких расстройств, наверное, поэтому у меня к Миле более нежные чувства. А Маша с самого рождения шла не так, как надо, недоношенная была, болела, с ней были одни только нервы, хотя она боевая всегда, даже грудничком будучи, с капельницей в маленькой головке. Месяца не было ей, мы с рождения и до 1,5 месяцев с ней по больницам, и она запеленута вся была, одна голова свободная, и капельницу ей ставили в венку на голове, это ужасное зрелище было, среди Машкиных длинные волос – она родилась уже с длинной шевелюрой светлой, 10 см длиной волосы были при рождении – торчит капельница, иголка, приклеенная пластырем к головке детской! Как я тогда с ума не сошла – просто не знаю. Нет, знаю, я – человек долга, Маша – мой долг, и я выполняла все, что надо, лежала с ней в Подольске, сколько надо, и я не давала волю своим чувствам, я не плакала в больнице, нет, я просто выхаживала, стиснув зубы, своего милого ребеночка, потому что она должна была жить. Я все для этого делала, и спала одна в холодной комнате для мамочек – все остальные жили в Подольске, уезжали домой ночевать, а я оставалась тут, я стирала ссаные пеленки, мы, мамочки, у которых тут, в детском 3ДСО лежали детки грудные, мыли полы в палатах, окна, подоконники, короче, были бесплатной рабсилой, чтобы только нам разрешали быть рядом с нашими детками, сцеживать им наше молоко, которое потом хранилось в холодильниках и мы его грели и кормили своих детей недоношенных (недоношенные не могут бать грудь, у них нет сил на это, а сОски для бутылочек мягче, из них льется молоко само почти, и деткам проще). Вот так. И Маша лежала с капельницей в голове и улыбалась мне. Она вообще всегда улыбалась. ВСЕГДА! С рождения. Только позитив! Просто удивительно, насколько позитивный ребенок у меня, несмотря на все страдания и мучения. Никогда не забуду ее улыбки там, в реанимации детской в Подольске, с капельницей в головке (головка-то с кулачок!!!!). Но и проблемы с Машей большие даже сейчас. Как начнет упрямиться на ровном месте – и все. И – ругается. Не любит одеваться сама, колготы натягивать на ноги, наклоняться, чтобы сапоги застегнуть, и тд. И – скандалит из-за этого, постоянно скандалит. Свекровь рассказывала, что Сережа тоже такой был в детстве, не любил сам одеваться, и, как что не нравится – сразу драться на мать лез, однажды она ему что-то там не разрешила, так он подошел и каааак треснет ее игрушкой какой-то! Вот и Маша такая, увы. Ну, от родственной крови не уйти, увы. А Милена с самого начала была спокойная, покладистая, родилась нормально, ведь я мысленно отрезала от себя мать с ее религиозными фишками, которыми она меня травила всю первую беременность, делала мне нервы вечно, а потом, когда Маша родилась недоношенной, потирала ручки и радостно говорила – это тебе за то, что ты не причащалась. Я понимала, что мать меня просто программировала на неудачу, как и всегда в жизни, всегда мне внушала, что я никчемная, никогда не поддерживала ни в чем, и тд, поэтому, забеременев второй раз, я твердо отсекла мать от себя, и запрограммировала себя только на успех. И беременность прошла прекрасно, ну, с токсикозом в первом триместре, как обычно, но это наследственное у меня от матери, и Милена родилась чудесно, без проблем для меня и для нее. Вот так. Все только в нашей голове!В общем, Мила такая, каким и должен быть идельный ребенок. Почти без капризов (сейчас с Маши берет пример, а так – это не ее амплуа, это видно сразу), все делает, положишь спать – спит, кормишь – все кушает, одеваться – пожалуйста, и так далее. Я просто отдыхала с Миленой, честно, с самого момента ее рождения. Даже укачивать не надо было ее! Сама засыпала всегда. Просыпалась с улыбкой всегде, проснется, и лежит молча, смотрит вокруг, не орет. А Машу сразу было слышно, когда она просыпалась. Сразу кричать и плакать начинала, как только пробуждалась. И укачивать ее приходилось всегда по 3-4 часа. Да, все детки разные…